История частной жизни. Том 5: От I Мировой войны до конца XX века - Филипп Арьес

по данным Национального института статистики и экономических исследований (INSEE), ванной комнатой или душем оборудованы 80% квартир и домов. Возможно, зайдя в ванную, люди больше рассматривают себя в зеркале, нежели моются, потому что один француз тратит в год всего два небольших куска мыла и существует всего одна зубная щетка на троих.

Распространение зеркал ничего не говорит о том, что находится внутри тела. Об этом вчера нам рассказывали рентгеновские снимки, сегодня — УЗИ, сканирование, MPT. С одной стороны, все это — эффективные средства ранней диагностики, с другой — новые источники для беспокойства. Теперь люди не довольствуются симптоматикой, а стремятся узнать первопричину малейшего сбоя в функционировании. Исследование организма не устраняет тревогу, а перемещает ее. Где в моем теле, которое так хорошо выглядит, скрывается микроб, вирус, разрушающий его? Как сдержать этот процесс? Все это порождает большие проблемы, деонтологические для врачей, финансовые — для страховых компаний.

Женское тело

Церковь с недоверием относится к одержимости чистотой тела. Обнаружение собственного тела может вызвать нежелательные прикосновения к нему или желание познать тело другого человека. Даже в обеспеченных семьях в 1930-е годы нормой была еженедельная ванна, и дети меняли белье лишь по этому случаю. Это был пахнущий мир. Любимого чело века опознавали по запаху ног, как в наши дни — по дезодоранту. В сельской местности о том, что у женщины началась менструация, не говорилось, но все знали. «Мать никогда не говорила мне о месячных, но я замечал, что папа ходил за солью. При месячных нельзя за ней ходить, можно перевернуть ящик с солью, и пиши пропало»[105]. При месячных женщине не удается приготовить майонез, разве что перед наступлением климакса. Считается, что подобное женское недомогание очень возбуждает мужчин, и Георг Гроддек утверждал, что «три изнасилования из четырех происходят именно в этот период»[106]. Сегодня, как представляется, эта тема находится на границе того, о чем можно говорить. Женщины говорят об этом между собой, но всегда вполголоса. Теперь противозачаточные таблетки позволяют изменять время наступления менструации и женщины могут заниматься сексом, не информируя партнера о происходящем.

Представления о красоте женского тела менялись. Например (хотя этим дело не ограничивается), в прежние времена идеалом считалась полнота, теперь — стройность и худоба[107]. Конечно, восхищение тучностью свойственно всем обществам, где преобладают недоедающие, и Андре Бюргьер отмечает, что в средневековых итальянских городах аристократы и правящие круги назывались popolo grosso, а простонародье, бедный люд, — popolo magro{67}. Елена Фурман, вторая жена Рубенса, демонстрирует нам округлости своего тела: целлюлитные ягодицы и крепкую грудь. Толстым женщинам Рубенса и Йорданса противопоставляются соблазнительные стройные женщины Кранаха. Демоны похоти, приобретающие женский образ, — суккубы — часто изображаются очень худыми. У Габриель д’Эстре и супруги маршала де Виллара изящные головы, высокая грудь, плоский живот. Вероник Наум показала, что прямая и стройная женская фигура «сначала была признаком элитарности <…>. Чтобы заметили, следует держаться вертикально, прямо. Детям из высшего общества надо было работать над своим телом»[108].

Среди простого народа, тех, кто до XIX века жил на селе, не было никаких эстетических тренировок. «Полевые работы, если учесть отсутствие машин, делали фигуру согнутой», — пишет тот же автор. Модель стройности, таким образом, спускается сверху вниз. Пьер Бурдьё видит в этом скрытое проявление классовой борьбы. «Тело становится ставкой в борьбе, целью которой является согласие на условия того, кто занимает господствующее положение (того, кто выставляет свое тело под взгляды других), и интеграция в общество. Эта борьба за распространение норм восприятия господствующей части общества отождествляется с классовой борьбой в том, что касается навязывания характеристик группы после того, как они будут узаконены, и заставляет принять их за образец»[109]. Обществу изобилия, считающему жир «плохим», а тучность — «вульгарностью», эстетика стройности навязывается средствами массовой информации, побуждающими женщин соблюдать диету и заниматься постоянно появляющимися новыми гимнастиками: аэробикой, бодибилдингом, стретчингом, турбоаэробикой и т. д. Известно происхождение некоторых видов гимнастики: Америка, точнее — Калифорния. Культ собственного тела требует жертв, прежде всего материальных (в пропорциональном отношении люди начинают тратить меньше денег на одежду и больше на «поддержание внешности»). Далее идут жертвы этического порядка — СМИ постоянно твердят, что «мы имеем такое тело, какого заслуживаем», а это вызывает новое чувство ответственности. Тело, которое в результате всего этого получится и будет выставляться на всеобщее обозрение на пляже, должно соответствовать современным модным канонам.

Тела спортсменов

Приблизить нас к идеалу надлежит спорту. Олимпийские игры, возникшие около 80о года до н. э. и отмененные императором Феодосием в 394 году, представляли собой спортивные практики, отмеченные печатью жестокости. Современное слово «спорт» пришло к нам из Англии. Томас Арнольд ввел занятия спортом в частных школах (public schools) Англии, чтобы как-то ограничить — или социализировать — насилие. С точки зрения Пьера де Кубертена, по инициативе которого в 1896 году прошли первые современные Олимпийские игры, спорт должен способствовать формированию личности, умению преодолеть себя. В 1920-х годах «благородство» спорта связывается с «материальной незаинтересованностью»: деньги запятнали бы его чистоту; спорт становится любительским. «Мушкетеры» занимались спортом профессионально. После 1920-х годов дух состязания и вмешательство финансовых интересов повлекли за собой неминуемую профессионализацию. Спорт отныне подчиняется следующему: деньгам, медицине и средствам массовой информации. У спортсмена-профессионала практически нет частной жизни: за его телом постоянно следят врачи — диетолог, кинезитерапевт, кардиолог и т. д. Их работу направляет тренер, прилагающий все усилия, чтобы сделать из своего подопечного медийную фигуру. Во Флориде курорт Colony Beach and Tennis Resort принимает детей с десяти лет и навязывает им флотскую дисциплину. Ее основатель Ник Боллетьери в прошлом был моряком. Только проведя детство и отрочество в спартанских условиях, можно выйти на международный уровень, где спортсмен, со всех сторон охваченный медициной и спонсорами, не будет ни курить, ни пить, ни «кутить» и за короткий срок принесет максимум денег. Век чемпиона короток. Теннисиста Бьорна Борга чествовали за то, что он был настолько мудр, что ушел из большого спорта в двадцать шесть лет. Роль спорта в поддержании социального порядка достаточно велика. Аудитория телетрансляции футбольного матча команд второго дивизиона превосходит аудиторию самых популярных политиков. Заходит ли речь о теннисе, боксе или футболе, СМИ хватаются за эту тему и наводят на мысль, что благодаря спорту можно достичь высокого общественного положения. При этом об успехе говорится как об исключительном случае. Стадион по-прежнему остается местом, где проявляется самый крайний национализм. На кортах «Ролан Гаррос» грубой ошибке иностранца аплодируют так же, как эйсу француза.

Крайне правые хотят выдворить