История частной жизни. Том 5: От I Мировой войны до конца XX века - Филипп Арьес

о своей любви к жене и даже просит в завещании сковать железной цепью их гробы, чтобы супруги были едины и в смерти» (Ф. Арьес). В ту эпоху супружескую любовь следовало хранить в тайне, до такой степени она противоречила правилам приличия. Супружеская любовь была одной из секретных сфер старого общества. И так продолжалось до начала XX века. Подписав брачный контракт в присутствии нотариуса, который часто выступал инициатором брака, считалось непристойным и даже смешным выказывать друг к другу слишком пылкие чувства. В работе «О браке», написанной в 1907 году, Леон Блюм шокирует читателей, побуждая будущих супругов набираться любовного опыта с представителями своего круга. Лирически настроенный автор пишет: «На скрипке не играют, не научившись как следует <…>. Нельзя получить удовольствия от женщины, не научившись этого делать!» И добавляет: «Когда обеим сторонам будет разрешено приобретать соответствующий опыт, когда оба будущих супруга поймут причины своего выбора, лишь тогда они в полной мере осознают прелесть совместной жизни». Леон Блюм за три четверти века до появления сожительства молодежи высказался в его пользу. Аббат Гримо в своей книге «Будущие супруги», написанной в 1920 году и получившей премию Французской академии, более соответствует духу своего времени и советует мужчинам избегать как интеллектуалок и работающих женщин, так и проституток.

Супружеские секреты

Если раньше держали в тайне возможную супружескую страсть, то не скрывают ли сегодня супруги, прожившие вместе много лет в связи с увеличением продолжительности жизни, ее угасания и даже охлаждения друг к другу? Если существуют тайны, которые супруги-заговорщики бережно хранят сообща, что же известно о том, что они скрывают друг от друга? Конечно, речь не идет ни о чем таком, что бы противоречило современной тенденции к полнейшей прозрачности межличностных отношений. В прежние времена умели приспосабливаться к сущностной загадке другого, при условии что он выполняет свои социально-семейные функции. Вот невыдуманная история: один пожилой господин накануне золотой свадьбы спрашивает у невестки («дополнительного члена семьи»): «Что бы мне подарить вашей свекрови? Я совершенно не знаю ее вкусов». Что объединяет супругов, один из которых живет прошлым, а другой смотрит в будущее? Что происходит в супружеской постели, когда детей уже больше не рожают? Приходит ли на смену страсти и фантазиям привычка, дружба, тишина? Когда люди начинают спать в разных кроватях, в отдельных комнатах? Как с возрастом функционирует механизм памяти о жизни вместе? То, что у одного из супругов осталось в памяти как важнейший момент жизни, другой совершенно забыл. Даже письма, фотографии, фильмы, являющиеся, как считается, «объективными свидетельствами», вызывают разные воспоминания. Супруги, прожившие вместе не одно десятилетие, не делают каких-то замечаний и не задают определенных вопросов, осторожно откладывая их «на потом». Причем речь здесь идет не о таких вещах, как признание в измене (физической или эмоциональной), но о гораздо более приземленных — например, раздражении, вызываемом храпом партнера, его жестикуляцией или одной и той же без конца рассказываемой — и, следовательно, не раз выслушанной — историей. Прошлое — но прошлое забытое — присутствует в любой момент жизни, однако каждый из старых супругов описал бы их совместную жизнь по-своему, и это были бы разные описания. Поэтому механизм возникновения или исчезновения желания остается скрытым завесой тайны.

Примат «я» над «мы»

Приспосабливаются ли пары к этой приблизительной «прозрачности»? Проведенные опросы дают нам об этом некоторую информацию, к которой следует относиться с осторожностью, потому что, когда начинают копаться в семейных тайнах, ответы не всегда соответствуют правде. Из результатов опроса, проведенного в 1969 году (следовательно, после «событий»{66}), мы узнаем, что 41% женщин желают иметь «хорошего мужа», 20% хотят «гармонии в семье» и лишь 22% говорят, что ждут супружеской любви, хотя за «большую любовь» высказываются 44%. Где они найдут эту большую любовь? Выводы А. Жирара и Ж. Штетцеля[101] более жизнеутверждающи. Поддерживая контрацепцию, французы тем не менее полагают, что, чтобы женщина расцвела, ей нужны дети. Успех брака, по мнению опрошенных, заключается в сексуальной гармонии (70% ответов), взаимной верности (73%), уважении друг к другу (86%), взаимопонимании (73%). «Подводя итоги, — заключают эти авторы, — скажем, что семья — это место расслабления, досуга и счастья. Здесь люди испытывают чувство безопасности (66%), расслабления (61%), счастья (57%). Степень удовлетворенности от жизни у себя дома составляет 7,66 по 10-балльной шкале. Семья представляется убежищем от агрессивности современного внешнего мира».

Позволим себе не быть столь оптимистичными. «Машина желания» не отвечает анкетерам. Во «вчерашнем» браке для удовлетворения жажды перемен мужчина шел к проституткам. Сегодня же, хотя проституция процветает — очень даже процветает, — «приключения» в своем собственном кругу могут преобразоваться в «связи», причем эти «связи» могут завязывать как мужчины, так и женщины. Как только брак перестал основываться на общности двух капиталов и на общей профессиональной деятельности (булочник у печи, булочница за кассой), в его основе оказались чувства. Можно в течение всей своей жизни заниматься коммерцией, но нельзя гарантировать постоянство желания. Страх одиночества, убежденность в том, что после периода влюбленности наступят те же монотонные будни, цементируют супружескую неудовлетворенность, которая, как кажется, совершенно не интересует исследователей. В действительности правила, на которых люди строят свою супружескую жизнь, чрезвычайно разнообразны. Ф. де Сенгли очень точно отмечает, что к семье можно применить следующее определение социализации: «Форма, реализующаяся в самых разных видах, в которой индивиды составляют единство на основе общих интересов или идеалов, постоянно существующих или преходящих, осознанных или неосознанных, в лоне которой эти интересы реализуются» (Г. Зиммель). Современные исследования (1985), безусловно проводившиеся в социально благополучной среде, показывают, что индивид все больше и больше заботится о собственном расцвете и свободе в ущерб «принуждениям, ограничениям, проблемам и жертвам, которые являются условием долгосрочных многофункциональных отношений» (Ф. де Сенгли). Этот примат «я» над «мы», обесценивающий супружескую верность и продолжительность отношений и возвеличивающий реализацию собственного потенциала, по-новому позиционирует супружество. Речь теперь идет не о том, чтобы «устроить» свою жизнь, но о том, чтобы прожить ее, зная, что супруг — свободный человек, который в любой момент может потребовать уважения к своей инаковости. Супружество, таким образом, становится зоной неуверенности, нестабильности, как война в представлении Клаузевица. Может быть, начинается новая, «многоуровневая» эра брака? Первая фаза — физическая любовь, верность, продолжение рода; за ней следует фаза обоюдной свободы с периодическим возвратом к сексу, переходящая в дружбу и взаимопонимание с полуслова — в это время супруги стареют вместе и делятся друг с другом воспоминаниями. Если только вездесущее иудео-христианское коллективное бессознательное не будет способствовать поддержанию старого порядка.

РАЗВОД