Щегол 1-11 - Василий Горъ

но задался целью догнать и перегнать Егора, чтобы завоевать и меня, и Лизу. Егор — Воин. Взял этот ранг четырнадцатого июня и уверен, что этот ранг у пятнадцатилетнего мальчишки — предел мечтаний любой ровесницы. Но мы с Лизой не любые. И не собираемся принимать ухаживания Искрицких ни сейчас, ни через сто лет. Поэтому, как только они начнут строить из себя гениев тысячелетия и терзать вопросами вас, не стройте из себя честных девочек и назовите реальные ранги. И еще: по ряду причин мы с Лизой ненавидим самовлюбленных ревнивцев. Так что в какой-то момент я попробую спровоцировать Егора на проявление чувств, неявно продемонстрировав свой интерес к тебе. Не принимай эту игру близко к сердцу: я просто-напросто разбираюсь в личностях, гипотетически способных стать друзьями. А тратить время на этот самый интерес позволю себе не раньше, чем лет через шесть-восемь. По этим тезисам вопросы есть?

Плещеев отрицательно помотал головой.

Она удовлетворенно кивнула и повернулась ко мне:

— Братик, с твоего разрешения все остальное я объясню ребятам по ходу дела. Что скажешь?

— Забирай… — без тени улыбки ответил я, дождался, пока она, Денис и Харитон выйдут из кабинета, посмотрел на потолочную камеру и усмехнулся: — А она становится все жестче и жестче.

— Угу… — поддакнула Дайна в правое ухо и весело добавила: — Что самое интересное, берет пример не с потомственной дворянки Светы, а со вчерашней простолюдинки Оли…

…Искрицких подобрали рядом с их особняком и удивились, обнаружив, что они собираются к нам в гости втроем, то есть, даже без самого завалящего телохранителя. Задавать вопросы по этому поводу я, естественно, не подумал — пригласил Валентину Семеновну и ее сыновей подняться на борт «Орлана», помог женщине опуститься в кресло рядом с моим, а мальчишек оставил на попечение Плещеевых, взятых с собой как раз на этот случай. Устраивать взаимные представления тоже не стал — хотел посмотреть, как молодежь разберется с создавшейся проблемой без помощи взрослых. И сосредоточился на общении с гостьей, пребывавшей в прекраснейшем настроении. А она начала разговор с изысканного комплимента вкусу дизайнера, «фантастически красиво и стильно переделавшего салон военного квадрокоптера», затем по секрету сообщила, какое количество ее знакомых безуспешно добивается права приобрести «хотя бы один такой борт», и заинтриговала:

— Впрочем, вам, Беркутовым-Туманным, завидуют не только из-за силы Дара, дружбы с Воронецкими, «Орланов», «Эскортов» и стильной одежды из шкур Кошмаров. С недавних пор абсолютное большинство великосветских сплетников с пеной у рта обсуждают «сумасшедшие доходы юноши, только-только начавшего жить». И знаете, с чего?

— Догадываюсь… — усмехнулся я и ответил на безмолвный вопрос: — Они никак не оклемаются от сумм, за которые улетели лоты последнего аукциона Цесаревича…

Женщина отрицательно помотала головой и объяснилась:

— Нет: суммам, вырученным Михаилом Владимировичем, естественно, люто завидуют, но даже близко не представляя, какая доля была выплачена вам, предпочитают завуалированно обвинять Воронецких в жадности. А тут выяснили, что вы, Беркутовы-Туманные, уже входите в сотню самых богатых дворянских родов Империи, посчитали, за какое время были заработаны столь сумасшедшие деньги, и возмутились. Ведь это неслыханно!

Я равнодушно пожал плечами:

— Пятен вокруг Империи — завались. Зверья в них — навалом.

Особенно за «единичкой». И доступ никем не ограничен. В общем, флаг страждущим в руки и попутный ветер в афедрон. Для ускорения. Да, кстати, а какое место мы занимаем в этом самом рейтинге, не подскажете?

— Девяносто седьмое! — ответила Искрицкая и жизнерадостно хохотнула: — На первый взгляд, звучит не очень. Но только для тех, кто не меряется всем, чем можно, даже с друзьями и знакомыми. А эти страдальцы захлебываются желчью. Впрочем, хуже всего сейчас Платовым…

— Почему?

— Так вы ж нагло спихнули их с законного сотого места!

— Я к этому не стремился… — честно признался я и перевел разговор на тему поинтереснее. В смысле, поздравил ее с инициацией младшего сына и прорывом старшего в седьмой ранг, а затем поинтересовался, как парни ведут себя после «столь знаменательных событий».

— Тренируются, как проклятые… — вздохнула она. — И настолько извели деда ежедневными звонками с просьбами снова отправить их на заимку, что он сдался. Поэтому завтра мы возвращаемся в Белые Холмы, а в субботу утром уйдем в Пятно аж на две недели.

— Уйдете? — уточнил я и заставил ее утвердительно кивнуть:

— Да, вы не ослышались: я отправляюсь с ними. Чтобы взять пятый ранг и еще какое-то время пользоваться заслуженным авторитетом.

Проблему поддержания авторитета обсуждали всю оставшуюся часть перелета. Вполголоса, чтобы не подставлять Искрицкую перед детьми. Потом «Орлан» опустился на посадочную площадку, и нам стало не до разговоров — я вывел гостью наружу, следом за нами из конвертоплана вышли мальчишки, а самой последней на свет божий выбралась Кукла, деловито подняла дверь-трап и поставила борт под охрану. Прогулка до коттеджа ничем особенным не запомнилась. А там Валентину Семеновну «отжали» Оля со Светой, а Полина с Елизаветой забрали «молодежь», загнали в коттедж Максаковой, дали время переодеться и утащили к эллингу. Разбирать гидроциклы.

Мы с Иришкой остались одни, и я, воспользовавшись представившейся возможностью, спросил, кто распустил слухи о нашем невероятном богатстве.

— Это не слух… — со вздохом сообщила она. — … а результат публикации статьи в сетевом журнале «Деньги», принадлежащем Императорскому банку. Руководство получило по шапке от Людмилы Евгеньевны, но разнос опоздал. Впрочем, не все так плохо, как кажется: тебя начали воспринимать всерьез даже те, кто видит все и вся только через призму денег. В общем, выброси эту проблему из головы и прими звонок Виктора — он тебя как раз набирает…

Принял. Поздоровался. Сообщил, что «его» Лиза долетела нормально и вовсю отрывается со своей подружкой. Потом как-то почувствовал, что он звонит не из-за Максаковой, поэтому превратился в слух. Вот Воронецкий инициативу и перехватил:

— Да, знаю: созванивался с нею и вечером, и утром. А тебя беспокою по другому поводу. Ты еще не передумал дарить мне ТУ заимку?

— А я похож на человека, способного забрать подарок? — возмутился я.

— Нет. Но я должен был спросить. Ибо собираюсь отвести туда первую смену постоянного состава, наладить службу и все такое.

— Вить, заимка — ваша, соответственно, ты вправе делать с ней все, что заблагорассудится… — недовольно пробурчал я, подошел к окну, выглянул наружу, хмуро уставился на море и… переключил внимание друга на вопрос, беспокоивший меня: — Ты, главное, не забудь, что в эту субботу я планирую воспользоваться одним из твоих дирижаблей, зачистить пару заимок, а потом уйти в рейд.

Пока обсуждали нюансы моих планов, из эллинга вылетели