Хранители Седых Холмов - Леока Хабарова

— А ты меня? — Она развернула его к себе. Заглянула в глаза.

— Давно простил. — Яр поцеловал её так нежно, как только мог, и крепко обнял. Вот бы никогда не отпускать! На сердце потеплело и сделалось легко, будто камень с души свалился.

Всё-таки прав был старина Бахамут: сила людей — в прощении…

Однако имелся ещё один важный вопрос, который требовал безотлагательного решения.

— Снеженика… — Яр чуть отстранился и взял в руки холодные ладошки жены. Выждал. Поймал взгляд. Собрался с духом и спросил: — Скажи честно, ты — дракон?

Глава 52

— Хорош, Яр, завязывай. — Марий уселся на стол прямо перед его носом. — Всё не так и плохо.

Яромир зыркнул на него исподлобья и хлебнул терпкой браги из бурдюка. Полумесяц, как водится, понял его без слов.

— Подумаешь, дракон! — протянул он. — У всех свои недостатки. Я, к примеру, мёртвый. А Когтеслав Долгоусович так вообще — кот!

— Она могла хотя бы намекнуть…

— Не могла, сам знаешь, — возразил Марий. — Потому и молчала. К тому же, ты и сам обо всём догадался.

— Догадался… — угрюмо отозвался Ледорез, вздохнул и вскинул голову. — Ну и как мне быть супружником… драконицы теперь, когда я развеял чары? Присоветуй, раз такой умный!

— Точно так, как и до этого, — спокойно изрёк Полумесяц. — Что, в сущности, изменилось? Снеженика, что, начала дышать огнём в постели? Покрылась чешуёй? Пыталась отгрызть тебе голову? Нет? Тогда и волноваться не о чем.

— Она — могущественное магическое создание. — Яр снова приложился к бурдюку. — А я — наймит.

Полумесяц вздохнул и покачал головой.

— Ты не наймит, Яр, — сказал он. — Ты — идиот.

Не получив никаких возражений, кроме хмурного взгляда, Марий продолжил.

— Она тебя любит, и это главное. А ты, чудила упёртый, любишь её. Давно и основательно. Так зачем надумывать какие-то страдания на ровном месте? Ты — здесь, Снеженика жива, цела и невредима, вы вместе. Всё остальное не имеет значения.

— Но…

— Хватит! — осадил Марий, не дав вставить и слова. — Ты принимал её трёхногим лосем, слизнем, нануком, костяной бабочкой, глазастой плесенью и Небо весть кем ещё! Примешь и драконом. Это всего лишь ипостась. Души она не меняет.

— Дело не в этом… — Яромир повесил нос, и Полумесяц мгновенно сообразил, что к чему.

— Ежели боишься, что теперь стал ей не нужен, то ты не просто идиот, а идиотина!

— Иди к бабаю! — огрызнулся Ледорез.

— Ну, вот, уже лучше! — просиял Марий. — Узнаю старого друга. А то распустил нюни, аки дролюшка. Только представь, будешь рассказывать внукам, как пежил дракона! Да об этом песни слагать начнут!

Яр вспыхнул. Вот же!..

Он запустил в покойника бурдюком, а тот зашёлся хохотом.

— Не помешал? — Постучав, Бахамут вежливо замер на пороге. Наизготове трепясток удерживал свёрнутый трубой лист пергамента. — Карта готова, господин мой сударь Хозяин! — сказав учтивость, карлик лукаво подмигнул. Но не Яромиру. Марию.

— Всё в лучшем виде, как велел. — Он бережно разложил пергамент на столе и закрепил норовившие свернуться края серебряными кубками и тяжёлыми бронзовыми подсвечниками. — Вот. Всю ночь рисовали. Красота-то какая вышла! Лепота!

— Добротная работа, — похвалил Марий.

— Благодарствую, — Бахамут поклонился, прижав к груди короткопалую ладонь.

Яр нахмурился.

— И давно ты его видишь?

— Не знаю, — трепясток обулся дурнем и удивлённо выпучил глаза. — А ты?

Ледорез скрежетнул зубами. Нестерпимо хотелось прибить их обоих, но дело не терпело отлагательств: с тех пор, как стало известно о наступлении Хотенея, никто в Холмах не мог спать спокойно. Наверное, даже Люсинка.

— Собери всех, — приказал он.

— Таки уже! — заявил Бах, щёлкнул пальцами, и в горницу вошли вассалы в сопровождении чародеев.

Замыкала шествие Снеженика, облачённая в скромное серое платье и неизменный красный плащ. Она одарила Яра полным нежности взглядом, и стало нестерпимо стыдно за разговор с Марием. В ней ли сомневаться?

В любом случае, сейчас не до сердечных тревог: им ещё войну воевать.

Яромир вздохнул и, упёршись кулаками в стол, навис над искусно и тщательно сработанной картой. Пора начинать…

— Слово разведке, — бросил он коротко.

* * *

Ситуация вырисовывалась неприглядная: Хотеней объявил священную войну нечисти и ожидаемо стягивал войска на Север. Златоборские рати вкупе с тяжёлой конницей и отрядами Небесной стражи уже заняли Предгорья и контролировали всё, что южнее. По словам Бахамута, даже купеческий совет Дивноозера — вольного торгового града — присягнул Пресветлому, а в Моржовый залив вошли лютоморские драккары — не иначе, княжьих ворогов искать.

Погань.

Яр подозревал, что всё плохо, но даже представить не мог, насколько именно.

— Хочет взять Холмы в клещи, — сумрачно изрёк он, вглядываясь в обозначения. — Но за Рубеж до последнего не сунется. Будет выманивать.

— Выманивать? — Снеженика уставилась на него. В серебряных глазах застыла тревога — Как?

Яромир пожал плечами.

— Деревни жечь, селян вешать.

Хозяйка сделалась бледнее полотна.

— С-с чего ты взял? — вопросила дрогнувшим голосом.

— Я бы так и сделал, — не мудрствуя лукаво, заявил Яр. — Лезть за Рубеж — смертоубийство. Здесь даже грибы за тебя грудью встанут. А простые ратники — народ суеверный. Опосля первой встречи с нечистью могут и дёру дать. Хотеней это понимает.

— Мы тоже, — подал голос Лютень. — Как сунется — зададим жару! Да так, что мало не покажется. Знай, человече — мы, полуволки, не подведём! — Он стукнул кулаком в грудь.

Яр взглядом оценил его решимость и продолжил.

— Хотеней будет искать уязвимые места, — со знанием изрёк Яромир. — Надо подготовить засечные черты здесь, — он ткнул пальцем в карту, — здесь и здесь. А ещё ловушки и пути для отхода. — Яр поймал взгляд жены. — Сможешь зачаровать замок?

— Смогу.

— Хорошо, — кивнул Яромир. — Не жалей морока. Когда войска Хотенея пересекут Рубеж, их надо разобщить, сбить с толку и запутать так, чтобы не распутались. Бахамут!

— Я!

— Договорись с грибами.

— Будет сделано! — трепясток встал навытяжку.

— С мавкам я сам побеседую,