Религия славян и её упадок (VI–XII вв.) - Генрик Ловмянский

оно играло в Полабье. И Рихеза, хорошо знавшая польские отношения, определяла подданных своего сына как несовершенных христиан[825]. И вновь Галл с перспективы более поздних времен счел мазовшан, оказавших сопротивление Казимиру Обновителю, фальшивыми христианами[826], как бы противопоставляя их другим территориальным группам, истинно христианским. Однако же на основании столь обобщенных утверждений мы не составим адекватный образ религиозных представлений тогдашней Польши, в которой не могло не остаться языческих анклавов, коль скоро в Чехии, более развитой в плане христианизации, еще при Бржетиславе 2 существовали области остаточного язычества. Приведенному выше высказыванию Галла только с первой точки зрения противоречат его же слова, но относящиеся к более поздней эпохе, обращенные к его современникам — познанскому епископу Павлу, руководившему древнейшей польской епархией, и канцлеру Михаилу (Авданцу). И вот (как когда-то Иордан) и они достойным обычаем, учением и мудростью освещают лесные чащи Польши, вырывают тернии и сорняки, чтобы бросить пшеничное зерно веры на необработанную до сей поры землю людских сердец[827]. Скорее всего, эти слова означают обращение в христианство, поэтому они не могут относиться к общей массе великопольского населения, а только к западным языческим анклавам, как вытекает из слов Галла, в лесных чащах, то есть в более отдаленных областях, возможно, по образцу Бржетислава 2, который в конце 11 века подавлял остатки язычества в различных местах Чехии. Вопрос о ликвидации язычества в Польше можно прояснить также с помощью данных иного рода.

Это создание церковных организаций на двух уровнях: епархиальном и приходском. Основание епископств требовало расхода больших средств и было необходимо не для создания великолепия, а для практических нужд, в данном случае — прежде всего для смены идеологии. Создание нового епископства означало запланированную христианизацию соответствующей территории. Возникновение познанского епископства повлекло за собой христианизацию земли полян. Болеслав Храбрый, намереваясь распространить новую веру на всю Польшу, основал митрополию с пятью епархиями. Процесс идеологических перемен был приостановлен на одно поколение в 1038–1075 годах в период упадка гнезненской митрополии. Болеслав Смелый создал основу для нового прорыва, раздав земельные владения уже существующим епископствам (Краков, Вроцлав), возобновленным им (Гнезно, Познань) и только что основанным (Плоцк), и одновременно дотируя также и монастыри, которые должны были исполнять при епископствах вспомогательные функции в области формирования кадров духовенства (Гнезно — Ленчица, Краков — Тынец, Плоцк — Могильно, Познань — Любин), что составляло одно из основных условий уплотнения сети приходов и охвата церковью всего населения, формально христианского, но лишенного де факто возможности воспринимать учение церкви и осуществлять регулярные религиозные практики.

Так же, как в Моравии, Чехии и на Руси, центрами христианизации и проповедничества в Польше стали церкви, основанные при всех городах при покровительстве государственной власти. Количество церквей, достигавшее, по предположению С. Закшевского, во времена Храброго по крайней мере ста, не основывается ни на какой заслуживающей доверия информации[828]. Мы скорее могли бы установить максимум церквей на территории, если бы знали, сколько в то время было кастелянов, что, впрочем, можно было бы установить только ориентировочно, принимая, что изначально городской округ охватывал одно малое племя, в среднем же территория племени составляла 5000 м2 (то есть больше, чем в гористой Чехии). Мы получили бы около 40 кастелянств в границах лехитской Польши, за исключением Поморья. В некоторых населенных пунктах, как в Гнезне или Кракове, возникали сразу несколько церквей, что, однако, не влияло на организацию проповеднической деятельности в масштабах страны. При таких размерах «приходов» население должно было оставаться христианским только по названию и по убеждению в верховенстве христианского Бога и признанию его опеки, если оно вообще было крещеным. Поэтому кажется вполне вероятным, что так же, как на Руси и в Чехии, церкви уже в этот ранний период основывались также и за пределами кастелянских городов, в наиболее значительных населенных пунктах. Со временем росло и число кастелянств, а вместе с ними наверняка и церквей. Не позднее начала 12 века в качестве основателей церквей выступают также и представители знати, не говоря уже о представителях самой церкви.

Только в течение 12 века Польша покрылась сетью приходских церквей, в принципе дающих возможность вести миссионерскую и проповедническую деятельность в самых дальних уголках приходов. На достижение этой цели влиял, при еще небольшой плотности населения, вопрос сообщения, то есть возможность в течение одного дня добраться до церкви и вернуться домой. Приняв, что это расстояние не должно превышать 10 км, мы получаем площадь среднего прихода (при округлении) — около 300 км2. Там, где приход не превышал этот максимум, можно говорить о выполнении организационного условия полной христианизации жителей, а достижение этой цели зависело от рвения и умения духовенства. Новейшие научные исследования позволяют сделать вывод, что на рубеже 12/13 веков сеть приходов в различных частях Польши, в особенности в густонаселенных областях, достигла минимальной плотности, если даже принять во внимание, что при недостатке источников выводы авторов в большей или меньшей степени являются гипотетическими, не без некоторой тенденции к завышению числа приходов. Так, на территории вислицкой епархии, исследованной Э. Висневским[829], охватывающей 3524 км2 (без лесного деканата)[830], около 1200 г. существовало 19 церквей, то есть на одну церковь приходилось 185 км2, хотя при значительных колебаниях величины приходов некоторые из них имели большую, чем стандартная (300 км2) территорию. Б. Кумор исследовал развитие сети приходов в районе рек Рабы, Дунайца, Белой, Вислоки, на площади, насколько об этом можно судить, свыше[831] 8 тыс. км2, установив там около 20 приходов до конца 12 века[832]. Средняя величина прихода составляла здесь около 400 км2, более, чем требуемая стандартная величина, что объясняется лесистым и низинным характером соответствующей территории. К подобным результатам приводят исследования П. Шафрана, который предположил, что к концу 12 века возникло 15 церквей на территории люблинского архидьяконства, охватывающего 6285 км2, что дает почти идентичную среднюю величину, как и в предыдущем примере, однако на сей раз мы можем утверждать, что пустоши составляли 2263 км2. А следовательно, на заселенной территории на каждый приход приходилось бы только 268 км2. В эти выводы не вносит серьезных изменений деление на приходы луковской земли, исследованное С. Литаком: на восточных окраинах в условиях внешней угрозы (литовские походы) приходы становились как бы заселенными островками посреди обширных пустошей; однако же не слишком заселенные анклавы не так сильно расходились с принятой нами нормой, поскольку Коцк, по мнению Т. Ладогурского, составлял 318 км2, а Луков[833] — 449 км2. Напрашивается одна оговорка. На пустых землях скорее всего находились разбросанные то здесь, то