Механизмы мозга - Пашнина

мы хотим ее запомнить. Это можно понять, если предположить, что во время пристального рассматривания данной летали зрительный вход остается соединенным с одним и тем же элементом памяти; тогда электрохимические изменения в элементах памяти, лежащие в основе фиксации следа (в чем бы они ни состояли), должны будут усиливаться во время этого процесса запоминания.

Существенна еще одна особенность активного запоминания— то, что закрепление какого-либо сенсорного следа может происходить в несколько этапов. После того как мы частично зафиксировали в сознании вид стула, мы можем на время переключить свое внимание на стол, а затем опять вернуться к стулу, чтобы путем его дальнейшего рассматривания придать его следу в памяти большую точность, увеличив число деталей, которые мы сможем вспомнить. Очевидно, матрица элементов памяти, содержащая частично сформированный след, может быть вновь соединена с сенсорными входами во второй и в третий раз — для внесения поправок и дальнейшего укрепления пока еще непрочных связей.

Здесь, как и во всех процессах зрительного восприятия и запоминания, должны иметь место какие-то сложные преобразования сенсорной информации, вроде тех, о которых говорилось в гл. 3. Запоминая обстановку комнаты, мы можем передвигаться и рассматривать предметы с разных сторон и под разными углами, не нарушая существенным образом процесс запоминания. В нашем обсуждении мы обходим сложности этой трудной проблемы константности восприятия: мы просто предполагаем, что существуют преобразования, посредством которых при изменениях расстояния, направления и ракурса входной зрительный комплекс каким-то образом стабилизируется до того, как он будет соединен с нейронными элементами памяти для укрепления и исправления сформировавшегося ранее следа.

Представление о системе памяти, способной производить то «кинематографическую», то просто «фотографическую» съемку по указанию какой-то нейронной схемы, реагирующей на скорость изменения того сенсорного комплекса, на который направлено наше внимание, согласуется с другими данными повседневного опыта. Хотя в гл. 9 мы видели, что в памяти может сохраняться временная последовательность событий, а иногда даже абсолютная длительность временных интервалов, это, несомненно, не общее правило. Наши субъективные суждения о времени часто ненадежны. Каждому из нас случалось с удивлением узнавать, как мало времени в действительности заняла, казалось бы, значительная последовательность быстро сменявших друг друга событий. Напротив, длительный период, бедный сенсорным, умственным или эмоциональным содержанием, скорее всего будет записан в памяти (если он вообще в ней сохранится) в виде нескольких «неподвижных снимков», быть может дополненных одним или двумя короткими «киноэпизодами». Кстати, специалист по вычислительным машинам не сможет не заметить, насколько значительно уменьшается необходимая емкость памяти при таком ее устройстве — когда память производит запись только во время поступления существенной информации, но даже и в этот период затрачивает большую часть времени на исправление и улучшение существующих следов, а не на запись новых данных.

Ассоциативное «вспоминание»

Любая теория памяти и обучения, для того чтобы согласоваться с неопровержимым субъективным опытом, должна предусматривать существование механизма, благодаря которому событие, воспринимаемое в данный момент с помощью зрения, слуха, обоняния или вкуса, может «напомнить» нам о какой-то прошлой ситуации, содержавшей сходные сенсорные элементы. Видимо, приходится предположить, что непрерывно меняющаяся картина текущих событий, отображаемая на наших первичных сенсорных «экранах», не только проецируется на свободные нейронные элементы памяти для образования новых следов, но и передается на многочисленные комплексы связи, проводимость которых повышена в результате хранения следов прошлых событий. Мы должны заключить, что, когда входные сенсорные стимулы активируют достаточно большую часть входов одного из следовых комплексов, активируется весь комплекс благодаря системе связей между элементами памяти, установившихся при первоначальной записи события. И тогда в нашем сознании возникает воспоминание о том прошлом событии, которое в каком-то важном отношении было сходно с текущим событием, вызвавшим это воспоминание.

Отсутствие полного хаоса в наших осознанных мыслительных процессах указывает на существование мощного тормозящего механизма, «отфильтровывающего» из нашей памяти каждый раз лишь одну цепь воспоминаний. Однако есть основания предполагать, что этому тормозному процессу в известной степени противодействует процесс облегчения, который поддерживает относительно низкую величину порога для возбуждения других воспоминаний, содержащих важные общие элементы с тем, что в данный момент воспринимается органами чувств или воспроизводится в памяти. За воспоминанием о прошлом событии, в котором фигурировал красный воздушный шар, легко может последовать другое воспоминание, где важную роль играет красное яблоко.

Образование понятий на основе принципа автоматического соединения

Способность формулировать и употреблять сложные понятия несомненно служит одним из главных оснований для притязаний человека на умственное превосходство над другими животными. Попробуем предпринять наиболее глубокое из наших вторжений в область психических феноменов: посмотрим, насколько механистическая точка зрения, характерная для нашего подхода ко всем таким вещам, может приблизить пас к пониманию простейшего способа формирования понятий — образования в мозгу «перечня» свойств, сочетание которых определяет некоторый класс объектов.

Рассмотрим формальную процедуру обучения, в которой ребенка, никогда до тех нор не видевшего яблока, знакомят с этим понятием. Предположим, мы начинаем с того, что показываем ребенку блестящее красное яблоко и в то же время отчетливо произносим слово «яблоко». Можно ожидать, что, повторив это достаточное число раз, особенно если нам удастся каждый раз привлечь внимание ребенка, мы добьемся образования прочного следа в его мозгу. Этот след будет содержать как слуховые, так и зрительные компоненты, которые на основе принципа автоматического соединения, составляющего характерную особенность обусловливания, будут связаны между собой в памяти. В конце концов одного лишь вида яблока будет достаточно для того, чтобы активировать весь комплекс следов и вызвать в сознании ребенка воспоминание о звуках слова; точно так же услышанное слово вызовет зрительный образ.

Теперь введем в нашу процедуру обучения еще одну сенсорную модальность. Предположим, что каждый раз, показывая яблоко, мы позволяем ребенку потрогать его и ощутить его гладкую поверхность. Благодаря предшествовавшему обучению вид плода будет теперь активировать уже имеющийся зрительно-слуховой след, тем самым привлекая его нейронные элементы к участию в дальнейшем образовании связей. Таким образом, процессы автоматического соединения смогут начать построение моста между вновь формирующимся осязательным отображением яблока и уже сравнительно прочным зрительно-слуховым комплексом.

Подобным же образом мы можем добавить обонятельный, а затем и вкусовой след к растущему набору взаимосвязанных комплексов в системе памяти ребенка. Вместе с этим, вероятно, автоматически установится связь с другой частью мозга, в которой регистрируется след «удовольствия», и в результате этого может оказаться, что последующая активация всего комплекса следов, связанных с «яблоком», приобретет соответствующую эмоциональную окраску.

Мы можем также вводить в наш комплекс следов памяти двигательные программы. Ребенка можно научить произносить слово «яблоко», когда он видит, осязает или ест этот