Очерки по истории стран европейского Средиземноморья. К юбилею заслуженного профессора МГУ имени М.В. Ломоносова Владислава Павловича Смирнова - Владислав Павлович Смирнов

перестанет препятствовать формированию центральных германских экономических агентств[798]. В сущности, американский госсекретарь предложил французам осуществить своего рода сделку. Реагируя на высказывания Бирнса, В. М. Молотов отметил, что впервые слышит о постановке проблемы будущего Германии в такой форме.

Согласно заявлениям Бевина, у него не было возможности дать определенный ответ на инициативу французской стороны[799]. Он призывал обсуждать не отдельные аспекты германской проблемы, а всю проблему в целом. В частности, Бевин высказался за рассмотрение вопроса и о западной, и о восточной границе Германии. Бидо заявил, что не получил от участников сессии СМИД ни одного положительного ответа на свои предложения[800]. Перспективы выполнения внешнеполитической программы Парижа оставались туманными.

Как следует из телеграммы Шовеля Массигли от 20 мая 1946 г. французская дипломатия ранее интерпретировала определенные заявления Бевина как серьезный шаг навстречу позиции Франции касательно Саара[801]. Однако 16 мая, в ходе встречи руководителей четырех делегаций, глава МИД Великобритании не стал занимать какой-либо определенной позиции по данному вопросу и предложил передать его на рассмотрение особой международной комиссии для выработки компромиссов. Это вызвало у французской стороны разочарование.

23 мая состоялась встреча Бевина и Массигли. В ходе неё глава МИД Великобритании высказался в иной тональности и, например заверял посла, что по существу согласен с позицией Франции по вопросу о Сааре[802]. Между тем 31 мая лондонская «Таймс» опубликовала интервью с Гуэном. Глава французского правительства заявил: «Оборонительный альянс Франции и Великобритании в сочетании с существующими договорами и системой международной безопасности будет представлять собой важную гарантию. Однако позиции Франции и Великобритании как касательно Германии, так и касательно Северной Африки существенно различаются между собой»[803]. Говоря о Северной Африке, Гуэн имел в виду, вероятно, проблемы будущего итальянских колоний в Триполитании и Киренаике.

Переходя в более конкретной форме именно к германскому вопросу, он заявил, что, как представитель СФИО, является сторонником воссоздания единого германского государства, но просил не рассматривать данное заявление как заявление главы правительства Гуэн настаивал на необходимости строжайших форм политического и экономического контроля над Германией и высказался за практически бессрочный контроль международных сил над Рейнской областью и Руром. По его мнению, в будущем Германия должна была располагать «ограниченным» суверенитетом над Руром и Рейнской областью[804]. Анализируя ответы Гуэна на вопросы о германской проблеме, журналисты «Таймс» сделали вывод о том, что позиция СФИО по данному пункту в малой степени отличается от позиции большинства правящей французской коалиции, которая не совпадала с дипломатической линией Лондона.

Тему отношений с Парижем Бевин затронул 4 июня, выступая в Палате общин: «Мы в полной мере осознаем, что Рур — это арсенал … Не в меньшей степени, чем французы, мы настаиваем на том, чтобы этот арсенал не использовался снова в военных целях. В то же время Рур располагает огромным потенциалом не только для войны, но и для мира и повышения стандартов жизни по всей Европе. С этой целью кабинет министров внимательно рассмотрел документы, в которых предлагаются варианты будущего устройства Рура… Французы считают, что лишь путем отделения Рура от Германии в политическом смысле можно обезопасить себя от германской агрессии. Изучив эту проблему, я посчитал, что создание отдельной провинции под международным контролем, которую впоследствии нужно интегрировать в федеративную Германию, если она будет создана, станет лучшим вариантом. Это спорный вопрос, но я хочу подчеркнуть, что полностью осознаю опасности, исходящие от сильной централизованной Германии… Мы подходим к данному вопросу без какого-либо догматизма и без каких-либо секретов»[805]. Это заявление главы МИД Великобритании Массигли оценивал положительно и считал результатом франко-британских переговоров, состоявшихся 23 мая[806]. Вместе с тем, конечно, нет оснований утверждать, что Бевин в полной мере солидаризировался с требованиями Парижа по германскому вопросу.

Между тем за время первой части Парижской сессии СМИД во Франции произошли важные внутриполитические события. 19 апреля 1946 г. Учредительное собрание одобрило поддержанный социалистами и коммунистами конституционный проект, который предусматривал, например, создание однопалатного парламента. 5 мая на референдуме данный проект Конституции был отвергнут большинством избирателей (51,6 %)[807]. Теперь Франции предстояли выборы в новое Учредительное собрание, и состояться они должны были 2 июня 1946 г Американцы пристально следили за развитием событий, и Кэффери был склонен объяснять итоги референдума, в частности, воздействием на французское общественного мнение жесткой дипломатической линии США, способствовавшей активизации электората, настроенного против коммунистов и близкой к ним фракции социалистов[808].

Между тем на франко-американские отношения, безусловно, существенно повлияла миссия Блюма. Дату его отъезда несколько раз переносили, но 14 марта он, тем не менее, направился в США. Вопрос о точном содержании поставленных перед ним задач вызывает в литературе дискуссию. П. Жербе отмечает: «Блюм располагал указаниями следующего характера: получить кредит на сумму в 4 млрд долларов а в обмен на это пообещать установление в краткие сроки умеренного адвалорного таможенного тарифа и отказ от политики квот как средства защиты национальной промышленности при условии выполнения программы импорта в течение переходного периода»[809]. Известный французский журналист и историк, автор ряда работ биографического жанра Ж. Лакутюр указывает, что французская сторона рассчитывала получить кредит в 5 млрд долларов[810]. В то же время, согласно американским внешнеполитическим документам, в феврале Бонне упоминал о кредите в 2 млрд долларов[811].

Блюм пользовался большим уважением у видных американских общественных деятелей, у лиц, игравших значимую роль в президентских администрациях Ф. Рузвельта и Г. Трумэна. В то же время финансовые запросы Парижа представлялись руководству США завышенными. На деле политическая атмосфера в Вашингтоне не была особенно благоприятной для Франции, которую зачастую представители американского общественного мнения рассматривали как «дирижистское» «колониалистское» и противостоящее Соединенным Штатам по ряду пунктов германской проблемы государство[812]. Помимо этого, с весьма серьезными трудностями предстояло столкнуться администрации Трумэна во время ратификации «английского займа» (кредита, который она хотела дать Лондону) по большей части оппозиционным Конгрессом: эту меру представители президента США стремились представить, вопреки прозвучавшим в феврале возражениям со стороны французской дипломатии, как единичный случай, обусловленный важностью Великобритании в системе мировой торговли.

Таким образом, вариант с обращением к Конгрессу о необходимости помощи Франции даже не рассматривался. При этом сохранялась возможность обратиться к Международному банку реконструкции и развития и Экспорт-Импорт-банку, но в таком случае Франции могла быть предоставлена лишь сумма, значительно уступающая её запросам. Французы полагали, что США ради поиска внешних рынков будут готовы предоставить своим партнерам кредиты значительного масштаба[813]. Однако на деле американская промышленность, помимо внешних рынков сбыта, располагала весьма емким внутренним рынком, и