Исчезнувшая в полночь - Джейк Андерсон

об интервью уже больше года, и я с нетерпением ждал, что она расскажет. За два часа, предшествовавшие нашей беседе, — она должна была состояться в рыбном ресторане в Сан-Диего, — все, что могло пойти не так, пошло не так. Проблемы с машиной, проблемы с мобильным телефоном, проблемы с банком. К тому времени, как я добрался до ресторана, я был весь мокрый от пота и разговаривал сам с собой.

Мэри Джейн заказала палтус и начала свой рассказ. Несколько лет она проработала в полиции Лос-Анджелеса в качестве вольнонаемного сотрудника. Она выполняла обязанности консультанта и содействовала полиции в расследовании многочисленных дел, связанных с наркотиками. Первое такое дело она взяла в 2011 году. Вначале все шло нормально. Она помогала детективам со специализированными анализами, получением показаний и установлением цепи ответственности. В нескольких делах ее участие сыграло ключевую роль для вынесения обвинительного приговора.

Но затем Мэри Джейн начала замечать нечто странное. В изрядном числе случаев полиция отказывалась от выдвижения обвинения. Мэри Джейн специально уточняла: «Нужны ли мои свидетельские показания?» Несколько раз ей сообщали, что обвинение выдвигаться не будет, хотя она знала, что улик достаточно.

Конечно, если вы, как и я, считаете американскую «войну с наркотиками» преступлением против человечества, такая пассивность вас не огорчит. Но истинной причиной отказа полиции от обвинений оказалась коррупция.

Мэри работала вместе с офицером, которого в конечном счете замучила совесть, и он уволился. Этот человек сообщил ей, что полиция Лос-Анджелеса регулярно получает 20 % прибыли от наркосделок частных лиц и картелей. Копы по сути дают арестованным наркодилерам шанс откупиться от обвинения и берут свою долю как деньгами, так и «продукцией». К тому же, как узнала Мэри Джейн, некоторые офицеры регулярно занимаются отмыванием финансов.

Своими глазами Мэри Джейн этого отмывания не наблюдала, однако видела явные свидетельства коррупции. А еще — свидетельства систематических проявлений расизма.

— Если подозреваемый черный, для них он по определению виновен, — сказала она.

Настал момент, когда Мэри Джейн перестала задавать вопросы, потому что не хотела слышать ответы.

— На преступлениях, — поведала она мне, — полиция Лос-Анджелеса зарабатывает.

Цель копов не отправлять преступников за решетку. Это денег не приносит. Полиция — часть «цепочки наркотрафика», работающая с картелями. Звучит невероятно, но, если вспомнить недавнюю облаву ФБР, во время которой выяснилось, что сотрудники правоохранительных органов Южной Калифорнии получали от картелей деньги в обмен на «крышу» — не говоря уже о более давних скандалах, — все сходится. Также один знакомый Мэри Джейн рассказал ей, что где-то в Лос-Анджелесе есть мотель сети Motel 6, в котором действует контролируемая полицией сеть проституток.

— Есть и хорошие копы, — сказала Мэри Джейн, положив в рот кусочек палтуса и прожевав его, — но они не хотят стучать на плохих. Для меня это был шок. Общая картина заключается в том, что все они полностью погрязли в коррупции.

Услышав о деле Элизы Лэм, Мэри Джейн немедленно подумала, что полиция здесь как-то замешана. Когда она стала задавать вопросы, правоохранители реагировали крайне враждебно. Записи, которые следовало представить общественности, были скрыты. Полиция обязана была обнародовать их, пояснила Мэри Джейн, и тот факт, что обнародования не произошло, заставил ее предположить, что с делом что-то неладно. Если все было в порядке, к чему такая секретность? Люди имеют право на информацию.

Затем мы добрались до самого главного.

Мэри Джейн знала одного частного детектива высокого ранга, он работал на ассоциацию. Полиция Лос-Анджелеса наняла двух частных детективов рангом пониже специально для дела Лэм. Эти детективы рассказали знакомому Мэри Джейн, что запись с камеры видеонаблюдения была серьезно отредактирована, и, как им кажется, тут замешан сотрудник полиции. Также ее знакомый сказал, что отель откупился от полиции, чтобы дело закрыли.

Я как раз ел чаудер и от изумления чуть не выплюнул его. Немного супа стекло по щеке, и Мэри, покачав головой, протянула мне салфетку. Сначала я подумал, что ей просто противно смотреть на мое свинство, но потом понял — ее злит то, о чем она мне рассказывает (хотя возможно, тут было и того и другого понемножку).

Мэри Джейн сказала, что в то время, пока по делу Лэм велось следствие, к ней попадала информация, более чем прозрачно намекающая на неподобающие отношения между руководством Cecil и полицией Лос-Анджелеса. Эти отношения включали в себя ужины в приватной обстановке и деятельность, «выходившую за рамки нормального расследования». Как правило, такого рода встречи — между владельцами отеля, где, возможно, произошло преступление, и полицейскими детективами — проходят в присутствии наблюдателя, в офисе или в помещении полицейского участка.

Исходя из своего опыта работы с полицией Лос-Анджелеса и полученной информации, Мэри Джейн заключила, что между Cecil и правоохранительными органами происходили, а возможно, и до сих пор происходят финансовые злоупотребления. Это объясняет, почему отелю так долго удавалось избегать уголовных расследований и обвинений.

Знакомый Мэри Джейн сообщил ей, что он и другие детективы не могут рассказать больше, так как это поставит под угрозу их карьеру и, может быть, даже жизнь, — шокирующее заявление само по себе.

— Господи Боже, — проговорил я, осознав всю серьезность ситуации. Если хотя бы крупица того, что я услышал, была правдой — а у меня не было оснований сомневаться, что правдой было все, — это означало не что иное, как криминальный заговор с целью воспрепятствования правосудию. Дело закрыто, и источник Мэри Джейн считает, что полиции дали взятку, чтобы прекратить расследование убийства.

Если точнее, источник считал, что со смертью Элизы связано некое преступление, однако ни он, ни другие частные детективы не могли рассказать о том, что им было известно. Никто не предполагал, что это дело станет международной криминологической сенсацией. Проблема из тех, что обычно заметают под ковер и легко решают, вдруг превратилась в нечто куда более запутанное.

Думаю, это важный момент, над которым следует задуматься. Пока шло следствие, у полиции Лос-Анджелеса не было совершенно никаких поводов предполагать, что дело Лэм прогремит на весь мир и станет одной из самых популярных криминальных историй десятилетия. В колесо вставили палку, и ехавшая по накатанному пути прибыльная телега встала.

Я был рад новым сведениям, однако они лишь порождали новые вопросы.

К примеру, если частные детективы полагали, что здесь имеет место преступный замысел, какие улики на это указывали и почему их было недостаточно для ареста? Только ли частные детективы подозревали преступный замысел или полицейские следователи тоже? Возможно ли, что полицейские следователи подозревали преступный замысел, но не могли его доказать? Что именно отредактировали в записи с камеры наблюдения и