Его строптивый Огонек - Екатерина Юрьевна Васина

Ну а чего затягивать? Я планировала выйти в туалет минут через пятнадцать после прихода, но лучше сейчас, а то у меня после фаллоимитаторов уже сцен для разговора не находится.

В туалете я честно решила подождать ровно пять минут. Но уже спустя три минуты мне пришло сообщение от Дарьи.

“Вылил что-то в твой чай”.

Отлично! Что-то подобное я и предполагала. А теперь посмотрим насколько сильно у Костика атрофировалась совесть. Смотрю на себя в зеркало, хотя и не собираюсь ничего поправлять или прихорашиваться. Я и сюда то приехала просто в джинсах и свитере, никакого макияжа, волосы в хвост.

Ну вот красивый же парень! Я подхожу к столу и понимаю, что разглядываю собеседника в упор. Усаживаюсь напротив.

— Костя, — сидит и улыбается падла, — ты когда-нибудь видел золотистую древолазку?

— Э-э-э, нет. А что?

Протягиваю руку к своей чашке. Что он добавил туда? Зеленый чай сам по себе терпкий и слегка горьковатый как по мне. Он это учел? Или вещество без вкуса?

— Красивая лягушка. — тяну задумчиво. — Прямо такая лапочка, ярко-желтая, глянцевая. Но дико ядовитая, даже в руки не взять.

— Ты еще и любишь изучать животных?

— Я вообще много чего люблю. — беру чашку, продолжая улыбаться. — Можешь свой кофе отодвинуть немного в сторону? Извини, просто я вчера узнала, что беременна. Зато поняла, почему меня с недавних пор воротит от его запаха.

Все же я так хочу верить в то, что большинство людей больше склонны к добрым поступкам, чем к мерзким. Видимо, маленькая девочка внутри меня хочет видеть хорошее, а не плохое. Даже если это жутко наивно.

Не спеша подношу чашку к губам.

И в это время происходит сразу несколько вещей одновременно. Дверь распахивается, впуская морозный воздух и очень злого Тима с двумя суровыми мужчинами. Костя тянется через стол и одним ударом пытается выбить чашку у меня из рук. Я же отшатываюсь вместе с чаем, понимая, что начинаю заваливаться вместе со стулом. Ну что, привет, сотрясение мозга?

А, нет. Падение заканчивается на половине пути, а потолок закрывает лицо Дарьи. Виноватое просто ужас!

— Ева, извини, ты можешь послать меня далеко и надолго. — она возвращает меня вместе со стулом. Как только удержала?! Хотя угол падения был небольшим и…зачем я сейчас думаю об этом?!

Костю уже подхватили под руки суровые мужики, один из них тычет ему в лицо раскрытым документом. Впрочем, это мелочи по сравнению с тем как на меня смотрит Тим. Не просто матом, а я прямо-таки слышу самые отборные выражения. И на всякий случай посильнее задираю подбородок, чтобы начать парировать.

Но Тим не орет. Молча забирает чашку, из которой не так уж и много пролилось. Передает третьему суровому мужику, который только вошел. А меня рывком за локоть дергает со стула. Не грубо, но и без особой нежности.

— Тим, я…

— Молчи. — цедит сквозь зубы. — Сейчас просто молчи, Ева.

И утягивает меня прочь из кафе. Только успеваю помахать Дашке.

Умный и осторожный охотно последовал бы совету. Но я глупая и быстрая. В смысле часто сначала говорю, а потом думаю.

— Все было под контролем! Я не собиралась ничего пить или есть рядом с ним! И Даша…

— Да, из вас двоих мозги достались только Дарье, видимо. — он ведь даже голос не повышает, говорит так тихо, что слышу лишь я. — Ну ладно, у тебя нет инстинкта самосохранения, бывает. Но как насчет материнского, а? Про ребенка нашего подумала?!

Лучше бы он матом меня покрыл. Не так было бы больно.

Глава 23

— Ну, Анна, вы же взрослый человек! Вы же понимаете, что Тимофей перегнул палку! Меня нельзя взять и запереть!

На самом деле меня уж прямо не заперли, но выходить куда-либо из дома запретили. Это сейчас я возмущаюсь, потому как Тим, злой как тысяча шершней, уехал все с теми же суровыми мужиками. А меня оставил под присмотром своих родителей. И Миланы. Но та уже уснула, так как время подваливало к полуночи.

В итоге мы сейчас сидим в гостиной, при свете камина и торшера, за окнами темнота, которая разгоняется фонарями и соседской иллюминацией. У меня в руках чашка с имбирно-лимонным чаем. Ну хоть тут огромный плюс. От него мой токсикоз съеживается и почти исчезает. Так что могу спокойно насладиться легким ужином.

— Евушка. — сама свекровь спокойна как удав. — Мы с тобой взрослые девочки. Обе понимаем, что ты можешь возмущаться сколько угодно, но сама пока носа за порог не высунешь.

Запиваю ее логику чаем. Ну да, не высуну, потому что по городу бродит тот, кто покушался на меня за что-то. Но это еще ладно. А вот взгляд мужа, который он бросил перед тем, как уехать, заставляет меня почесываться от нервов.

Сергей — отец Тима — вроде как занят с планшетом, но явно ни единого слова из разговора не упускает. Вот и сейчас. Сдвигает очки на лоб и подмигивает мне.

— Ева, если прямо вот совсем невмоготу, то можешь громко выругаться. Уверен, Кирюша тебя поддержит.

Мы втроем невольно переводим взгляды на попугая в вольере. Тот уже полчаса тихонько насвистывает себе под клюв Имперский марш. И выходит у него так проникновенно, что не удивлюсь, если сейчас увижу Дарт Вейдера.

Вместо этого возвращается Тим. К счастью один. Я вдруг понимаю, что самым трусливым образом прячусь за спиной Анны. Ну отлично, Ева! Ты еще мысленно хвост подожми и глаза как у котика из Шрека сострой.

— Миланка спит?

Да, отлично! У тебя тут жена беременная, неизвестный вражина, а ты спрашиваешь спит ли племянница! Я опять запиваю рвущиеся наружу комментарии. Мне не нравятся взгляды Тима в мою сторону. Они не злые, нет.