Его строптивый Огонек - Екатерина Юрьевна Васина

Инга сидит в небольшой камере. Одна. Мне то ли кажется, то ли свет здесь тусклее чем в остальных помещениях. Чувство, что отсюда выкачали всю радость, оставив серое ожидание и не менее серые стены.

Бывшая сидит на стуле. Кроме него в камере еще перегородка за которой, видимо, унитаз, к стене прикреплено что-то типа узкой кровати и все.

Между мной и Ингой решетка. А неподалеку стол с дежурным, под потолком пара камер. Да, с глаз на глаз не побеседуешь. И не хочется, если честно.

— Тимочка! — бывшая на вид ну просто несчастная куколка с огромными глазами, в которых возмущение и непонимание. Видимо, ее забрали из дома, так как она в штанах и топике, волосы в пучке, ненакрашенная. Хотя все равно красивая. Как очень ядовитая бабочка.

— Тимочка, что ты молчишь?! — такое чувство и она сейчас ногами затопает как маленькая девочка. — Привезли сюда, преступницей называют! Что за бред?! Тимочка, почему ты до сих пор шрамы не свел, как я просила?! Они абсолютно на тебе не смотрятся!

Да что ты, млять, такое несешь?! Ощущение, что я сейчас участвую в каком-то розыгрыше!

— Инга, ты тормоза повредила! Ты мою жену убить могла! Ты вообще это осознаешь?

— Тимочка, но она реально мне мешала быть с тобой!

Что, мля?!

Молча смотрю на нее, все еще пытаюсь отыскать хоть какие-то проявления вины или стыда. Нет. Ни малейшей искры. Передо мной человек, который просто уверен в том, что правильно поступил.

Три часа, проведенные в этом мрачном здании, точно высосали из меня все силы. В машину я буквально вползаю. Да и то с помощью Тима. Хочу спать, плакать и на ручки — примерно такое состояние. Но зато все позади. Хотя нет, почти все. Впереди суд, где я буду выступать как пострадавшая сторона. Но сейчас меня это почему-то не сильно волнует. Такое ощущение, что сработал какой-то механизм самозащиты, отключивший мои переживания. В смысле нет, я продолжаю волноваться, но при этом понимаю, что сейчас надо сосредоточиться на другом. И, как ни странно, такой настрой помогает.

Впрочем, механизм не срабатывает на Тима.

Он выглядит…странно. Пока едем в машине я сначала искоса, а потом уже в упор наблюдаю за ним. В салоне тепло, пахнет кожей и почему-то лимонами, а вокруг Тима пугающая аура, от которой ползут мурашки. Он какой-то бледный, губы сжаты, точно сдерживает рвущиеся наружу ругательства и взгляд. Вот он меня откровенно беспокоит. Застывший и одновременно больной взгляд у Тима. Даже у меня внутри все стягивается колючей проволокой от него. Хочу одновременно обнять мужа, наорать, поцеловать и потрясти за плечи. Чтобы хоть что-то из этого сработало.

В итоге просто двигаюсь и просто прижимаюсь к нему. Молча, без слов. Вот чувствую, что лучше сейчас ничего не говорить. Тим таким вернулся после разговора со своей бывшей. Ощущение, что он пытается что-то осознать.

Внутри меня пытается ужалить ревность, но лишь машу мысленно рукой. Ну вот не до нее сейчас. Тима гложет сейчас нечто посерьезнее, чем внезапно вспыхнувшие чувства к бывшей.

— Тим, что случилось? Что она сказала? — шепчу осторожно.

Не знаю чего жду, наверное, ответа. Но Тим только подвигает меня, буквально впечатывает в напряженное тело. Пальцы впиваются мне в бок едва ли не до боли. Но тут же Тим спохватывается и ослабляет хватку. Но по-прежнему молчит.

Ладно, может, он молчит потому, что хочет ругаться? Я так иногда поступаю, особенно если тянет наорать на папу, но нельзя. Тогда проще просто промолчать. Хотя, говорят, вредно копить негатив в себе.

В итоге, просто устраиваюсь под боком и стараюсь успокоить его размеренным дыханием, осторожными поглаживаниями по мощной груди. Ощущение, что под ней клокочет лава. Незаметно для себя пригреваюсь и…вырубаюсь. Да так, что не чувствую как приезжаем домой, как меня осторожно вытаскивают и на руках доставляют до спальни.

Просыпаюсь резко и сразу. Сердце колотится где-то в горле, точно что-то увидела и испугалась. Я сажусь и оглядываюсь. Ничего так поспала! За окном уже темно. И, судя по нетронутому покрывалу на второй половине кровати, Тим не приходил.

Оказывается я проспала до девяти вечера! Зато теперь чувствую себя просто великолепно, даже аппетит проснулся.

И где Тим?!

У меня в голове куча мыслей на эту тему. От “засмотрелся киношку” до “уехал к бывшей”. Последнее — глупость, конечно, но кто сказал, что глупости легко изгнать из головы?

Так, а кто внизу там поет голосом пьяного грузчика? Ну…мужчин дома два. Но вряд ли Тим в гостиной сейчас исполняет весьма фривольную песню на испанском.

Кирюша, твой бывший хозяин был полиглотом и любителем пошлых песенок?

Я спускаюсь в гостиную, но там только Кирюша, который при виде меня замолкает и начинает откровенно строить глазки. Может, ему подружку купить?

Вообще свет на первом этаже потушен везде, кроме небольшой лампочки в столовой, прямо над окном, подоконник которого оформлен под небольшой диванчик.

Так вот на этом самом диванчике Тимофей Сергеевич сидит и смотрит на стакан с каким-то напитком. И лицо такое…перевернутое что ли.

Я вроде иду бесшумно, но в какой-то момент мой муж вскидывает голову, отчего невольно сглатываю. Так как взгляд у Тима просто обнять и плакать. Без шуток.

— Ева, я похож на идиота?

Отличное начало серьезного разговора!

— Я не знаю как выглядят идиоты. — говорю честно и от души. Ну правда!

Сажусь рядом и обхватываю лицо Тима руками.

— Ты чего делаешь?

— Тс-с-с-с. — шепчу, прижимаясь носом к коже и вдыхая запах. — Прикольно, у меня токсикоз отступает, если я тебя нюхаю. Так что, нет, ты не идиот, Тим. Иногда ведешь себя как придурок, но это простительно. Мы все иногда можем тупить. Ты в курсе, что многие беременные тоже тупят после первого триместра?