Его строптивый Огонек - Екатерина Юрьевна Васина

Я честно пытаюсь быть беременной без особых заскоков, но они появляются сами собой.

— Ничего страшного. — успокаивает Анна, когда мы приезжаем к ним в гости с ночевкой. — Такие капризы не опасны и даже по-своему милы. Не волнуйся. Я, когда ждала Тима, требовала много селедки и кефира одновременно. Представь себе лицо Сергея.

Ну а спустя еще месяц я понимаю, что мои капризы просто мелочи по сравнению с новостью, которая прилетела к нам на самолете из Тибета.

Я как раз медитирую над переводом для Тима, когда звонит телефон.

— Миленка! — зову девочку. Та сдружилась с Кирюшей, так что теперь пытается обучать его новым словам.

— Ща! — слышу ответ.

— Сейчас! — поправила машинально. Племянница Тима вовсю познает прелести молодежного сленга не только своего поколения, но и прошлых. Что и демонстрирует периодически.

— О, бабуль, привет! — Милана замолкает, а потом…издает такой вопль, что мы с Кирюшей дружно вздрагиваем. Я машинально зачем-то еще и руку к животу прижимаю, хотя беременность проходит хорошо, никаких угроз и тонусов.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — Милана уже бросила телефон на стол и теперь скачет вокруг меня. Кирюша смотрит на все это и начинает насвистывать мелодию “Тореодор”.

Спустя минуту в дом буквально врывается Тим. Судя по его квадратным глазам, он тоже узнал что-то.

Мне остается только смотреть как муж хватает племянницу на руки и подбрасывает ее. А та визжит и хохочет.

И как это остановить? Да никак! Разве можно заставить тайфун успокоиться? Так что молча закрываю ноутбук, забираюсь с ногами на стол и просто наблюдаю.

— И что это было? — спрашиваю, когда эти двое успокоились.

— Пиздец. — подсказывает Кирюша.

— Тут дети! — строго смотрю на попугая. Тот свистит мне что-то явно оскорбительное и как давай чесать клюв о толстую ветку.

— Ева, Ева! — теперь мне приходится торопливо спрыгивать со стола, чтобы его не снесли вместе со мной.

— Так, на Еве не висеть! — Тим перехватывает девочку практически в полете.

— Ой, да! Ева! — у Миланы глаза сверкают, а рот просто не закрывается. — Мои мама с папой прилетели! Они у бабушки с дедушкой! Они там, Ева! Дядя Тим, срочно едем! Срочно туда! Я возьму свою косметику! Нет! Я накрашусь ею, и ту цепочку с сапфиром надену и колечки! Ева, помоги мне выбрать платье!

Я молча смотрю на Тима поверх головы Миланы. Тот выглядит так, точно ему в лоб комета прилетела.

— Это правда? — спрашиваю одними губами.

Тим кивает. Он уже осторожно отцепил Милану от меня и развернул ее в сторону лестницы.

— Ты давай беги к своим платьям, а Ева сейчас придет. — а потом уже переводит взгляд на меня. — Как себя чувствуешь?

— Нормально. Тебя это сейчас реально интересует? Твой брат вернулся! С женой!

— Меня все, что связано с тобой интересует. Ты поедешь с нами?

— А то! — я на секунду прижимаюсь губами к его губам, шепчу. — Я больше не домоседка, милый. Меня наоборот тянет на приключения.

— Это вот и пугает.

— Не свинячь!

Не собираюсь я бросать Миланку и Тима. И за руль сама сажусь, так как мужа явно трясет, хотя внешне он выглядит почти невозмутимым. Ну это если не замечать судорожно сжатых кулаков, нахмуренных бровей и плотно сжатых губ.

Вот Милане зашибись! Все дорогу она не перестает щебетать о маме и папе, размышляет где они были, что узнали нового, что привезли ей.

— Они точно приехали насовсем! На-со-всем! — напевает на заднем сиденье автомобиля.

Быстрый взгляд в сторону Тима как бы намекает, что он совсем в этом не уверен. Но спрашивать при Милане не буду.

Муж у меня себе на уме, я сама только-только учусь узнавать его. Как и он меня. Но про своего брата и его жену от отзывался с легкой грустью и одновременно недовольством, что Милана при живых родителях фактически воспитывается всеми родственниками, но не теми, кто ей жизнь дал.

Просторный коттедж родителей Тима построен в итальянском стиле. Прямо небольшой замок, только не китчевый, а утонченный, из светлого камня и множеством клумб. Сейчас, конечно, все это под снегом. Да и на статуях снег лежит точно пушистые белые шапки.

Зато все окна ярко освещены, а у входа стоят две машины, брошенные, точно впопыхах. Я и нашу так же бросаю, потому что чую — еще секунда и Милана откроет окно и через него выпрыгнет наружу. Она уже подпрыгивает на сиденье от нетерпения.

— Я! Я первая! — кричит во все горло и несется ко входу. Прямо по широкой каменной дорожке, у которой во время зимы включается подогрев.

— Ты слишком задумчивый. — мы с Тимом торопимся следом, при этом муж крепко держит меня за руку. Один раз ухитрилась упасть в гололед, так после этого Тимофей заставил меня провериться на УЗИ, сдать анализы и вообще с тех пор бдит за тем, чтобы я носила обувь с противоскользящей подошвой.

— Я знаю брата. — коротко отзывается муж. — И жену он себе под стать выбрал.

— Но они вернулись! Они живы!

— И внутри меня сейчас бешено радуется маленький мальчик, который когда-то сильно дружил со своими братьями. Нет, серьезно, я рад. Но…опасаюсь.

— Чего?

— Сама увидишь. — Тим пропускает меня в теплый ярко-освещенный дом вперед себя. — Надеюсь, я ошибаюсь. Именно сейчас я пиздец как хочу ошибаться!

Из гостиной уже доносились вопли Миланы. Но первое, что я замечаю, когда захожу туда — бледная Анна, которая сидит в кресле и тяжело дышит. Резко пахнет лекарствами, Сергей как раз стоит с пузырьком, из которого капает что-то в стакан.

— Мама! Мама! — Милана же скачет вокруг