Книга 3. Неизвестный чемпион (часть 1) - Коварный Светляк

к горизонту говорили о чем-то большем. Словно уже что-то произошло. И оно печалит мастера. Шако был бы рад предложить свои услуги разобраться с любыми проблемами. Не обязательно за деньги. Лишь бы Айхазард вновь вел себя, как обычно. Мастер всегда с улыбкой наблюдал за тем, как чемпионы дурачатся. Любил проводить совместные вечера и пикники на свежем воздухе. На побережье. Это и есть то, что придает сил чемпионам. Отсюда еще большее желание одержать победу в Лиге. Не только ради гильдии. Для него.

Предложенную помощь Айхазард не примет. Не может помочь тот, кто погряз в собственных проблемах по самые уши и глубже.

-Не хочу ни к кому привязываться, - скрыть всю правду от этого человека Шако был не в состоянии, - Вы знаете, что я здесь из-за денег. Если потребуется, уйду и никому не скажу.

-Тебе так плохо в гильдии? - задал законный вопрос Айхазард.

-Я этого не говорил.

-Это сказал я, - Айхазард поднялся с кресла и отошел к окну, но странное ощущение, преследовавшее Шако, не пропало, - Отчасти, я понимаю тебя. Привязываться к кому-то всегда сложно, так как может возникнуть проблема с расставанием. Полагаю, именно это и случилось в ее отношении.

Сказанные мастером слова заставили напрячься. Но Айхазард не мог найти ее! Никто не мог! Шако очень надежно спрятал ее там, где никто не найдет и не достанет. Уничтожил всю информацию о ней, чтобы никто и никогда больше не смог найти и причинить вред. Никогда больше.

-Что думаешь делать дальше? - Айхазард обернулся к парню через плечо.

-Оставлю все, как есть.

-Не получится, - одновременно с ним произнес Айхазард, словно прочитал мысли и дальнейший ответ, - Твои навыки посредственны. Главного я до сих пор не видел. Но это уже не столь важно. Меня волнует чемпион в гильдии, который хочет быть одиночкой. Поэтому даю пять минут на раздумье и возможность дать другой ответ.

-Если вы хотите, чтобы я ушел, я уйду, - наверное, этого Шако и ожидал.

-Если бы этого хотел я, - белоснежные глаза казались холодными, словно снег на ледяных островах, - Тебя бы здесь не было с самого начала.

Айхазард присел на оконную раму и посмотрел на парня. Во взгляде полное отсутствие ненависти или злобы, что несколько не вязалось с остальным. Мастер гильдии казался печальным.

-Подумай, Шако, - произнес Айхазард, - Ты мне нравишься. И чемпионы от тебя в восторге. За исключением последних недель, конечно. Но я согласен закрыть на это глаза, если...

-Нет.

Наступить себе на горло Шако не сможет. Лучше быть одному и знать, что никто не причинит боли, чем обжечься еще раз. Оно и к лучшему, что он покинет гильдию и всех тех, к кому имел неосторожность привязаться. Даже сейчас Шако не был уверен, что еще не слишком поздно что-то исправлять.

-Значит, мне надо радоваться, что ты так поступил с чемпионами еще две недели назад, - Айхазард взял листок с подоконника и положил на стол рядом. Кивнул подойти и взять.

С разрешения главы Шако приблизился и взял бумагу в руки. Какие-то цифры, записи. Анализ? Взгляд скользил по исписанному листку, прежде чем наткнулся на одну уникальную цифру. Дату его рождения с точностью до года. Тридцать пять. Почти угадали, ему не так давно исполнилось тридцать шесть. Вдвойне интереснее. Означало ли это, что глава гильдии готов был закрыть глаза на нарушение закона о возрасте участников Лиги в случае его согласия перестать избегать чемпионов?

-Давно знаете? - зачем-то уточнил эту деталь Шако.

-Пару месяцев назад ко мне пришел Влад. Союзный чемпион. Он сказал, что пил твою кровь, - не стал таить Айхазард, раскрывая карты, - Тогда и сказал, что тебе не то, чтобы сотни, тебе и полтинника нет. Я просил никому не говорить. И он молчал все это время.

Дальнейшее Шако понял сам. Не расстраиваться же такой мелочи? Все ожидаемо. Осталось только усмехнуться и бросить бумагу на стол: об истинных эмоциях не узнает никто и никогда.

-Ну? И как выгоняют из гильдии с позором? Я узнаю на себе, да? - что-то во взгляде мальчишки было такое, что Айхазард понял главное: он допускает ошибку сам.

-Да.

Отрицать очевидное Айхазард не стал. Шако не пошел против правил гильдии. Послушно направился вслед за мастером по коридору в другой зал. Взял предложенный стакан с жидкостью внутри и несколько секунд изучал содержимое: что-то без запаха столь странного окраса, что цвет обозначить не получается. Подумал и осушил до дна в один глоток. По телу волной прокатился удушающий жар, голова поплыла, и мир перевернулся с ног на голову. Остальные чувства и ощущения разом заткнулись.

Кажется, его пытали вновь. В этот раз Шако находился в полубреду и не мог реагировать на происходящее верно. Ощущал безумную боль, но не мог двигаться. В какой-то момент мир пошел кругами и черными пятнами. Как долго длился ад, он не знал. Потерял ощущение времени. Под конец Шако завязали глаза и приковали к стене цепью. И, наконец, оставили одного.

Спустя время проснулась безумная жажда. Такая, что за глоток воды можно душу продать! Внутри все горит и скручивает жжением! От проснувшейся чесотки хочется лезть на стену или потолок. Ни туда, ни туда залезть не получится, сидя на цепи. Попытки воспользоваться навыком чемпиона не привели к результату: навыков нет, словно и не было никогда! В голове болью пульсирует безумная мысль, что мастер может лишить навыков того, кого выгоняют из гильдии! Как зарабатывать деньги, не имея прежних способностей?!

В том, что Шако хотят убить раз и навсегда, он не сомневался. Нельзя нарушать правила Лиги. Поэтому убить обязаны в назидание остальным. Вот она, причина грусти Айхазарда: мальчишка подписал себе смертный приговор отказом играть по правилам. Но только мир Лиги не знает о том, что Шако не может умереть. Не может позволить себе такую роскошь, пока она не вернется к жизни! И выживет любой ценой. Но что делать без навыков? Чушь! Шако закусил губу до крови: пусть Ноксус захлебнется кровью! Навыки Шако не имеют к бесплотному духу никакого отношения. И он сможет использовать их вновь!

Притупленные чувства к утру вернулись в норму. Слепого пленника вывели на улицу, во двор гильдии, и только тут развязали глаза. Шако опустил взгляд на собственные руки, невольно оценивая степень повреждений тела. Могло быть хуже, сломай ему кости. Но ломать не стали. Интересно знать, почему?

А