Солдаты СВО. На фронте и в тылу - Михаил Иванович Федоров

летали. Сначала кто-то пытался сбить квадрокоптер с автомата. Можно попасть, но проблематично. Хотя да, сбивали… Потом начали нас сначала минами закидывать. Пристрелочные. Потом, можно сказать, в окоп, в лесополосу ложили. Ну и ребят побило. Нужно эвакуировать. Несколько человек мы из лесополосы вытащили. Травой сверху накрыли, чтобы коптер не видел, и ждали эвакуацию, ждали машину. И когда я пошел за очередной партией людей – выносили там раненых бойцов. Из своего бушлата я сделал носилки, и транспортировали раненых. Мы вытаскивали. И меня в открытом поле накрыло. Польская мина прилетала. Минус тот, что она бесшумная. Скорость полета у нее выше, чем у наших. Выстрел слышно, да, если находишься где-то за километр-полтора. Звон металлический, как в железную плиту кувалдой ударить. А так ее не слышно. Такой глухой звук, и буквально через несколько секунд проходит – наши, они хотя бы свистят, а их нет. Понимаешь, что она где-то поблизости, там звук такой жужжащий. Буквально секунда-полторы в момент, когда все, на подлете. А так летит без звука. И где-то рядом взрывается. И ты понимаешь: все, вот она. Такая подлая мина. И, получается, мы тащим бойца. Кто-то за бронежилет его держит. Волоком по земле. Кто-то на носилки – за палки. В тот момент обстрела мы с Вадимом как раз разминулись. Я пошел ребятам помогать раненых выносить, а он пошел за рацией. Подмогу, подкрепление звать. Ну и мы разминулись, он пошел за подкреплением, я – помогать выносить раненых.

Рядовой Кустов

На перроне появились люди, которые мешали разговору, и мы перешли на скамью прямо на платформе.

– Вы на бушлате стали выносить?

Кустов:

– Да. Он лежал на бушлате.

– Кто бушлат еще с одной стороны держит, кто с другой…

– Ну да. Кто-то еще поддерживает или за бронежилет… Мы первую помощь оказали, перевязали и начали эвакуировать. Тащить. И в открытом поле прилетела польская мина. Хлопок. Я сразу на землю упал. Как нас обучали: слышишь, мина свистит, сразу на землю падаешь. Если какой-то холмик, бордюр или что-то еще, это даже лучше. А тут раз в открытом поле упал, и все. После хлопка ощущение было, будто трубой по спине огрели. Легкое помутнение в глазах. Легкая какая-то тошнота. Потеря в пространстве – немножко дезориентирован. А буквально минута-полторы прошло, немножко оклемался. Смотрю, парнишка, которого мы тащили, ему еще прилетело осколками. По спине. Который малый со мной эвакуировал, ему по ногам. Мне в руку зашел осколок. Через плечо прошел под лопатку, и лопатку сломало. Ну, под лопаткой мне в Питере в Медицинской академии вытащили осколок, а в руке он маленький, и как пошутили: «Это тебе сувенир на память». Не стали вытаскивать, так как был риск, что рука вообще работать не будет. После ранения рука и так не особо работала, висела, грубо говоря, плетью. У меня пальцы не шевелились. Ничего. Нервы перебило.

– А с тем, кто тоже тащил…

– Да, и третьего тоже ранило.

5. Помощь вагнеровцев. Увольнение

– Тебя потащили?

Кустов:

– Нет, я на ногах передвигался. Ребята жгут наложили на плечо. И мы ждали эвакуацию. А мимо, я не знаю, как они там оказались, чего они там делали, ЧВК «Вагнер» бойцы. У них свои шевроны на рукавах. Может быть, они ехали на свои позиции или на передовую. Не знаю, как они там оказались. Но двое парнишек на пикапе на стареньком. Говорят: «Ребята, помощь нужна?» – «Да, у нас есть “двухсотые”». Раненые. «Ну, давайте, кто может передвигаться – в кабину, а остальных в кузов». Мы с ними до госпиталя доехали.

– Молодцы!

– Да, довезли до госпиталя, нашли медика. Они потом уехали, а нам оказали первую медицинскую помощь. Осмотрели раны, перевязку сделали. Мы попали в госпиталь в Сватово. Приехали, они час-полтора осмотрели, на Кам АЗ и в Белгород. Медики рентген сделали, определили тяжесть ранения… А ощущения: голову поворачиваешь, рукой стараешься пошевелить, в кровать ложишься или встаешь, болезненные ощущения. Осколок под лопаткой сидел, он стрелял.

– Еще бы, железяка!

– Там не железяка, а какой-то текстолит. Он плохо магнитится. Какой-то сплав.

– Вот в Белгороде.

– Да, из Белгорода уже самолетом в Питер. В Санкт-Петербурге мне уже операцию сделали. Вытащили осколок, в руке не стали трогать, потому что он рядом с нервом. Движение, слава богу, восстановилось.

Электричка увезла людей с платформы. Мимо на юг прошел десятый поезд. Может, ехали бойцы на фронт. А навстречу поезд на Север. В нем бойцы в отпуск, а кто раненый, в госпиталя.

Кустов:

– В Питере пробыл пятнадцать дней. Перевели в госпиталь в Ленинградскую область, в город Гатчину. Там долечивался также пятнадцать дней. 7 декабря приехал в часть в Богучар, написал рапорт на отпуск, меня отпустили. Месяц дома, там Новый год встречал. Ну а дальше – в свою часть и ждал, пока придут документы на прохождение военно-врачебной комиссии. ВВК в Воронеже. И в часть, так как я не комиссован и военнослужащий на тот момент и должен быть в части. Там просидел два месяца, ждал, пока госпиталь отошлет документы на Москву, а Москва вынесет вердикт. Тогда-то ранен, такое-то ранение, ну и все. Пришел ответ из Москвы, приехал в Воронеж, получил документы. Поставили категорию «Не годен…» И в Богучар, там рапорт на увольнение. И увольнение. В военном билете поставили печать. Из Богучара в военкомат.

Я прочитал запись в военном билете:

«Принимал участие в СВО. Находился на территории Украины, ДНР и ЛНР в период с 28.10 по 01.11.2022. Проходил военную службу в вч…»

Спросил:

– Когда в Богучаре были в последний раз?

– В начале этого мая. А в Новой Усмани в военкомате поставили на учет и сразу сняли. Так как комиссован, рука не работает. Я подал документы на удостоверение ветерана боевых действий. Плюс Москва будет решать, положена мне награда или не положена.

– Ведь спасал раненых…

– Если положена, то за награду какие-то поступления… А ветеран: думаю участок взять, там домик построить. Я родился, вырос, а в Воронеже пожил: шумно, а у нас в Воле тихо-спокойно, природа… Вышел с собакой, прогулялся… Льготы за коммуналку. Думаю, на высшее образование пойду… Звонили из соцзащиты: не хочу ли курс реабилитации?..

– Конечно, надо пройти…

– Ну а дальше на работу устроюсь…

– А что с ребятами твоими, которые там остались?

– Да не знаю, связи-то нет.

– А в полку в Богучаре спрашивал?

– Мне сказали: «Это информация для тебя лишняя». А мне-то хочется знать: мы были друг за друга, они там остались, а я здесь. А мне: «Нет, информация не оглашается»… А Вадим тоже ранен… Я ранен 1 ноября, а он в 20-х числах… Тоже