Солдаты СВО. На фронте и в тылу - Михаил Иванович Федоров

боевой задачи были. Были в Сирии, в Армении – не могу сказать, пересекались они или нет в Карабахе. С 2016 по 2018 год он был заместителем командира батальона по воздушно-десантной подготовке. Я у него была начальником парашютного склада. Мы работали вместе. Всему научит, все расскажет, с ним на прыжки выезжали. Он сам совершал прыжки. Проверка тотальная каждого, кто совершал прыжок. Только добрый, светлый… Вот на тех выходных мы с мужем были на Пискаревском кладбище, там аллея морпехов, и в прошлом году высадили дерево в честь Димы (Вострикова). Долго не могли его дерево найти, около четырехсот деревьев мемориал, мемориал морпехам, и Северный флот, и Тихоокеанский, кругами ходили, но нашли…

– Молодцы, морпеху – дерево… Вы сказали, Востриков всех опекал…

Ксения:

– Да, перед посадкой в вертолет четыре или пять линий контроля, на каждой закреплен свой проверяющий. Дмитрий иногда выпускающим был на площадке, главный, контролировал. Но он мог всех перепроверить, такое не положено, мог себе позволить каждого мальчишку осмотреть.

Виктор и Ксения Ершовы

– Настоящий командир! – сказал и спросил: – А вы сами прыгали с парашютом?

– Да, у меня тринадцать прыжков…

– Вот жены морпехов!.. И как?

– Страшно, но задача есть, надо ее выполнять. По должности положено, значит, прыгай.

– Выпускающим Дима был?

– Нет, другой офицер. Он тоже, как и Дима, погиб. К Диме я не попадала. Дима был всегда на площадке приземления.

– Его в части ценили?

– Да, он был очень правильный. И в то же время он очень добрый. Он всегда, знаете, всегда вникал в проблемы личного состава. Всегда спросит, расспросит. Личный состав он знал всегда. И даже когда он выполнял последнюю задачу, он уже был заместителем командира бригады назначен, но так как с ротным случилось, он взял управление ротой на себя. То есть не на своей должности. И это уже о многом говорит, как мой муж сказал: «У тебя двое детей, а у меня их намного больше». Виктор с Димой очень похожи. Темпераментом. Когда мы вместе собирались, они как братья…

– Вот вы сказали – добрый. Может, поэтому и не мог позволить себе бросить солдат…

Ксения:

– Какую бы задачу ни ставили, он берег ребят.

Теперь я перешел к теме разговора:

– А как вас свела судьба с Виктором?

Ксения:

– Мы познакомились, он еще курсантом был. С тех пор.

– А где он курсантом?

– В городе Екатеринбурге Высшее артиллерийское командное училище…

– А я с папой жил под Нижним Тагилом в Верхней Салде… Там ракетная дивизия…

– Там рядом… Мы познакомились в 2008 году. Я всегда считала, что замуж за военного не пойду. Мы в одну компанию попали, потом он приехал по гражданке, встречаться начали. А потом в курсантской форме. Дружили, влюбленность была, через год на пятом курсе зимой он сделал мне предложение, в апреле поженились, мне с первого курса, а я поступила на бюджет, пришлось уйти на заочное. И поехали в Темрюк.

– В каком году?

– В 2010-м. Он назначен был в Севастополь на капитанскую должность, а когда приехал в Севастополь, ему сказали: «Нет, товарищ лейтенант, ты поедешь в город Темрюк командиром взвода». И уехал в Темрюк. Я к нему приехала в октябре, и мы, получается, в Темрюке прослужили тринадцать лет.

2. Жили в мазанке и не тужили

– И как вам Темрюк?

Ксения Ершова:

– Это Краснодарский край. Первое время было дико, потому что когда ты жила в большом городе, маленький городочек, в нем тяжело привыкается. Но за тринадцать лет он настолько вырос, настолько стал родным, и мое взросление, мое становление как человека прошло в нем. Мне было 19 лет, когда мы сюда приехали, а сейчас мне 32. Становление как человека взрослого, большие знакомства, дети здесь родились, именно в Темрюке. Я вам даже больше скажу, мы купили там дом, потому что собирались жить. Это южный городок. И его тяжело оторвать, так скажем. Там два моря, недалеко расположены друг от друга. Там для детей есть все, кроме – вот высшее бы образование туда. Когда младшей (ребенку) было два года, добермана завели, Марселя. Добрый, ласковый, его Виктор на службу брал, он к нему очень привязался.

– Вот у вас за плечами тринадцать лет… Что такое по-вашему офицерская жена?

– Это надо очень друг друга любить. Это какие-то чувства, это необычная семья на самом деле. Но настолько нужно уважать и принимать выбор другого человека и свои какие-то женские интересы ставить на второй план. То есть сначала интересы мужа, ты за ним находишься, ты не впереди. То есть о карьере супруги можно вообще забыть. И ведь это для нее тяжелый момент, потому что ты уезжаешь далеко от родительского дома, и семья становится настолько роднее, потому что ты нашла человека и начинаешь жить с нуля, и начинаем больше ценить друг друга. Потому что когда у тебя все есть и рядом родители, ты детей к ним можешь отдать, это обесценивается. Когда переживаешь все эти командировки, все стрельбы, с ними связанные, такое переживание идет. Специальность наших супругов всегда опасна: те же прыжки, те же стрельбы, конечно, ты всегда переживаешь. Переживаешь эти полигоны, ждешь встречи. В обычной гражданской жизни таких командировок, чтобы ты уехал на месяц, нет. Приехал, а все ссоры уже притираются. Союз становится намного крепче, теснее, потому что тут идет уважение. У женщины, она всегда делает выбор в пользу своего супруга. Она его уважает, она его ценит, я думаю, что как-то так. И любовь непременно должна быть…

– То есть молодой девочке можно сказать: хочешь познать настоящую любовь, будь женой офицера?

Ксения:

– Знаете, мне очень не нравится фраза, когда многие говорят: «Ты знала, за кого замуж выходила». То есть у тебя были какие-то трудности. Я им хочу сказать: «Слушайте, не знаю. Я никогда ни с кем не жила, мне было 19 лет, когда мы поженились. Понятия не имела. Было очень много неизвестного. И интересного. Того, что можно познать. Стать взрослой. И при этом конечно, ты была влюблена». И, мне кажется, оба влюблены. И ты едешь. Ты едешь, грубо говоря, в неизвестность. Ты приезжаешь… Иногда вспоминаю, мы приехали, тогда мы снимали дом в поднаем, квартир не было, мы жили в какой-то, как их на Кубани называют, мазанке. Маленькие придворовые домики. И ничего страшного: там два на два комнатка. И до того счастливые на самом деле. Сейчас мы приехали, вроде комнату в общежитии дали, и как-то несерьезно, а с другой стороны – ничего, мы как начинали! Это на самом деле принять, прожить, и все нравилось. Нам было классно! Вот это на