Единственные - Ольга Вечная

Я вскакиваю на ноги, прижимаю руки к груди и отступаю к стене.

— Езжай и женись на своем пациенте! — указываю на дверь.

Выглядит он, честно говоря, просто потрясающе в этом костюме. Глаза горят, в них столько энтузиазма и восторга, что я теряюсь. Он не спал ночь, но это не мешает ему быть свежим и бодрым. Оглядывает меня с ног до головы по сантиметрам, на его лице отражается восхищение. А потом он широко улыбается. Подонок.

Ненавижу!

Мою реплику Илья игнорирует. Подходит ближе, обнимает за талию и притягивает к себе. Сжимает меня в лапищах до хруста косточек и жалобного писка. Следом целует в губы.

Целует долго. Я сначала сопротивляюсь для приличия, потом поддаюсь напору и открываю рот, пуская его язык. Он углубляет поцелуй, ласкает, аж причмокивает. У меня снова коленки дрожат, мурашки по спине бегают. Понятия не имею, в какой момент начинаю обнимать его сама.

— Ты выйдешь за меня замуж? — спрашивает Илья, запыхавшись.

Глаза горят, я вижу в его расширенных зрачках свое отражение.

Отрицательно качаю головой.

В ответ он кивает, дескать, решили проблему. Берет меня за руку и ставит перед фактом:

— Придется.

После чего ведет в сторону зала, где нас уже ждут.

— Она передумала! Все же пойдет замуж! — слышу позади голос Даши, которая всем все объясняет. И смех гостей.

— Я не передумала! — сообщаю упрямо.

Тут же включается работник ЗАГСа. Женщина смотрит на меня и интересуется:

— Невеста точно идет замуж добровольно?

— Точно! — пугаюсь я. — Начинайте уже.

Илья усмехается, и все вокруг наконец замолкают.

А дальше все как в лучшем сне или сказке. Куча друзей и родных. Все смотрят на нас, улыбаются. Беременная Яна Дёмина ревет и всхлипывает от счастья. Боюсь, даже на видео попадет пара ее восторженных вздохов.

Мы с Ильей даем друг другу клятвы и обещания. Я волнуюсь, едва не дрожу, но улыбаюсь. А он улыбается мне. Кажется, я плохо соображаю от стресса. Просто знаю, что, когда нас поженят, снова можно будет поцеловаться.

Скорее бы!

Так и получается. Мы расписываемся, а потом нас все поздравляют! Столько людей, столько прекрасных слов и пожеланий! Все хорошо, трогательно и уютно.

Ровно до тех пор, пока к нам не подходят Настя и Мия. В толпе и суматохе мы с Ильей их даже не заметили поначалу. Но они обе приехали.

Вообще, с моей стороны должны были присутствовать только Олеся, Вера и еще пара подруг. И никого из родных.

Илья замечает Мию и хищно прищуривается. Я беру его за руку, умоляя не ругаться.

— Они сейчас уйдут. Правда уйдут, — быстро шепчу ему на ухо. — Я люблю тебя. Пожалуйста.

Он напрягается, но кивает. С каменным лицом принимает поздравления.

Настя искренне улыбается. А когда обнимает меня за шею, горячо шепчет на ухо:

— Я так и знала, что он пожалеет о том своем решении и передумает. Узнает, какая ты на самом деле хорошая. — Отрывается от меня и подмигивает.

Я догадываюсь, что она имеет в виду ту ночь, когда мы с Ильей впервые ходили на свидание, которое я испортила. Настя утешала меня и заверяла, что все будет хорошо.

Улыбаюсь и киваю ей.

Мия же… она как чужая. Вроде бы и слова говорит приятные, красивые, складные, но при этом смотрит с сожалением.

Нет, она сдержала обещание. И за две недели ни разу не попрекнула меня тем, что я предпочла Ветрова им с Ниной. Но ее глаза. Я боюсь в них смотреть. Такое ощущение, что если с ней или Ниной что-то случится, то в этом буду виновата именно я.

В тот страшный день я предала семью. Ушла из дома навсегда. Я была в таком шоке, что не сумела адекватно объяснить свою позицию. Просто сказала:

— Нет. Нет, я не хочу. — Поднялась из-за стола и проследовала в прихожую.

С тех пор я ни разу не спрашивала, как они там. Нашли ли другой выход из ситуации? Боялась показаться лицемеркой. Но ждала. Каждый день ждала, что мне вот-вот позвонят и сообщат, что папа в тюрьме. Одновременно каждой клеточкой надеясь, что мой суперпапа все же найдет другой выход.

Я практически убедила себя в том, что они обойдутся без моей помощи, была в этом уверена до того момента, как увидела глаза сестры сегодня. Быстро отвела свои и крепче сжала ладонь мужа.

Моего мужа! Я теперь Полина Ветрова! Смотрю на него и улыбаюсь. А он улыбается мне. И прочий мир снова перестает существовать.

Я кидаюсь ему на шею и обнимаю уже в тысячный раз. Сердце пропускает удар, когда вспоминаю, как сильно он разозлился, когда я рассказала ему про папу, Мию и Пашку. Психанул и впечатал кулак в стену. А потом орал. Боже, как он орал! Не на меня, а просто эмоционально. На меня только посмотрел, да так, что внутри все замерло и заледенело от ужаса.

Газзи спряталась под столом и следила за нами. Она боялась, но одновременно была готова броситься на мою защиту. Защищать, конечно, не пришлось, Илья никогда бы не сделал мне ничего плохого. В этом, наверное, главная разница между ним и моими родными.

Мне не стоило ему ничего говорить. Просьбу отца и Мии он воспринял резко негативно. Но после того случая со Славиком я панически боялась что-то скрывать от Ильи. Вдруг он узнал бы иным способом и обвинил меня во лжи? Вот и выпалила как есть. Потом ринулась заверять, что даже мысли не допускала бросить его.

Бросить Илью… Я смотрела в его бешеные глаза и понимала, какую боль могла причинить. Крепко обняла его со спины, прижалась всем телом