Странно и наоборот. Русская таинственная проза первой половины XIX века - Виталий Тимофеевич Бабенко

возможно. Ваше царствование будет тогда магнитическое [Здесь и далее: «магнитический» вместо «магнетический» и «магнитизм» вместо «магнетизма», – так у автора. Возможно, О.И. Сенковский сознательно употреблял такое написание, производя эти слова от всем понятного «магнита».], ясновидящее.

– Ясновидящее! Ах, как ты меня обрадовал! Знаешь ли, любезный Пинетти, я давно уже… с тех пор как в наших африканских песках распространились ваши западные умозрения и разные прочие вздоры… я давно желал иметь хорошенькое царство, составленное из людей, преобразованных по новому плану; из людей основательных и положительных, которые бы рассуждали и управлялись желудками. Я приметил, что у меня в Голконде все глупости выходили из голов; да и на всем Востоке они происходят оттуда же… не знаю, как у вас на Западе?

– У нас, на Западе, глупости происходят из желудка.

– У нас, на Востоке, желудки, слава Богу, отличны, но головы крепко порасстроены теориями.

– У нас, на Западе, головы, слава Богу, отличны, но желудки все вообще ужасно расстроены и алчны, и производят страшные потрясения, перевороты, революции…

– Если б я был султаном на Западе, я бы велел всем вам отсечь желудки.

– Вы так мудры, великий султан Шагабагам-Балбалыкум!..

– Так ты мне возвратишь их в целости, только без голов?

– Извольте.

– Я награжу тебя за то по-султански.

– Я уверен в вашей неисчерпаемой щедрости!

– Дарю тебе все головы моих голкондцев.

Пинетти, в знак благодарности, упал к ногам мудрого и великодушного султана Голконды и с благоговением поцеловал его туфли.

Мой незабвенный наставник, конечно, ожидал гораздо значительнейшей милости за свою услугу: но что́ прикажете делать с таким своенравным африканским властителем! При помощи известных себе секретов статистики, истории, политической экономии, умозрительной физики и разных других несомненных наук, также при могущественном пособии животного магнитизма, мой бессмертный учитель в одни сутки надушил все эти мертвые туловища летучими жидкостями и динамическими теориями, возбудил деятельность их желудочных нервных узлов, открыл в их подложечных областях чувства зрения, слуха, обоняния, память, предчувствие, воображение, и прочая, и прочая, и, приведши тела в сообщение с небольшим Вольтовым столбом, поднял всех голкондцев на ноги. По данному знаку они встали и пошли кланяться, интриговать, решать дела, писать ученые книги, читать вздорные романы – как будто ни в чем не бывало! – не примечая даже, что ни у одного из них нет головы на плечах. Мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум помирал со смеху, смотря на свое магнитическое государство. С тех пор любимая его забава состояла в том, чтобы, лежа на софе и куря трубку, двух главных своих карманников сперва заставить дружески целоваться и взаимно превозносить себя похвалами, а потом, искусно поссорив их между собой, довести до драки в своем присутствии: и когда один из них, вздумав дать пощечину другому, замахнется для нанесения обидного удара, и рука его, не встречая лица, опишет по пустому воздуху полукружие над шеей противника, тогда-то мудрый султан Шагабагам-Балбалыкум хохочет, бывало, до слез и потешается над своим ясновидящим народом! Так как он теперь надеялся один с ним управиться, то мой незабвенный наставник, собрав все подаренные себе головы, счел приличным скорее унести оттуда свою собственную. Он нагрузил ими десять кораблей, но впоследствии оказалось, что девять десятых из них не стоили и гроша, и он побросал их в море, оставив себе двенадцать тысяч голов, отличнейших в целом государстве, из которых и состоит великолепный кабинет физиологических редкостей, находящийся нынче в моем владении.

Теперь, как уже вам известна история моего кабинета, как вы уже знаете, что́ это за головы, и не сомневаетесь в том, что это настоящие людские головы, не телячьи, не бараньи, не сахарные или капустные, то я скажу вам еще, милостивые государи и государыни, для личного вашего сведения и соображения, что они по сю пору совершенно как живые и силой нашего искусства сохранены в первобытном состоянии, без малейшей порчи, как будто сегодня были сорваны с плеч. Они разобраны по родам и видам, согласно своей прочности, логике и склонностям, и расположены систематически в этих закрытых шкафах, как банки в аптеке, с приличными надписями на ярлычках, приклеенных к их носам. Каждый шкаф содержит в себе отдельный класс голов и снабжен, как вы изволите видеть, особенной надписью на шести известных и шести неизвестных языках, изображающей общее наименование класса. Наконец, мой наставник и я, после долгих и томительных опытов, с помощью бесчисленных наук и преимущественно умозрений, имели счастье изобрести магнитный жезл чудесных свойств, которого прикосновение мигом заставляет эти головы говорить совершенно так, как говорили они при жизни, когда ездили верхом на людях.

Смотрите же теперь, милостивые государи и государыни! Вот шкаф № 1. Я не из тех шарлатанов, которые начинают свои представления мелкими, обыкновенными фокусами, чтобы утомить внимание зрителей для удобнейшего расположения их к дальнейшим производствам. С первого слова я открываю шкаф № 1 и показываю все, что́ у меня есть лучшего и достойнейшего любопытства… Теперь вы убедились, что это в самом деле головы?.. Прошу взглянуть на них поближе: я не боюсь близкого осмотра; у меня нет обмана. Все головы – там, где прежде были книги! Если вы охотники до чтения, то можете вместо книг читать эти головы: они раскладываются и читаются подобно книгам, как вы в том скоро удостоверитесь сами. Но взгляните только на их мины: какая осанка! какая важность! сколько благородной гордости! Как они свежи, румяны, вымыты, завиты, причесаны, напудрены! Как настроены на глубокомысленную ноту, величавы, казисты! Да как хорошо пахнут!.. Славные головы! Редкие головы! Они высоко ценились в Голконде и употреблялись для суждения о всех других сортах голов. Таких голов не увидите вы нигде на свете! Это головы так называемые «пустые», как о том свидетельствует и надпись шкафа на двенадцати языках; а если угодно, можно справиться и с моим каталогом: я не люблю морочить. Но вот лучшее доказательство: беру с полки наудачу которую-нибудь из них, дую ей в ухо – пуф! – ветер выходит в другое ухо. Теперь дую в ноздри – их! – ветер вылетает в оба уха. Следственно, совершенно пусты! Тут нет никакого подлога. Можно еще постучать в них пальцем: слышите? – звенят как стаканы. Совершенно пусты! Теперь беру мой волшебный жезл, и, как скоро проведу им по их устам, произнося известные халдейские слова, которым выучил меня незабвенный мой наставник, они тотчас станут рассуждать, как рассуждали на шее у голкондцев. Шамбара-мара-фарабамбаламбалыку! почтенные головы № 1, рассуждайте!.. О, видите! все вдруг разевают рты! Слушайте со вниманием.

Головы на по́лках. А! – Э? – Мм! – Э!

Вот все опять закрыли уста, ничего не