Древнее сокровище - Зинаида Порох

— Вот, видали? Там боле нету ничего! — обиженно сказал домовой. — Токмо вот ето дедово наследие. И оно похлеще всякого клада будет! Древнючее — спасу нет! — гордо заявил он.

— Михалапушка, да не громыхай ты тут! — улыбнулась Арония. — Никто тебя и не подозревает.

— Ага! Это я так, к слову сказал, — угрюмо кивнул Калина. — У Смугляка этот клад ищите!

— Словеи-то себе выбирай! — буркнул домовой обиженно и, отпихнув ногой оклунок, схватил со стола ещё один подгоревший сбоку сырник — для успокоения нервов.

— А почему ты считаешь, что Калина взял клад, Ратобор? — обернулась к нему Арония.

Спросила в пику Чурову, вступив с магом в какие-то глупые обсуждения. Пусть майор не зазнаётся! Пришёл сюда законность соблюдать, видите ли! Как и тогда, посадив её в обезьянник!

— Что не Смугляк взял, я лично проверил! — охотно ответил маг. — Когда клад исчез с поляны, а вместе с ним и мавр, я именно его и заподозрил в краже. И увязался за ним в Африку. Там побывал и в его дворце, и с его немалой семейкой познакомился! — усмехнулся он. — Клад он не брал — убедился точно! И насчёт домового я не сомневаюсь — он хоть и хитрая бестия, но на такое не решится, — насмешливо покосился он на недовольного Михалапа. — Так что остаётся только Калина! Я и место знаю, где он теперь клад спрятал. Да взять его не могу. Опять всё та же песня — он закрыт на Арину. Она для него всё ещё жива, — вздохнул маг. — Вот я сюда вслед за Калиной и пришёл, — пояснил Ратобор. И вдруг слабым голосом проговорил: — Арония, ты позволишь мне присесть? Устал я — до самой Африки бегал, не ближний свет. Я не говорю тебе — позволь мне сесть, а пока лишь присесть, — усмехнулся он, подмигнув ей и ехидно взглянув на Чурова.

Майор насупился. А Арония про себя хмыкнула — как же, устал он. Выглядит так, будто только что из парикмахерской вышел. Да ещё этот кокетливый платок со смарагдом…

Однако, в в пику зазнавшемуся майору, пришедшему сюда защищать государственные интересы, хотел позволить рассесться тут Ратобору. Пусть позлиться! Но только открыла рот, как маг, не дожидаясь этого позволения, вальяжно уселся за стол напротив майора.

— И вы тоже садитесь, — предложила Арония Михалапу и Калине. — А я сейчас варенья принесу. Что предпочитаете — кофе, чай? — спросила она радушно непрошенных гостей.

— Мне кофе, пожалуйста, дорогая! — сказал Ратобор. — Со сливками, пожалуйста, — покосился он на чашку Владислава.

— Чаю давай, — заявил домовой, садясь прямо на пол рядом со столом. — Ну его, кофей — горечь в ём одна горелая! — И добавил, в ответ на удивлённые взгляды присутствующих: — Не люблю я енти стулья! Куды там ноги-то девать?

И так уютно поджал под себя ноги в юфтевых сапогах, что все только хмыкнули. Мол, может, в этом и есть резон?

Лишь Калина — молча поклонившись Аронии, так и остался стоять у стены — наполовину находясь в ней. И ничего себе не потребовал. Призракам, наверное, напитки противопоказанны. Да ещё и горячие. И так ведь душа неуспокоенная горит и слезами обливается.

Арония, кивнув, вышла из комнаты, видно — в кладовку подалась, за вареньем.

И тут-то с Ратобором произошла трансформация — с него напрочь слетела вся его вальяжность.

— Что-то ваш рейд немного затянулся, гражданин майор! — проговорил он, нехорошо сверкнув на него зелёными глазами. — Не пора ли сваливать отсюда? На работу, например.

— Охота на клад взглянуть сначала, — лениво хмыкнул тот.

— Не стоит беспокоиться. Государству, чьим представителем ты являешься, клад не принадлежит! Некоторые вещи, входящие в него, созданы ещё при фараонах! Где было тогда твоё государства с его претензиями? Ещё и в проектах не существовало! Да и Калина клад тебе не отдаст, учти! С какой стати?

— Притчём фараоны? А земля эта, где его зарыли, всегда была рус… — попытался вклиниться майор.

— Да что ты об этом знаешь? — полоснул его гневным взглядом маг. — Ту землю, что под кладом, я ещё при царе выкупил. Она моя! Поместье я хотел там строить, да тут власть сменилась! Вместо благородных царей и дворян сели на трон подлые стервятники и мечтательные дураки! Нынче правтот, у кого за спиной стервятник есть. А всех дураков они извели! Они и пишут законы!

Майор никак не предполагал, что тут начнут шатать устои общества — не его это конёк, политика. И не так долго он живёт — как этот, чтобы про царей и фараонов рассуждать. Но попытался спорить.

— Есть закон…

Сказал и замолчал. Какой закон? Ведь общественное устройство меняется, а законы — вслед за ними. К какой эре клад отнести…

— А ты за меня тут не подписывайся, Ратобор! — вмешался в разговор Калина. — Отдам я клад государству, аль нет — не тебе знать! Я ишо и сам ничего не решил! — угрюмо изрёк он от стены. — Пущай Аринина дочь сказывает, как с им быть! Не ты!

— И я також щитаю… — заявил Михалап с полу.

Но тут вернулась Арония и все притихли, так и не узнав мнение домового на этот счёт. А он тоже ведь долгожитель — при царях жил.

— Да ты за стол садись, всё ж, Михалап, — сказала она, ставя перед гостями банку с вареньем, как оказалось — малиновым.

И стопку стеклянных розеток. А как же, самого настоящего князя в доме принимает. Он ведь для неё Шабли 1899 года не пожалел.

— Та не, я на полу — так звычней, — отмахнулся домовой, тут же норовя черпнуть большой ложкой из банки малинового варенья и съесть на ходу.

Видно, эта ягода у всяких странных существ из потустороннего мира особо чтилась. Арина придвинула ему на край стола розетку и наложила в неё доверху варенья. Котьорая тут же исчезла и оказалась на полу, рядом с чашкой чая.

— Так что же там было — со Смугляком-то? — светски обратилась Арония к Ратобору. — Почему он у тебя вне подозрений? И что у него за дворец?

На Чурова она специально не смотрела. Маг — хоть и разбойник, а норовит ей сбыть полклада немереной цены, а тот решил его забрать и государству отдать, даже не спросив её. Для него закон всегда был превыше всего.

— Представляешь, дорогая, в Африке у Смугляка действительно имеется огромный дворец! — также светски улыбаясь, стал рассказывать Ратобор. Будто не он только что кричал на майора — такой