Сила Боли - Павел Александрович Зверев

не успевает среагировать, как моя лапа падает ему прямо на морду. Оскал и когти цепляют лишь шерсть. Псина плавным движением идет на сближение, чтобы после когтистой левой лапой вцепиться мне в грудь. Пытаюсь отшатнуться и поймать, путаясь в движениях, а оборотень уже крутит вокруг, заходя за спину. Его когти пробили кожу и добрались до плоти. Этот рывок вокруг буквально потрошит до ребер и в круговую до загривка. Правой своей лапой он обхватывает меня по шее и когти срывают целый пласт кожи. Чувствую, как кровь попадает в горло и дыхание захлебывается. Миг и триумф от превращения скатывается в ледяной прорубь реальности.

Вскидываю лапы за спину и начинаю кромсать морду волчары. Тот вцепил мне в загривок, в попытке добраться до шеи. Сила его челюстей чудовищна. Слышу и чувствую, как скрипит сначала антрацитово-черная кожа, а после начинают трещат позвонки. Шерсть, гребаная шерсть гасит мои когти не хуже металла. Банально не могу прорваться через её густоту и плотность, дабы достигнуть плоти! Лург!

Отголосок боли уже не кажется таким еле слышным. Рвусь спиной назад, снося сталагмиты, но псине побоку! Вцепившись в шею, тварь кромсает мою плоть всеми своими четырьмя конечностями. Задние лапы размололи в фарш всю мою спину, и впервые за очень долгое время пришел страх. Мысли метались, словно бешенные, но ничего толкового на ум не приходило. Глаза! Вместо пустых маханий когтями, вцепился в морду оборотню и нащупав нос, скользнул выше. Глазные впадины закрыты, но шерсти здесь нет и кожа слишком тонкая. Когти уходят глубже, буквально врываясь в зрачок, но хватка не слабеет ни капли! Глубже! Глазное яблоко лопается, но и только. Проткнуть глубже, чтобы достать до мозга, не позволяет строение тела. Лапы банально не гнуться дальше — не позволяют связки. Боль никуда не делась, она превратилась в фон, а вот подступающая слабость стала неприятным звоночком. К лургу связки! Переступаю через рефлекс не причинения себе вреда и рву их, уводя за спину дальше. Когти проникают глубже, и оборотень всё понимает. Попытки добраться до сердца утихают, и вместо этого он ухватывает меня за руки, ниже локтя. Усилие уже с его стороны и непонимание с моей. Но нет, хватка пасти на загривке слабеет, и морда его откидывается назад, тогда, как мои связки рвутся в хлам, когда его давят на них с упором ногами в поясницу.

Нельзя давать ему больше свободы!

Рыча, падаю на спину и прижимаю тварь к земле своим весом. Руки освобождаются, но и только. Попытка слезать с него в сторону успехом не увенчалась. Вновь пасть смыкается на моем загривке, левая лапа удерживает горло, но уже его ошметки, а правая проникла сквозь плоть к ребрам. Успеваю схватить и сжать его запястья, но хватка пасти не слабеет. Онемение постепенно проносится по телу. Чувствую, как тиски клыков давят сильнее. Ситуация патовая и выхода из неё голодающий без крови мозг не находит.

«Так глупо?» — мысль отдавала горечью поражения.

С каждым ударом сердца и кровью, что покидала вены, тело слабело. Уже не просто секунды, но минуты. Регенерация пыталась работать, да и именно она всё еще держала моё сознание наплаву, но это было тщетно. Оборотень, стоило только ранам затягиваться, банально вздрагивал всем телом и разрывал всё по новой. Да, я удерживал его за запястья, но хватку подобного рода нельзя назвать каменной. Клыки его добрались до позвонка и сжались. Кости держали, но и только. Мозг, без крови и кислорода не живет даже у таких, как я. Мерцание перед глазами, темнота и затухание звуков. Перед глазами словно наступала ночь. Чернота подкрадывалась со всех сторон, пока полностью не завладела сознанием. Полное ничто — как итог моих нелепых попыток выжить.

Жар и чувство свободного падения. Как забавно. Скрежет, грохот и рык. Боль. Боль? Боль! Она пронзила тело стрелой облегчения. Откуда эта вонь? Обоняние? Я мыслю! Хоть мысли и ворочались, словно горы, но процесс шел. И это не могло не радовать. Как и тот отголосок страха, что с возвращением мыслительного процесса, лишь рос.

— Да очнись ты уже! — вялое трепыхание моего тельца и голос, смысл слов которого доходил с трудом. — Рэм, собака ты сутулая! Я не могу больше!

Глаза открывались с трудом. Попытка вдохнуть? На удивление получилось. Правда, понимание того, как это получилось, заставило уйти в ступор. Я дышал разорванным горлом. То есть просто легкими, без участия верхних дыхательных путей. И всё бы ничего, да крови до мозга один лург не доходило. Точнее будет сказать, не доходило в нужном объеме, ибо как-то я мир ведь воспринимал?

Открыть глаза — подобно подвигу. Передо мной незнакомая женщина. Глаза её слегка светятся синим, но сморщенное в гримасе боли лицо, будто обезображено. Она сидит передо мной на коленях и теребит плечо. Взгляд пустой и рассеянный. О, как забавно на бледной коже смотрятся алые дорожки крови из глаз. И носа.

— Рэм, — еле разбираю её слова, — больше… не могу. Только… удержание. Если… отключусь, он встанет. Убей…

Ничего не понимающий взгляд скользил по идеальному лицу женщины, которое даже дорожки крови не портят. Убей? Кого?

Тихий рык со стороны привлекает внимание и взгляд уходит туда. Оборотень лежит распластанным на земле и напрягая все мышцы, пытается пошевелиться. Да, точно. Убить.

Поворот на бок, кулак в землю. Усилие и отрываю тело от земли. Еще. Вторая рука так же упирается в скальник, а ноги фиксирую коленями. Выпрямиться. Встать! Тело не хочет работать. Хотя, скорее, это мозг с запозданием доносит команды. Идти! Шаг. Шаг. Еще! Удержать равновесие безумно трудно, но падать нельзя. Больно много сил ушло на то, чтобы подняться.

Убить! Надо его убить! Иначе другого шанса не предвидится.

Добредя до волка, буквально рухнул перед его головой на колени. Тот меня учуял и барахтаться стал сильнее. Рык зазвучал громче, а мышцы, что стали пробиваться сквозь густую шерсть, вспучились до неестественных размеров.

Правая моя рука ложится на нижнюю его челюсть, левая на верхнюю. Развести в стороны сквозь усилие такое, что меркнет перед глазами. Сначала тихий хруст, после — скулеж. Дальше. Правая ладонь скользит в открытую пасть, а там когти пронзают нёбо. Кости, хрящи — не то. Мягкий путь! И судорога всего тела оборотня, когда пронзаю мякоть. Усилие! И ладонь оказывается изнутри черепной коробки. Круговые движения, хрип и рывок в сторону. После еще и еще. Подобное желе не должно уже восстановиться, и вынимал руку