Легенды и мифы Невского проспекта - Наум Александрович Синдаловский

Померании. Там же получил первоначальное образование. Работал в коммерческой конторе, которая вела торговлю русскими товарами. Когда Францу исполнилось 19 лет, он уехал в Россию и поступил на должность помощника бухгалтера на завод Чарльза Берда. Через некоторое время, заняв значительную сумму, Сан-Галли открыл на Лиговском проспекте собственную механическую мастерскую по производству труб для отопительной системы, умывальников, каминов, кроватей. Очень скоро его мастерская уже могла соперничать с самим Бердом. Сан-Галли освоил изготовление художественного литья – решеток, оград, памятников, которые и прославили его в Петербурге.

Франц Карлович Сан-Галли стал одним из любимых персонажей городского фольклора благодаря легенде о появлении в Петербурге первых общественных туалетов. Согласно этой легенде, однажды во время праздника в Красносельском военном лагере, на котором любил присутствовать император Николай I, неожиданно заплакал ребенок. Офицеры испуганно зашикали, но император уже услышал детский плач и остановил их: «Чья это девочка плачет?» – «Ах, эта? Это Дунечка. Сирота». – «Дунечка? – засмеялся император. – Нам нужны такие красавицы. Запишите Дунечку обучаться танцам».

Через несколько лет ребенок превратился в прекрасную девушку, и когда царь любовался танцами воспитанниц, то благосклонно трепал ее за щечки и угощал конфетами. Но однажды девушка влюбилась в молодого поручика и убежала из школы. Император нахмурился и, как рассказывает предание, написал записку: «Поручик вор, его в гарнизон на Кавказ, а Дуньку вон от нас на позор». Когда поручику это прочитали, он удивился и ответил: «Из-за девчонки в гарнизон, это не резон». Царь будто бы рассмеялся такой находчивости и простил поручика. А Дунечка пошла по рукам. Офицеры передавали ее друг другу. Генералы посылали ей конфеты. Купцы искали с ней знакомства. Но купцам она отказывала, и они, огорченные и обиженные, напрасно тратили деньги. Много лет в переулке, где она жила, у подъезда ее дома стояли кареты.

Однажды на балу Дунечка простудилась и вскоре умерла. После нее остался капитал, но никто не знал, как им распорядиться. И тогда царь будто бы велел передать его Городской думе на нужды сирот. Но думские купцы вспомнили обиды, нанесенные им этой гордячкой, и сказали царю: «Не можем мы воспитывать сирот на такие деньги». Разгневанный царь крикнул: «Блудники и лицемеры, что же, я кину деньги собакам». И тогда нашелся один купец, Сан-Галли, который имел литейный завод на Лиговке, и сказал: «Я знаю, что надо сделать. Мы не выкинем деньги собакам. Они пойдут городу. Довольно бегать по дворам. Я построю в городе уборные, и будут они на площадях, как в Европе!» И действительно, все сделал Сан-Галли. Как в Европе. Правда, с тех пор в петербургском городском фольклоре появился фразеологизм, обозначающий деньги, которые дурно пахнут: «Дунькины деньги».

К дому Сан-Галли примыкает сад. В народе он известен как «Садик Сан-Галли». В свое время это был заводской сад, разбитый на месте капустных огородов. Сад тянулся от Лиговского проспекта вплоть до Николаевской железной дороги. От проспекта сквер отделяет оригинальная чугунная ограда художественного литья, отлитая здесь же, на чугунолитейном заводе Сан-Галли, предположительно по рисунку архитектора Рахау. В советские времена сад одно время назывался «Кооператор», а затем садом имени М.В. Фрунзе.

В центре сада установлен фонтан, украшенный бронзовой фигурой древнегреческой богини любви и красоты Афродиты. Фигура пеннорожденной южной красавицы овеяна романтическими северными легендами. Однажды во время летнего дачного отдыха на берегу Финского залива погибла одна из двух дочерей Сан-Галли. И тогда, если верить городскому фольклору, безутешный отец велел отлить образ любимой дочери в бронзе. Первоначально статуя Афродиты находилась в интерьерах особняка Сан-Галли. В сад скульптуру перенесли только в 1930-х годах.

Своеобразный памятник утонувшей девушке со всеми атрибутами прекрасной языческой богини исполнил неизвестный скульптор. Долгое время художественным качествам обыкновенного, как казалось в то время, садового украшения достаточного внимания специалистами не уделялось. В немалой степени этому способствовали и многочисленные толстые слои краски, в которую с ног до головы была укутана Афродита. Правда, совокупная народная память сохранила давние впечатления о первоначальной красоте бронзовой скульптуры. Неслучайно в обиходной речи остались ее лестные фольклорные прозвища: «Первая красавица», или «Первая леди».

Надо сказать, что история этой садовой скульптуры, судя по городскому фольклору, вполне соответствовала сентиментальному характеру и художественным вкусам хозяина особняка. Достаточно напомнить, что вход в особняк до сих пор украшают две чугунные фигуры мальчиков. Один из них облачен в рабочую одежду кузнеца. У скульптур своя романтическая история. По преданию, прототипом этих фигур послужил внук «чугунного магната». В день 50-летия завода, ранним утром, мальчик, переодевшись в костюм кузнеца, будто бы вбежал к деду и первым поздравил его с юбилеем. Растроганный дед в память об этом событии якобы и заказал скульптуры мальчиков.

Если верить легендам, в интерьерах дома на Лиговке также запечатлен образ детей Сан-Галли. Говорят, скульптуры двух атлантов и двух кариатид на лестничной площадке особняка имеют весьма близкое сходство с детьми известного промышленника.

Левая, верхняя, часть Лиговского проспекта отмечена зданием концертного зала «Октябрьский». История его возведения связана с именем первого секретаря Ленинградского обкома КПСС Григория Васильевича Романова, хотя он стал им только в 1970 году, через три года после открытия концертного зала. Но он был деятельным и инициативным комсомольским работником, сделавшим блестящую партийную карьеру. И по законам фольклорного жанра, который ради яркой и выразительной персонификации тех или иных событий может пренебречь точностью дат и хронологией событий, Романову приписывали даже то, что происходило задолго до его вступления в должность.

Возведением нового концертного зала было решено отметить 50-летие советской власти. Будто бы Романов лично курировал проектирование здания. Когда проект был уже готов и времени для его реализации оставалось мало, выяснилось, что место для строительства вообще не определено. Исполнители нервничали, постоянно напоминая об этом первому секретарю. Однажды, как рассказывает легенда, такой разговор зашел в машине Романова по пути от Московского вокзала в Смольный. Романову давно уже надоели эти разговоры, он не выдержал и махнул рукой: «Вот здесь и стройте!» Машина в это время проезжала мимо так называемой Греческой церкви, построенной в свое время усилиями греческой общины Санкт-Петербурга вблизи греческого посольства. Так, если верить легенде, была решена судьба церкви. Она была снесена, и на ее месте действительно в 1967 году был открыт новый концертный зал, названный громко и символично – «Октябрьский». Во всяком случае, именно этим поспешным и, по всей видимости, случайным решением первого секретаря можно объяснить поразительную недостаточность пространства, в которое буквально втиснут архитектурный объем здания, или «Коробки», как называют его в городской мифологии. Говорят, архитектор Жук был возмущен