Анастас Микоян. От Ильича до Ильича. Четыре эпохи – одна судьба - Стас Намин

Микоян прилетел в Хабаровск на самолете Douglas С‐47 под управлением генерала Виктора Грачева. Встречавшему Родиону Малиновскому, главнокомандующему войсками Дальнего Востока, будущему министру обороны, Микоян сообщил, что направляется на Курильские острова. Малиновский, может быть, и догадался об истинной цели прибытия Микояна, но не подал виду. Далее Douglas перелетел в Порт-Артур, оттуда еще один перелет – 600 километров до китайского города Шицзячжуан. До границы с Китаем самолет Микояна сопровождали советские истребители.

На военном аэродроме, оставшемся после японцев, Микояна встречали три члена Политбюро КПК во главе с Чжу Дэ. Самолет тут же улетел обратно. Микояна посадили в трофейный додж и везли шесть часов до деревни Сибайпо.

Брошюра видного деятеля КПК Чэнь Бода, изданная в Пекине на русском языке. Библиотека Администрации Президента РФ/Фото А. Полосухиной

Деревушка Сибайпо расположена в уезде Пиншань в 560 ли к юго-западу от города Бэйпин, в горах Тайшань, в узкой долине на берегу реки. Мао и его отряды пришли сюда в мае 1948 года. Сибайпо стала новой столицей коммунистов до конца гражданской войны. Мао уехал отсюда только в марте 1949 года.

Мао принял Микояна в своем доме – крестьянской фанзе, где окна вместо стекол были затянуты промасленной бумагой, а вход занавешивало одеяло. Дом не отапливался, Мао был в ватной куртке.

Сейчас можно предположить, что такой «холодный прием» был, что называется, китайской хитростью. Так или иначе, на постой Микояна и его спутников все-таки определили в дом с железной печкой.

Переговоры длились с 30 января по 8 февраля 1949 года. В них участвовали, помимо Мао, Чжоу Энлай, Лю Шаоци и другие члены Политбюро КПК. По результатам каждого раунда немедленно отправлялись шифрованные отчеты Сталину. Тот оперативно присылал ответы. Обмен был столь активным, что шифровальщики едва успевали. Фактически Микоян был ретранслятором, доводя до Мао мнение Сталина и высылая в Кремль ответы лидера китайских коммунистов. Приехавший вместе с Микояном переводчик оказался не у дел. Он знал шанхайский диалект, а Мао говорил на пекинском диалекте. Переводил китайский специалист.

Полный отчет о переговорах с Мао Микоян представил в Президиум ЦК КПСС 22 сентября 1960 года. Этот документ сейчас рассекречен, его текст доступен[305].

Обсуждаемые темы касались прежде всего мирных переговоров КПК и правительства Гоминьдана при посредничестве СССР и других крупнейших мировых держав, а также перспективы установления власти коммунистов на всей территории Китая. КПК, в отличие от партии большевиков, опиралась на крестьянство, а не на промышленный пролетариат, и эту специфику необходимо было учитывать.

Коснулись судьбы советской военной базы в Порт-Артуре. Мао хотел, чтобы база была сохранена. Сталин же предполагал упразднить базу в том случае, если правительство Китая будет коммунистическим. В итоге советские войска были выведены из Порт-Артура в 1955 году.

В докладе Микоян отдельно отметил позицию Мао. Лидер китайских коммунистов открыто и прямо заявлял о том, что он является учеником Сталина и хотел бы в практических вопросах получать прямые рекомендации и указания от ЦК ВКП(б). При этом и Микоян, и Сталин понимали, что Мао хитрит и нарочито принижает себя и своих товарищей. Очевидно, Мао пытался подстраховаться – в случае неудачи своего дела разделить ответственность со «старшим братом». Такова была его дипломатия. Ни Микоян, ни Сталин на эту уловку не поддались. Сталин давал понять, что не собирается подставляться и намерен рассматривать Мао как самостоятельную политическую фигуру.

Наконец, в заключительных беседах Мао попросил Микояна о помощи в размере 300 миллионов американских долларов в счет кредита на три года. Часть суммы Мао хотел бы получить товарами и материалами, в частности нефтепродуктами и автомобильной техникой (Мао запросил три тысячи автомашин).

Отметим еще одно обстоятельство. В первых же шифровках, отправленных Сталиным на имя Микояна, содержалось требование выявить в окружении Мао всех граждан США и настоятельно рекомендовать арестовать этих граждан. Такие нашлись: профессор Элиоссор и писательница Анна Луиза Стронг (1885–1970). Элиоссора арестовали. Однако Микоян утверждает, что такое вмешательство в китайские дела очень не понравилось Мао.

ДОСЬЕ

«В январе – феврале 1949 года, во время встреч с Мао, Микоян еще раз довел советскую позицию до сведения лидера КПК. Причем держался высокомерно и не столько советовал, сколько поучал. Мао этот снобизм был неприятен, но недовольства он не проявил, подтвердив принятие сталинских директив. По существу же развил перед Микояном компромиссный вариант. В пространной речи о нынешней и будущей политике КПК, произнесенной перед гостем в начале февраля, он… подчеркнул, что, несмотря на то, что коалиционное правительство будет включать некоторые “демократические партии”, будущее китайское государство явится, “по существу, диктатурой пролетариата”. Более того, он декларировал, что новый Китай в процессе реконструкции будет исходить из советского опыта».

Панцов А. В. Мао Цзэдун. – М.: Молодая гвардия, 2007. С. 141.

* * *

Важным результатом миссии Микояна был состоявшийся приезд Мао Цзэдуна в СССР в декабре 1949 года на 70-летие Сталина. К тому времени Мао уже был главой Китайской народной республики.

Миссия Микояна закончилась 8 февраля 1949 года. В тот день он проделал весь обратный путь на машине, потом на самолете до Владивостока.

Во Владивостоке Микоян остановился в квартире начальника управления МГБ Михаила Гвишиани. Это было сделано по прямому указанию Сталина. Еще до вылета из Москвы Сталин определил, что в целях безопасности в Хабаровске Микоян должен ночевать у Серго Гоглидзе (1901–1953), начальника управления МГБ по Хабаровскому краю, во Владивостоке – у Гвишиани (1905–1966), начальника управления МГБ по Приморскому краю. После смерти Сталина Гоглидзе был расстрелян как сообщник Берии. Гвишиани избежал гибели, но был лишен званий и уволен в 1954 году.

В квартиру Гвишиани, где остановился Микоян, позвонил секретарь Сталина Поскребышев и передал приказ срочно вылететь в Москву для доклада. Микоян рассчитывал возвращаться в Москву поездом, чтобы отдохнуть от тяжелых авиаперелетов, но был вынужден подчиниться. Переночевав у Гвишиани, Микоян на следующий день вылетел в Хабаровск, провел там совещание руководителей рыболовецкой отрасли Тихоокеанского бассейна, далее из Хабаровска вылетел в Москву.

А. И. Микоян встречает Ким Ир Сена на вокзале в Москве во время официального визита в марте 1949 года

6

Микоян вернулся в Москву 11 февраля 1949 года, и здесь его ждало тяжелое испытание. Проблема возникла в семье.

В конце 1947 года младший сын Серго познакомился с Аллой Кузнецовой, дочерью А. А. Кузнецова – первого секретаря Ленинградского обкома КПСС и секретаря ЦК КПСС, фактически второго после Жданова человека в Ленинграде. Кузнецов, входивший в «ленинградскую группу», возглавляемую Ждановым, делал успешную карьеру, его политический вес возрастал. Серго Микоян объявил родителям о своем намерении жениться на Алле Кузнецовой.

Спустя год,