Щегол 1-11 - Василий Горъ

какое-то время потерялся во времени. Нет, на море я, конечно же, бывал. Но цвет воды того, которое вполне заслуженно окрестили Свинцовым, не шел ни в какое сравнение с этим. Вот меня и разрывало на части от двух противоречивых желаний — не отрывать взгляд от чуда природы и запрыгнуть в «Порыв», на максимальной скорости долететь до ближайшего пляжа, раздеться, влететь в бирюзовое «зеркало» и поплыть к горизонту. Ну, а первая связная мысль появилась в сознании только после комментария Дайны:

— Как выразился бы Цербер, место — умереть и не встать!

Я едва заметно кивнул, соглашаясь с этой оценкой, а затем обратился к напарнице:

— Лю-убуемся дальше или е-едем окунаться?

— Будешь смеяться, но мне хочется и того, и того!

— Сме-еяться не буду — у самого т-та же п-проблема.

— И что будем делать? — хихикнула она, не отрывая взгляда от лазурной дали.

— Я вот-вот вс-вспомню, где мои пла-авки, и ненадолго займу за-аднее сидение…

— Нет, чтобы пропустить даму вперед… — притворно вздохнула она, затем услышала тихий, но крайне неприятный скрип тормозных колодок автомобиля еще одной компании любителей полюбоваться морем, сообразила, что мой вариант переодевания не вынудит ее демонстрировать фигурку посторонним, и сняла свои претензии: — Впрочем, ты прав: в этом конкретном случае дама с радостью уступит первенство господину.

Я постоял рядом с ней до тех пор, пока из битой жизнью «Исети» не выгрузилась семья из пузатого и щекастого папаши, обрюзгшей мамаши и двух капризных близнецов лет девяти-десяти, громогласно пообещал «вот-вот» вернуться и уложился в четыре минуты. Да, пузан, почему-то считавший себя мечтой всех женщин пубертатного возраста, все равно одарил Кольцову парой десятков сальных взглядов, а его благоверная успела разворчаться, но мое появление закончило этот спектакль и начало новый. Диаметрально противоположной направленности: мать семейства облизала меня взглядом и одарила улыбкой атакующей акулы, а ее супруг грозно нахмурил кустистые брови и недовольно засопел. Но мне было до фонаря — я любовался морем до тех пор, пока Ольга не опустила стекло своей двери и не обломала эту парочку в третий раз:

— Милый, я готова и… вся горю!

По-хорошему, вспыхнуть должен был я, ибо светло-голубой раздельный купальник, надетый напарницей, очень уж сильно подчеркивал красоту ее фигурки. Но портить отношения с личностью, которой решил доверить спину, я не собирался, поэтому задавил проснувшийся интерес, сделал комплимент, в котором не столько восхищался убийственными формами спутницы, сколько искренне сочувствовал супружеской чете из «Исети». Потом поддержал смех Кольцовой, сорвал внедорожник с места и довольно отметил, что девушка, наконец, проявила здоровую инициативу — вывела на экран ИРЦ программную оболочку навигатора, нашла пляж для представителей родов потомственных военных, купеческого сословия и т. д., выбрала его в качестве места назначения и предвкушающе заулыбалась.

Очень неплохо держалась и после того, как мы доехали до здоровенной открытой стоянки: спокойно выбралась из салона, проигнорировала голодные взгляды нескольких парней, невесть с какого перепугу приперевшихся на море в будний день, дождалась, пока я достану из багажного отделения заранее собранную сумку с покрывалом и всем тем, что могло потребоваться во время такого отдыха, а затем оперлась на свободную руку и величественно поплыла к выходу на пляж. И пусть потом поделилась далеко не самыми веселыми мыслями, со стороны мы смотрелись парой, абсолютно не заинтересованной в знакомствах с кем бы то ни было. Что автоматически уничтожило планы как минимум двух небольших команд дочерна загорелых «охотников за свежим мясом», а мой недобрый взгляд помог охолонуть рыжеволосому красавчику с фигурой профессионального танцора. В результате место под лежбище мы выбрали без посторонней помощи, расстелили покрывало, бросили на него полотенца, сняли солнечные очки и спустились к линии прибоя.

О том, что Кольцова очень плохо плавает, я, естественно, не забывал. Так что полюбовавшись восхитительной фигуркой несколько секунд, довел девушку до места, в котором вода «поднялась» мне до пояса, развернулся на месте и негромко поставил боевую задачу:

— Море, как известно, со-оленое, значит, держаться на во-оде будет не так сложно. Сейчас я отплыву ме-етров на пять-семь, за-ависну на месте, оце-еню твои нынешние во-озможности и объясню, что ты де-елаешь не так.

Заплыл, развернулся на месте, махнул рукой и приятно удивился — Оля, не задумавшись ни на мгновение, сделала «самый страшный шаг» и поплыла. Да, невероятно «кривым» брассом и очень медленно, но сама.

Я подождал, пока она преодолеет почти все разделявшее нас расстояние, подставил ладонь, помог зависнуть на месте и предложил сразу два варианта получасового «отдыха»: тренировку по плаванию с первой и до последней минуты пребывания на пляже или заплыв «на мне» к буйку и обратно, а потом теоретический разбор правильной техники плавания, совмещенный с приемом солнечных ванн.

Кольцова без колебаний выбрала второй, выслушала мои инструкции, вцепилась в трапеции, вытянулась в струнку и расслабилась. Буксировать настолько беспроблемный балласт было в разы легче, чем тащить инструктора или однокурсника, мертвой хваткой вцепившегося в щиколотки и усиленно изображающего раскоряку. Да и дистанция — жалкие метров восемьдесят — радовала не в пример сильнее, чем обязательные двести. Так что я абсолютно не устал и, вернув напарницу к месту, на котором она могла встать на дно, не стал выбираться на берег, а принялся объяснять технику плавания брассом.

Не успел показать технику гребков руками, как к нам подвалила троица «аборигенов», и их предводитель, темноволосый кабанчик, раскачавшийся на «химии» до нереальных объемов, с апломбом заявил, что я брежу, ибо, как и все приезжие, разбираюсь в Настоящем Плавании, как тушканчик в токарно-винторезных станках.

Вряд ли это сравнение озвучивалось первый раз, но свита качка радостно заржала. А я промолчал. Вернее, продолжил объяснения. И жестом показал Ольге, что в ее помощи не нуждаюсь. Жестикуляции парни не заметили — их страшно возмутило показное игнорирование, и все тот же кабанчик обострил ситуацию:

— Слышь, задохлик, а ведь ты сейчас доиграешься!

В радиусе метров пятидесяти других представителей мужского пола не наблюдалось, поэтому я воспользовался представившейся возможностью и ответил. Само собой, заикаясь:

— Вы н-настолько пре-едсказуемы, что нет с-слов. Впро-очем, я не м-могу не заявить, ч-что мою по-одругу устраивают м-мои объясне-ения, что она н-не со-обирается с вами з-знако-омиться, и что тее-елефон, ле-ежащий на покры-вале, пи-ишет все, что вы г-г-говорите.

Качок картинно выгнул бровь и посмотрел на правого подпевалу:

— Нет, я, конечно, привык к тому, что меня боятся. Но парня с трясущейся нижней челюстью вижу в первые!

— Зато у этого дурачка отсутствие мужества компенсируется умением связно излагать свои мысли! — весело хохотнул левый и вальяжно направился к