MARVEL: Небесный Кузнец - Expero

который делал невозможное возможным. Секрет лежал в использовании резонансной частоты. Не нужно было строить громоздкие магнитные ловушки, как в фантастических фильмах. Нужно было лишь заставить систему петь на правильной ноте.

Благодаря унаследованному знанию я чувствовал, а не просто знал, что частота вращения в 47,3 герца — вычисленная интуитивно, на стыке термодинамики и гидродинамики — вызовет "плазменный каскад". Она спровоцирует квантовый туннелинг электронов в нагретом воздухе, превращая обычный поток тепла в самоудерживающуюся плазменную оболочку. Это была не магия. Это была просто физика, о которой этот мир еще не догадывался.

— Получается, я не просто взламываю технику… — ошеломленно прошептал я в пустоту, пока в моей голове со скоростью света проектировался пошаговый процесс. — Я нашел «язык», на котором можно говорить с физикой этого мира, и она отвечает.

Воодушевление было сродни эйфории. Мой гараж превратился в операционный стол для забытых технологий. Отвертка, паяльник, мультиметр, изолента — простые инструменты хирурга, который собирался провести трансплантацию души в мертвую технику.

Первым на стол лег фен. Разобрав его с хирургической точностью, я извлек его сердце — спираль из нихрома. Простой нагревательный элемент, способный разогреть воздух до 800 градусов — вполне достаточно для первичной ионизации. Рядом лег его мотор с вентилятором. Затем пришел черед миксера. Его стальные лопасти-венчики, грубые и утилитарные, должны были стать вихревым генератором, закручивающим ионизированный воздух в турбулентный кокон. Его мотор, более мощный и высокооборотистый, обеспечит нужную скорость. Источником жизни для этого Франкенштейна должен был стать литий-ионный аккумулятор от старого шуруповерта. Я вскрыл его корпус, получив доступ к ячейкам, и впаял простую схему стабилизации из конденсаторов, выпаянных из материнской платы ноутбука, чтобы избежать скачков напряжения.

Дальше началась калибровка — самая тонкая часть работы. Подключив мультиметр к нагревателю, я принялся корректировать его сопротивление, добавляя миллиметр за миллиметром обрезки медного провода. Мои пальцы, ведомые точностью Мастера-часовщика и знанием инженера с Марса, работали безупречно. Я знал, что при точном сопротивлении в 12,7 Ом возникнет идеальный резонанс с частотой вращения лопастей. Этот эффект, похожий на лабораторные «плазменные окна», усилит ионизацию в десять раз, позволяя плазме стабилизироваться без внешних магнитов.

Завершив с компонентами, я приступил к сборке, следуя новой философии «Риска Разборки». Никаких монолитных конструкций. Только модули. Нагревательный модуль: нихромовая спираль в собственном пластиковом корпусе с резьбовыми креплениями. Вихревой модуль: мотор миксера и лопасти в отдельном блоке, для которого идеально подошел корпус от старого роутера. Энергетический модуль: аккумулятор, который можно было просто положить в карман. Для странного охотника на мифических мышей и крафтера экзотических ловушек, модульность была религией. Сломалась одна часть — заменил, не разбирая всю систему. Нужен апгрейд — создал новый модуль и подключил. Все, как конструктор Lego.

Вытащив из гаража костюм «Протей», я принялся интегрировать в него свое творение. Вихревой модуль лег на пояс с помощью прочных клипс, как пряжка ремня для какого-то кибер-самурая. Нагревательный модуль я, будучи правшой, закрепил на внешней стороне левого предплечья. Идея была в том, чтобы раскаленный воздух выходил из него и подхватывался вихрем, идущим вверх от пояса. Аккумулятор лег во внутренний карман куртки. Я аккуратно проложил модульные провода с разъемами по внутренней стороне костюма, добавив съемный реостат в другой карман для контроля мощности.

Очень грубо. Очень примитивно. Но это был прототип. Проба пера. И это должно было работать.

Но перед финальным тестом, я взял в руки вихревой модуль. Это была не просто сборка мотора и лопастей; это был резонатор, ключ ко всему процессу. Закрыв глаза, я включил его. Гул нарастал, и я, ориентируясь на слух, опыт и сверхъестественную точность Мастера-часовщика, начал калибровать скорость вращения. Это было похоже на настройку музыкального инструмента, где вместо нот — физические константы. Я искал ту самую, единственную частоту, на которой реальность даст слабину. 47,3 герца. Я почувствовал, как гул изменился, стал глубже, обрел вибрацию, которая отдавалась в костях. Это было оно. Грамотная калибровка, вызывающая нестабильность Рэлея-Тейлора. Каскадный разряд. Самоудерживающаяся плазма без единого магнита.

Теперь можно и испытать! Я встал посреди гаража, сделал глубокий вдох и щелкнул тумблером на вихревом модуле. Раздался тихий, нарастающий гул, похожий на звук раскручивающейся турбины. Затем я плавно повернул ручку реостата. Нихромовая спираль на моей руке мгновенно раскалилась докрасна.

И тогда это произошло.

Воздух вокруг меня загудел, завибрировал. Он исказился, словно марево над раскаленным асфальтом, а затем вспыхнул едва заметной, переливающейся голубоватой дымкой. Турбулентный поток от вихревого модуля запер ионизированный газ в кокон, сформировав сферический барьер примерно в полутора метрах вокруг меня. Он был почти невидим, но я чувствовал его — легкое статическое покалывание на коже и тонкий, высокочастотный гул. Плазма, рожденная из фена и миксера, окутала меня своим защитным полем. Я стоял в центре своего собственного, карманного чуда.

По моим грубым прикидкам, на этой батарейке щит продержится не больше минуты. Но за эту минуту он отобьет пистолетные пули и настолько замедлит винтовочные, что «Протей» справится с ними играючи.

[Создана электро-механическая конструкция «Генератор Термического Плазменного Барьера». Сложность: Нормальная. Получено +200 ОР!]

Защитное устройство, генерирующее барьер из динамического градиента плазмы, созданного через термическую ионизацию воздуха с резонансным вихрем.

Описание было как обычно сухим, а вот 200 ОР порадовали. То, что Система не дала бонус первооткрывателя, меня не удивило. В этом мире наверняка существовали патенты на плазменное поглощение ударных волн. Не говоря уже о высокоразвитых расах, для которых работа с плазмой была детской забавой.

Я отключил щит и задумался. Технология работала. Барьер формировался на безопасном расстоянии, создавая внешний слой ионизированного воздуха, который не контактировал с телом. Внутренняя сторона оставалась относительно прохладной. Я мог бы коснуться его изнутри и почувствовать лишь легкое тепло и статическое покалывание. Принцип, до жути похожий на щиты Старка из моих метазнаний. Но сама конструкция… Я излишне увлекся модульностью. Что-то на рукаве, что-то в кармане, что-то на поясе. Неудобно, громоздко, куча точек отказа. В идеале все это должно быть в одном компактном устройстве на поясе, и это тоже может быть модульным. Но тогда встает вопрос об источнике питания…

— Привет, Джон, я вернулся! — в дом буквально ввалился Питер. Он светился так, будто съел не сметану, а маленькое солнце. Это совершенно не вязалось с его утренним подавленным состоянием. — Ого! А это что за производственная линия безумного инженера? — он окинул взглядом хаос из инструментов и разобранной техники, который я устроил в гостиной.

— Колись, чего такой довольный? — вопросом на вопрос ответил я, откладывая прототип.

— А, так заметно? Черт… Надо