Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

Война – это не дело случая. Для того чтобы вести ее должным образом, нужно много знать, учиться и размышлять.

Фридрих Великий.

Наставления для генералов (1747)

Печальный итог моратория

26 апреля 1995 года президент России Борис Ельцин издал указ «О дополнительных мерах по нормализации обстановки в Чеченской Республике», которым ввел мораторий на ведение боевых действий с 00 часов 28 апреля по 12 мая 1995 года. Командование ОГВ оказалось в затруднительном положении. Стратегическая инициатива принадлежала федеральным войскам, дудаевские банды были зажаты в горах, оставалось их дожать – и все, войне конец. И вдруг команда «Стой».

Понятно, что мораторий носил чисто политический характер. Приближалась 50‑я годовщина Великой Победы, в Москве ждали приезда зарубежных гостей, перед которыми не хотелось лишний раз высвечивать чеченский конфликт. Но только ли в этом было дело? Ведь приказы о прекращении активных боевых действий в войска поступали и раньше. С одной стороны, горы надо было очищать от бандитов, а с другой – эти назойливые приказы о прекращении огня и возобновлении переговоров с лидерами экстремистов стопорили наступление войск.

Но война – не переговорный процесс. Если уж в декабре 1994 года высшее руководство страны приняло решение о проведении специальной операции по разоружению бандитов всех мастей, наводнивших Чечню, то надо было проводить эту операцию без перерывов, не снижать темпа наступления войск, не сбивать ритма боевых действий. Поэтому мораторий военнослужащие группировки федеральных сил восприняли, мягко говоря, неоднозначно.

Зато для боевиков он оказался той удачей, которая на войне ценится больше, чем доблесть. Передышка в боевых действиях помогла полевым командирам завершить передислокацию своих отрядов с равнины в горы, перегруппировать силы и средства, пополнить вооружение и боеприпасы. Поскольку указ президента на боевиков не распространялся, они продолжали нападать на воинские части, участвовавшие в операции. Уже 30 апреля года в районе населенного пункта Гиляны огнем из зенитного пулемета был сбит вертолет Ми‑8 федеральных войск. Экипажу удалось совершить вынужденную посадку на территории Дагестана. 4 мая боевики из засады напали на колонну топливозаправщиков, завязался бой, в котором верх одержали армейцы. 5 мая бандиты, находившиеся в населенном пункте Сержень-Юрт, огнем из ПЗРК[95] сбили российский штурмовик Су‑25, летчик погиб…

Один из очевидцев тех событий вспоминал: «В период моратория, объявленного Б. Ельциным в честь 50‑летия Великой Победы, мы стояли в Шалинском районе, в предгорье. Много крови выпил из нас за это время кочующий танк Т‑72, принадлежавший басаевцам. Появлялся он, как призрак, всегда внезапно, на дальности прямого выстрела из орудия. Производил пять-семь выстрелов и прятался в заранее оборудованных капонирах. Стрелял прицельно, по разведанным объектам. Пока наша артиллерия принимала сигнал, определялась с квадратом и начинала бить по площадям (примерно в том направлении с закрытой огневой позиции), танк исчезал. Позже, уже в горах, он был брошен басаевцами из-за отсутствия боеприпасов к орудию, топлива и, конечно, из-за нашего стремительного наступления…»[96].

Итог моратория оказался печальным: федеральные войска потеряли 38 человек убитыми и 233 – ранеными. Однако это, как с иронией писала в те дни газета «Коммерсантъ», ничуть не убавило оптимизма у российского руководства: «…Борис Ельцин на вчерашней совместной пресс-конференции с Биллом Клинтоном снова разъяснил журналистам, что «военных действий в Чечне нет, а МВД просто изымает оружие у мелких бандитских группировок». А Виктор Черномырдин в очередной раз выступил за мирное решение чеченской проблемы, уточнив, правда, что сторонники Дудаева до урегулирования кризиса цивилизованными средствами еще «не доросли».

Лучшим доказательством правоты президента и премьера стал ракетный удар российских вертолетов по окрестностям села Сержень-Юрт, последовавший, по данным Reuter, через несколько минут после слов Ельцина. Впрочем, ракеты, видимо, как раз и есть одно из тех средств, под воздействием которых дудаевцы смогут дорасти до «цивилизованных средств урегулирования»…»[97].

Как же эти события в Чечне 1995 года напоминают сегодняшние процессы на Украине – та же ненависть неонацистов к русским войскам, та же подлость боевиков-террористов, пытающих пленных военнослужащих и стреляющих из тяжелого вооружения по мирным городам. Будто и не прошло четверти века с той трагической в жизни России поры!

Расклад сил

После того как мораторий закончился, командование группировки Минобороны РФ в Чечне получило «добро» на проведение операции в горах. Что представлял собой на тот момент противник? По данным разведки, в дудаевских вооруженных формированиях насчитывалось семь-восемь тысяч человек (в том числе около полутора тысяч иностранных наемников, легионеров и добровольцев из стран дальнего, ближнего зарубежья и северокавказских республик). На вооружении у них состояло 13–15 танков, 29–33 БМП/БТР, 19–23 орудий ПА[98], 12–13 РСЗО[99], 12–15 ЗСУ/ЗУ[100], 180 ПЗРК.

В горах у боевиков сплошного фронта, как в Грозном, не было. С падением Аргуна, Шали и Гудермеса дудаевские формирования уже не представляли единые вооруженные силы Ичкерии, а превратились в небольшие мобильные партизанские отряды. Для подрывной деятельности у них было все необходимое: базы и склады с запасами оружия, боеприпасов, медикаментов и продовольствия. Кроме того, в горных районах существовала разветвленная сеть тайников с материальными и финансовыми средствами, оборудованных в бывших пионерских лагерях, на базах отдыха, дачных участках.

К слову, в незаконные формирования дудаевцев затесались тогда и бандеровцы из украинского националистического движения УНА-УНСО (запрещено в России). Прибыли они в Чечню еще в 1993 году во главе со своим лидером Дмитро Корчинским. Корчинский и Дудаев «побратались, заверили друг друга в совместной поддержке против России»[101]. Было принято решение о создании в рядах армии Ичкерии так называемого отряда «Прометей», набранного именно из бандеровцев. Каждому из бойцов «Прометея» полагалась выплата в 3 тысячи долларов от Дудаева. Командование отрядом взял на себя сам Корчинский. Для Джохара появление такого отряда стало отличным подспорьем в информационной деятельности против России. Вон, мол, украинцы даже за нас! Для бандеровцев же появился шанс получить столь ценную военную подготовку. «Все равно где воевать, лишь бы против России», – говорили они.

К началу первой чеченской кампании в Грозном был сформирован и второй бандеровский отряд «Викинг» Александра Музычко (Сашко Билого), набранный на Западной Украине. Каждый отряд насчитывал, по разным данным, до 25–30 человек. Как бойцы националисты, понятное дело, были никакие. Поэтому российские солдаты (да и чеченские боевики) нередко называли бандеровцев не иначе как «сало в окопах». А сегодня чеченские бойцы ежедневно ведут жесткую и беспощадную работу против бандеровцев уже на самой Украине в ходе СВО. Такая вот прилетела с Кавказа неожиданная ответочка!