Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

class="p1">Но вернемся к маю 1995 года и познакомимся с силами и средствами группировки войск Минобороны России в Чечне. По словам генерала Булгакова, на запад от Шали войска шли по рубежу Старые и Новые Атаги и далее до Бамута.

– Цементный завод в Чири-Юрте тоже был наш, – заметил Владимир Васильевич. – Его взяли десантники 7‑й ВДД, которыми командовал полковник Шаманов. Взяли завод, правда, не сразу. Он стоял к нам во фланг, перед входом в Аргунское ущелье. Через забор – горы, откуда шла подпитка боевиков. На юг войска доходили до Сержень-Юрта, от него по предгорью поворачивали к Ножай-Юртовскому району. Но сам район был «духовским», потом его брали внутренние войска. В общем, мы стояли у гор, перекрыв все дороги и тропы. И вели разведку. А когда встал вопрос – добивать банды в горах или не добивать? – все склонились к тому, что надо их там кончать. Потому что спокойствия все равно не будет: рано или поздно они начнут проникать на равнину и делать свое черное дело. Поэтому было принято решение очистить горы от боевиков.

Перед тем как отдать указания по подготовке боевых действий, командующий войсками СКВО генерал-полковник Анатолий Квашнин объявил, что на вновь формируемую 58‑ю общевойсковую армию[102] назначены: командующим генерал-лейтенант Геннадий Трошев, начальником штаба генерал-майор Анатолий Сидякин, первым заместителем командующего генерал-майор Александр Рогов и заместителем командующего по боевым действиям генерал-майор Владимир Булгаков.

Трошеву, который руководил группировкой Минобороны, пришлось вплотную заняться формированием 58‑й армии, а всю работу по подготовке боевых действий в горах поручили Булгакову.

– Для планирования операции определили штабную машину, которая усиленно охранялась, – вспоминал Владимир Васильевич. – Над замыслом и планом работало три человека: начальник разведки 42‑го армейского корпуса, впоследствии 58‑й армии, полковник Стыцина, офицер-оператор и я. Время дали трое суток. Суть замысла заключалась в том, чтобы ударами с трех направлений рассечь горную группировку бандитов, овладеть населенными пунктами Шатой, Ведено, Элистанжи, нанести поражение противнику и не дать ему возможности сбежать по горным дорогам за границу.

Под крылом самолета

Но тут, по словам Булгакова, возникла проблема: топографические карты, имевшиеся в войсках, были старыми, еще 1960‑х годов: многие дороги, не говоря уже о тропах, на них отсутствовали. Выручили, правда, специалисты ГРУ[103], которые регулярно запускали над горами «пчелу» – беспилотный самолет, добывавший ценные разведданные. Беспилотник шел по Аргунскому ущелью до Шатоя, над Шатоем разворачивался и уходил обратно. Как раз этот участок (до Шатоя) Булгакова интересовал в первую очередь, дальше – как перспектива.

– У боевиков в горной Чечне было два главных центра, – пояснил Владимир Васильевич. – Ведено основной, там у них находились штабы: сидели Басаев, Масхадов, Дудаев. И второй – Шатой, к нему вела только одна дорога – по Аргунскому ущелью, которая почти вся шла по полкам. Мы знали, что бандиты заминировали ее. Они ждали, когда мы выйдем на полки, чтобы подорвать их вместе с войсками. Кстати, делается это просто: сбоку устанавливается фугас, производится подрыв – и все, что на дороге, уходит вниз…

Снимки, сделанные «пчелой», помогли.

– Во-первых, местность заснималась, и сфотографированные объекты можно было увеличивать до необходимых размеров, – заметил Булгаков. – И, во-вторых, все, что фиксировала камера, можно было посмотреть заново, открутив назад. И потом снимки – это не карта, совсем другое ощущение: на них рельеф «живой», с местными предметами. Но этого оказалось мало…

Генерал Г.Н. Трошев в книге «Моя война» писал: «Сели с В. Булгаковым на штурмовики (на место второго пилота) и поднялись в воздух. Полет длился минут 30–40. Сделали три круга над окрестностями Ведено. Вдруг внизу я увидел «Ниву». Она двигалась по горной дороге в сопровождении еще двух машин. И летчики их сразу заметили: я слышал их переговоры с землей. Позже один из них рассказал, что они давно за ней охотятся. По имевшимся агентурным данным, это была машина Дудаева. Но земля запретила штурмовикам работать по автоколонне, так как в кабинах находились мы с Булгаковым. Выходит, мы с Владимиром Васильевичем помешали тогда уничтожению чеченского лидера»[104].

Булгаков пристально всматривался в рельеф. Горы, поросшие густым лесом, казались черными. Генерал фиксировал местные предметы, которые на снимках были на втором плане или вообще не просматривались. Здесь же, в штурмовике, Владимир Васильевич прикидывал, куда и как он будет двигать войска. Что его волновало? В первую очередь – слабая горная подготовка морских пехотинцев. Конечно, на равнине «черные береты» воевали как дьяволы. В уличных боях им тоже не было равных. А вот в горах чеченские боевики («горы-то бандиты знали, как свои пять пальцев, каждую тропочку, каждое ущелье») и наемники-арабы (прошедшие многие «горячие точки») морским пехотинцам наверняка дадут фору.

Впрочем, морпехи и сами это знали. Тактику арабских моджахедов они описывали так: «На штурм горы арабы идут, как правило, группой из 20 человек. С собой – три миномета. Обстрел вершины начинают с трех сторон. Под прикрытием минометов поднимаются по склону. Причем с какой-нибудь соседней высоты их может поддерживать еще и снайпер. К моменту завершения минометного обстрела арабы, достаточно тренированные бегать по горам, «выныривают» уже перед самым носом у обороняющихся бойцов. И начинается сплошной автоматный огонь. Да такой, что головы не поднять… Если вовремя не просчитать их действия, то 15–20 подготовленных наемников могут взять взводный опорный пункт на горе буквально за 30–40 минут, так что с нами воюют не дилетанты»[105].

А вот как оценил тактику боевиков генерал Булгаков:

– На что бандиты надеялись? Полагали, что мы, плохо ориентируясь в горной местности, будем держаться основной магистрали в Аргунском ущелье, а они будут использовать всю территорию для маневрирования, чтобы бить нас там, где им будет удобно. Потому они так спокойно себя чувствовали. Были уверены: в горах мы пойдем напролом, а им останется лишь удерживать рубежи, нанося нам поражение. А заодно вынуждая войска двигаться по дорогам, где на каждой полке нас поджидал «сюрприз», готовый к подрыву фугас.

В ходе рекогносцировки с воздуха Булгаков уделил повышенное внимание двум районам: Ведено и Шатою. Ведено – родовое гнездо Шамиля Басаева, там находился главный штаб боевиков и, видимо, большинство полевых командиров, включая самого Дудаева: не зря его «Нива» курсировала поблизости. В Шатое был подготовлен мощный узел обороны боевиков, располагались склады с оружием и боеприпасами, полевой госпиталь с новейшим зарубежным оборудованием. К этому горному селению вела единственная дорога, петлявшая по Аргунскому ущелью, и шла она в основном по полкам, которые были заминированы. Эта дорога выходила через Итум-Кале к грузинской границе.

– Еще