Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

А мы завели туда всех саперов, которые на тот момент имелись в полках, старшим над ними я назначил начальника инженерной службы 166‑й бригады подполковника Анатолия Степанова. Под его руководством саперы и начали расширять тропу. Почему я поставил столь ответственную задачу именно Степанову, а не другим офицерам, занимавшим более высокие должности в инженерной службе? Анатолий Андреевич был грамотным, самостоятельным, инициативным и волевым офицером. Два года провоевал в Афганистане. А все, кто прошел войну в Афгане, знали цену саперам. Вот почему за выполнение этой задачи я не волновался.

Инженерные работы велись днем и ночью. Приходилось где-то вырубать скальный грунт, где-то подсыпать камни, где-то укладывать бревна, чтобы расширить полотно дороги. В общем, дня через три-четыре тропа превратилась в хорошую грунтовую дорогу, способную пропустить технику. Конечно, на скорости по ней не поедешь, а потихонечку, на первой передаче, передвигаться можно было.

Надо сказать, что работы на горной тропе велись в строжайшей тайне. Чтобы противник ничего не заподозрил, на главной дороге вдоль реки Аргун мы сымитировали активные действия: небольшой рейдовый отряд двинулся вдоль реки, и боевики открыли по нему шквальный огонь. Солдаты и офицеры стояли насмерть, приковывая к себе силы бандитов.

Цепь роковых ошибок

Рейдовый отряд, выполняя поставленную задачу – имитировать активные действия, – совершил ряд роковых ошибок, приведших к гибели большого количества военнослужащих. Командовал отрядом заместитель командира 2‑го мсб 245‑го мсп капитан Николай Звягин. Позже он вспоминал: «Утром у штаба полка стоит колонна, готовая выдвигаться в Аргунское ущелье. Меня вызвал полковник Морозов.

– Николай Михайлович, дорогой, тебя вызывают Булгаков и Трошев. Сейчас с разведротой по ущелью пойдешь.

Я до сих пор думаю об этом приказе. Зачем надо было идти по ущелью – непонятно: отвлечь внимание противника от броска главных сил по хребтам на Шатой? Но меня не одного надо было отправлять в Аргунское ущелье, и не с другим подразделением, а со своей группой, с подготовленными ребятами, которые меня понимали с полуслова. У меня была группа в двадцать пять человек, я в них был уверен. Но в разведроте сменился командный состав, поэтому Морозов перестраховался, и меня с ней пустил. Я не мог отказаться от этого приказа, хотя и понимал, что это – грубейшая ошибка»[114].

Комментирует генерал Владимир Булгаков:

– Здесь какая-то нестыковка. Капитана Звягина я не вызывал. Генерала Трошева на передовом пункте управления в районе населенного пункта Пионерское также не было. Он занимался формированием 58‑й армии, такую задачу ему поставил командующий округом генерал-полковник Квашнин. Трошев приезжал, но в тот момент на КП он быть не мог. Я мог быть, но поставить задачу Морозову… Что же я буду через голову ставить задачу Звягину? Задачу ставит командир полка. Морозов задачу понял, и поставил ее рейдовому отряду. Он же и бой организовал. Что же это я буду работать-то за него? Командир лучше знает, кто будет выполнять задачу и как будет ее выполнять. Когда кто-то при мне начинал ставить задачу через голову, я говорил: обождите, ребята, вы мне поставьте задачу, а я знаю, кто ее может выполнить. Один выполнит с потерями, другой выполнит, но без потерь. Так что мне лучше знать, кому поручить ту или иную задачу.

Рассказывает капитан Андрей Бабкин (замкомандира разведроты по воспитательной работе 245‑го мсп): «Утром 11 июня подходим к блокпосту 324‑го полка. Обстановки там не знали, сами только что вышли на этот рубеж. Мы приняли решение разделиться на две группы. Одна пойдет по дороге, другая поднимется на склон ближе к гребню высот. Буквально через двести метров натыкаемся на окопы полного профиля. Сколько же надо было труда, чтобы выдолбить их здесь! В окопах нашли харчи: десять килограммов замоченного шашлыка. Сообщаем по рации другой группе, чтобы были наготове.

Метров через четыреста натыкаемся на голую скалу. Пройти ее можно, если подняться на 300–400 метров. Докладываем, что это займет много времени, да и снаряжения нет. Получаем приказ: «Спуститься!» Чувствую, что нельзя отсюда уходить, надо проверить склон. Но первая группа уже далеко. Приказываю: «Спускаемся вниз!» Техника наша подошла, и мы, рассредоточившись, пошли по дороге в направлении на Шатой. Это была наша роковая ошибка…

«Чехи» нас уже пасли. Когда мы пошли по склону, думаю, это было для них неожиданностью, поэтому они и оставили первые окопы. Когда мы спустились, то проиграли сразу во всем. Через пять-шесть километров от Ярышмарды уже видим село Зоны, мост через Аргун взорван. Докладываем об этом в штаб полка, идем дальше, в серпообразную зону – слева скалы высотой 10–15 метров, справа – крутые обрывы, и Аргун. И тут началось»[115].

Комментирует генерал Владимир Булгаков:

– Как им надо было действовать в той обстановке? Когда разведка обнаружила следы присутствия боевиков и рядом никого – значит «духи» только-только были здесь. Он же говорит, что боевики, заметив их, ушли наверх. А там скала приличная, на нее непросто подняться. «Духи», видать, зашли со стороны села Зоны – там есть дорожка, по которой можно было пройти наверх, – не по отвесной скале залазить, а подняться по дорожке.

И в той обстановке разведчики должны были либо подняться наверх, чтобы уничтожить боевиков, либо отойти назад. Передать координаты того места и ждать, пока отработает артиллерия. После этого снова иди вперед: делать вид, что вроде атакуют. Это – первое. И второе: надо было идти одной машиной. Пехота двигается рядом, прижимаясь к скале. Раз-два, вперед-назад. А они, не встретив сопротивления в Ярышмарды, видимо, на всех парах помчались в Шатой. Хотя такой задачи им никто не ставил…

Рассказывает старший лейтенант Владимир Левкович (командир взвода инженерно-саперной роты 245‑го мсп): «Дали команду: «На Шатой!» А мне должна уже быть замена. Думали, дойдем до Шатоя – и домой. Командир полка собрал нас, офицеров из передового отряда, поставил задачу: «Ребята, полк пойдет другой дорогой, а вы идите, как отвлекающий маневр». Старшим отряда был начальник разведки полка Мухамуджин Хаджимустафов, с ним – командир разведроты Олег Чупенко. Всего в отряде было человек сорок, в том числе со мной отделение саперов, человек семь. Нас придали на всякий пожарный, если придется что-то разминировать. Техники было – танк с тралом, он шел впереди, три БРМ с разведчиками, из нашей