Командующий Владимир Булгаков. По заслугам и честь - Николай Сергеевич Асташкин

ехать учиться». Грачев снова вышел на Булгакова: «Командующий мне доложил, что ты согласен учиться. Все остальные вопросы решай с начальником Генерального штаба, я ему отдал все указания». Позвонил Колесников: «В отпуске был?» – «Не был». – «Ну, ничего, в академии два года отдыхать будешь», – «обрадовал» его Колесников. И секунду спустя приказал: «Пока тебе смена не придет, останешься в Чечне. А там посмотрим…»

Замена генералу Булгакову пришла только в конце августа 1995 года. Тогда же Владимир Васильевич узнал, что награжден орденом Мужества и именным оружием. Передав должность сменщику, он улетел в Тверь, где находилась семья. Сборы были недолгими. Поменял полевую форму на повседневную и поехал в Москву.

«Миротворец» – предатель

Поступив в Академию Генерального штаба, Владимир Булгаков продолжал следить за обстановкой в Чечне. Она не радовала. То и дело шли переговоры с боевиками. Видя, что Кремль медлит с завершением специальной операции, бандиты наглели, нападали на расположение федеральных войск.

20 августа 1996 года генерал-лейтенант Константин Пуликовский, исполнявший обязанности командующего Объединенной группировкой сил, сделал заявление: всем жителям Грозного в течение 48 часов покинуть город, где в четверг, 22 августа, начнется полномасштабная военная операция. Пуликовский был полон решимости очистить город от боевиков во что бы то ни стало, применив для этого все имеющиеся боевые средства: «За месяц, – утверждал командующий группировкой, – я с задачей справлюсь…» Эта операция могла положить конец «вольной» жизни террористов и сепаратистов, однако все закончилось куда печальнее – Хасавюртовскими соглашениями и выводом федеральных сил из Чечни.

Сейчас эти соглашения, подписанные 31 августа 1996 года в дагестанском городе Хасавюрте, ушли в прошлое, но тогда вокруг них разгорались нешуточные страсти. Военные считали, что Лебедь, подписав с Масхадовым эти договоренности, предал и армию, и Россию в целом. Генерал Анатолий Куликов, находившийся на посту министра внутренних дел России, писал: «Действия А.И. Лебедя в августе 1996 года я и сегодня называю предательством. В предательстве, в отличие от ошибки, всегда можно обнаружить корысть. В предательстве, в отличие от спонтанных решений, обязательно откроются следы сговора»[121].

Да, «миротворец» Лебедь остался в памяти солдат, воевавших в Чечне, но не как защитник интересов России, а как человек, сдавший боевикам в августе 1996 года город Грозный. События, связанные с работой секретаря Совета безопасности России по урегулированию кризиса в Чеченской Республике, еще раз доказали, что Северный Кавказ остается одним из сложных и важных районов России, где на повестке дня по-прежнему остаются вопросы сохранения ее территориальной целостности и национальной безопасности.

По оценкам аналитиков, проводимый тогда курс по урегулированию конфликта в Чечне (добиться мира любой ценой) мог привести лишь к временной стабилизации ситуации. Отсутствие четкой, долговременной программы по устранению причин, приведших к возникновению этого конфликта, в дальнейшем могло создать взрывоопасную и обвальную ситуацию не только в Чечне, но и во всем регионе.

После подписания совместных августовских документов стало ясно, что Чеченская Республика как субъект Российской Федерации вот-вот может быть потеряна. Политическое заявление сепаратистов не поднимать вопроса о статусе республики до пяти лет, оказалось, как и следовало ожидать, лишь игрой с Москвой. Ельцин в очередной раз «сдал» руководителя республики Доку Завгаева, как и в августе 1991‑го. Законное правительство Чеченской Республики и его силовые структуры были полностью деморализованы и заняли выжидательную позицию, рассчитывая на то, что президент России все же разрешит кризисную ситуацию.

Ростки смуты

27 января 1997 года Аслан Масхадов победил на выборах, набрав 59,1 процента голосов, и стал новым президентом Ичкерии. После выборов Масхадов сменил свое имя Аслан на исламское Халид, что в переводе с арабского означает «славный».

12 февраля он вступил в должность и объявил, что намерен создать «деловой кабинет», который будет состоять из практиков-специалистов, независимо от их участия в вооруженном сопротивлении и политической ориентации. Возглавил правительство сам Масхадов.

Наиболее важные посты заняли бывшие сподвижники Дудаева. Первым вице-премьером и главой Госкомиссии по переговорам с Россией стал Мовлади Удугов, министром иностранных дел Руслан Чимаев, министром внутренних дел Казбек Махашев. Наряду с сепаратистами в «деловой кабинет» вошло и несколько известных профессионалов, ранее занимавших посты в администрации Доку Завгаева. Вице-премьером по социальным вопросам стал Герсолт Эльмурзаев (председатель Комитета национального согласия ЧР в 1995–1996 годах), министром энергетики Нурдин Усамов (генеральный директор «Грозэнерго»), министром образования профессор Майради Оздарбиев (заведующий кафедрой Госуниверситета ЧР).

Состав первого правительства Масхадова вызвал резкую критику полевых командиров, обвинявших президента «в попустительстве коллаборационистам». В феврале – марте 1997 года в Грозном прошли антиправительственные митинги и демонстрации, организованные сторонниками Яндарбиева и Радуева. 1 апреля Масхадов под давлением радикалов объявил об отставке «делового кабинета».

В новом правительстве большинство постов заняли полевые командиры и их сторонники: первыми вице-премьерами стали Басаев и Удугов, вице-премьером по социальным проблемам бригадный генерал Ислам Халимов, вице-премьером и министром культуры бригадный генерал Ахмед Закаев, министром экономики полковник Иса Астамиров (начальник штаба Гелаева).

По мнению известного чеченского аналитика Тимура Музаева, весной 1997‑го Масхадову удалось отстоять небольшую группу аполитичных профессионалов. Вице-премьером по вопросам экономики стал видный советский чиновник Муса Дошукаев, президентом Национального банка Абурашид Закаев, министром по труду и социальным вопросам Халид Витушев. Но уступки, сделанные президентом Масхадовым весной 1997 года радикалам, стали первым шагом к его падению как политика.

Не сумев весной 1997 года удержать кабинет правительства в своей власти, Масхадов позволил радикалам оказывать на него давление. Так в Чечне были заброшены семена джихада, которые вскоре дали хороший урожай.

«Черный араб»

Среди тех, кто открыто противостоял Масхадову, был Хаттаб – иностранный наемник. В Чечне Хаттаб без Басаева был ничто. Басаев назвал его братом, а его веру – ваххабизм – естественным поклонением Аллаху. Ваххабизм и стал той удавкой, которую Басаев пытался накинуть на Дагестан, о чем рассказано в первой части книги.

Известно, что особенность положения федеральных сил на Северном Кавказе состояла в том, что их противниками являлись не армии других государств, а вооруженные отряды собственных экстремистов, влиятельнейших людей в своих этнических племенах – тейпах, поощряемых спецслужбами Запада, Турции, Пакистана и Саудовской Аравии. В 1991–1996 годах антироссийская вооруженная деятельность осуществлялась под флагом защиты национальных интересов, затем на передний план вышел исламский лозунг борьбы за веру, а это, надо признать, более тяжелый случай.

Ваххабизм как учение возник в середине XVIII века на Аравийском полуострове. Свое название оно получило в честь его лидера Мухаммада ибн Абдаль Ваххаба. Ваххабиты – пуритане ислама, сторонники строгих и простых нравов и обрядов веры, во многом благодаря