Жуков. Портрет великого полководца - Виктор Иванович Устинов

начисто разгромили важнейшую базу, уничтожив 431 фашистский самолет. В страшной ярости немецкое командование бросило все, что было поблизости, и окружило дерзких танкистов. Судьба героев-танкистов, дравшихся в далеком тылу врага, глубоко взволновала Ставку. Сталин связался с командующим Юго-Западным фронтом Ватутиным и потребовал проявить гибкость и в крайнем случае уйти из Тацинской. Корпус слишком далеко оторвался от основных сил наших наступавших армий. Сталин подчеркнул: «Вообще вам надо иметь в виду, что танковые корпуса лучше пускать на дальнее расстояние парой, а не в одиночку, чтобы не попасть в положение Баданова».

Разговор с Ватутиным продолжил Жуков, который прибыл в Ставку с Западного фронта:

– Где сейчас 18‑й танковый корпус?

– 18‑й танковый находится непосредственно восточнее Миллерово… Он не будет изолирован.

– Помните Баданова, не забывайте Баданова, выручайте его во что бы то ни стало! – потребовал маршал от командующего фронтом. Ватутин приказал корпусу Баданова вырваться из кольца окружения. Через пять дней танкисты Баданова соединились со своими.

Одновременно по прямому указанию Ставки Жукову пришлось принять участие в доработке замысла окончательного разгрома Паулюса. Планы, доложенные штабами Донского и Сталинградского фронтов, не устроили Ставку: в них не предусматривалось смыкание главных и вспомогательных ударов по рассечению окруженной группировки. За подписями Сталина и Жукова была отдана новая директива по выполнению операции «Кольцо». Уничтожение войск Паулюса отныне поручалось одному фронту, Донскому, которым командовал Рокоссовский.

По получении этих указаний, в самый канун нового, 1943 года темпы разгрома немцев под Сталинградом резко ускорились, а 2 февраля 1943 года остатки 330-тысячной немецкой группировки капитулировали. «Битва в районе Сталинграда, – писал Жуков, – была исключительно ожесточенной. Лично я сравниваю ее лишь с битвой под Москвой. Общие потери вражеских войск в районе Дона, Волги, Сталинграда составили около 1,5 миллиона человек, до 3500 танков и штурмовых орудий, 12 тысяч орудий и минометов, до 3 тысяч самолетов и большое количество другой техники. Такие потери сил и средств катастрофически отразились на общей стратегической обстановке и до основания потрясли всю военную машину гитлеровской Германии»245.

Победа Красной Армии на Волге внесла решающий вклад в достижение коренного перелома как в ходе Великой Отечественной воины, так и всей Второй мировой войны. Жуков признавался: «Здесь я получил гораздо большую практику в организации контрнаступления, чем в 1941 году в районе Москвы, где ограниченные силы не позволяли осуществить контрнаступление с целью окружения вражеской группировки».

За успешное общее руководство контрнаступлением в районе Сталинграда Г.К. Жуков среди других был награжден вновь учрежденным орденом Суворова I‑й степени. На орденском знаке, врученном ему, стоял № 1.

Полководческое мастерство Г.К. Жукова, наглядно выявившееся в исполинском сражении, безоговорочно признано во всем мире. Американский исследователь Г. Солсбери почти через три десятка лет писал в книге «Великие битвы маршала Жукова»: «В час смертельной опасности Сталин снова обратился к Жукову. Сталинград висел на волоске. Его судьба и, возможно, России были вверены в руки Жукова. Битва под Москвой сделала Жукова национальным героем. После Сталинграда никто не оспаривал первенства Жукова. И после Сталинграда никто больше не сомневался – Россия, имея во главе своих армий Жукова, в конечном итоге разгромит Германию». Это свидетельствует американский публицист, не замеченный в симпатиях к нашей стране.

Потеряв в летней кампании 1942 года на юге советско-германского фронта миллионную армию, военная мощь фашистской Германии подошла к своему закату, за которым последовало медленное и неуклонное движение Третьего рейха к гибели. У высшего командного состава вермахта была утрачена вера в возможность победы над Советской Россией, и их умы все чаще и чаще посещали мысли о судьбе наполеоновской армии и самого Наполеона.

Одновременно с победой под Сталинградом Советская Армия развернула зимой 1943 года общее наступление на всех направлениях советско-германского фронта. В труднейших климатических условиях зимы наши войска продвинулись на запад на некоторых участках на 600–700 км и освободили от врага большую территорию в 480 тыс. кв. км, подвергнув разгрому до 40 % всех дивизий противника, находившихся на советско-германском фронте.

Сталин склонился к смелому замыслу Жукова провести наступательную операцию войсками Сталинградского и Северо-Кавказского фронтов в общем направлении на Ростов-на-Дону, целью которого должно было стать окружение и разгром вражеской группировки в междуречье Кубани и Маныча. 1 января 1943 года директивой Ставки Главного Командования Сталинградский фронт был переименован в Южный и перед ним была поставлена задача – ударами на Новочеркасск, Ростов-на-Дону, Сальск, Тихорецк отрезать немецко-фашистским войскам пути отхода с Северного Кавказа и во взаимодействии с Черноморской группой войск Закавказского фронта окружить и разгромить кавказскую группировку противника246.

Эта операция с самого начала проходила в сложных условиях обстановки, которые сразу возникли из-за трудностей в материально-техническом обеспечении войск. Базы снабжения Южного фронта находились в 300–500 км от войск, а приблизить их было невозможно до ликвидации окруженной группировки противника под Сталинградом. Еще более тяжелое материально-техническое снабжение было для Закавказского фронта – вся нагрузка легла на каспийскую военную флотилию и Черноморский флот, возможности которых были ограничены.

Решающую роль должны были сыграть подвижные соединения Южного фронта, и пример их эффективного применения показал командующий Юго-Западным фронтом генерал Н. Ватутин, направивший в середине декабря в глубокий тыл группы армий «Дон» 2‑й гвардейский танковый корпус генерала В. Баданова. Тот самый, который смелым рейдом нарушил основные коммуникации немцев и разгромил крупный аэродром в станице Тацинской, продемонстрировав яркий пример того, как должны были действовать подвижные войска в оперативной глубине противника.

Смело действовали и механизированные войска Южного фронта; в середине января были в 50–60 км от Ростова-на-Дону. Гитлеровское командование понимало всю нависшую опасность и делало все возможное, чтобы укрепить дальние подступы к этому городу, подтягивая сюда даже танковые дивизии из группы армий «А», а с 24 января началось ее поспешное отступление с Северного Кавказа на запад через Ростов-на-Дону. У города Батайска немцами была выстроена жесткая и глубокая оборона, и попытка с ходу прорвать ее силами сводной механизированной группы в составе трех танковых корпусов во главе с генералом П. Ротмистровым не удалась. Нужна была серьезная подготовка к штурму вражеских оборонительных позиций, но командующий фронтом генерал А. Еременко вновь и вновь требовал от танкистов штурмовать город без поддержки артиллерии и пехоты, пока не были выбиты практически все танки. После этого, из-за больших потерь, способность танковых и механизированных соединений Южного фронта к самостоятельным боевым действиям была утрачена. Генерал П. Ротмистров телеграммой сообщил заместителю ВГК генералу армии Г. Жукову о неправильном применении танков в операции. Тогда специальной директивой Ставка всем командующим войсками еще раз указала, что танковые соединения надо применять после прорыва главной полосы обороны, для действий в