Королевы Крестовых походов - Элисон Уэйр

который «их с радостью встретил и в ходе пятидневной поездки показал [гостям] свои владения. Со свойственной ему щедростью он взял на себя расходы на содержание лошадей и сопровождающих»392. В конце их визита граф Раймунд попрощался с Алиенорой и отбыл обратно в Прованс, оставив дочь на попечении Гийома Савойского.

Тибо проводил Алиенору со свитой до французской границы, где их ожидали король Людовик, а также королевы Маргарита и Бланка. «Путешествие выдалось не только беззаботным, но к тому же почетным», поскольку французский монарх с супругой и матерью проследовали с гостями до побережья, развлекая их по пути. Алиенора, возможно, заметила, что королева Бланка, ревнуя к невестке, держала Маргариту под неусыпным надзором, чем та возмущалась. Они с Людовиком были явно счастливы в браке, но Бланка изо всех сил старалась разобщить супругов. Алиенора, несомненно, испытала облегчение, узнав, что ее будущая свекровь проживает в Пуату, за много миль от Англии.

Алиенора и ее свита «сели на корабль в порту Виссан, быстро пересекли пролив и прибыли в Дувр раньше чем ожидалось. Около 10 января они благополучно высадились на берег и направились в Кентербери, куда спустя четыре дня поспешно прибыл король, который бросился обнимать своих послов»393.

Тринадцатилетняя Алиенора впервые увидела своего двадцативосьмилетнего жениха – коренастого мужчину ростом примерно в пять футов шесть дюймов, с узким лбом и опущением верхнего века. Он был мягок в обращении, добр, ласков и щедр. Лишь изредка он проявлял всем известный необузданный нрав Плантагенетов, например когда сорвал одежду с одного шута, а другого сбросил в Темзу.

При виде прекрасной темноволосой невесты Генрих пришел в восторг. В XIII веке было создано множество изображений короля, Алиеноры и других высочайших особ. Их изготавливали из камня, стекла или металла. К сожалению, бо́льшая часть этих портретов была утрачена. Выступ крыши у входа в здание капитула Вестминстерского аббатства венчает каменная голова Алиеноры, а на противоположной стороне красуется голова Генриха III. Лепной декор выполнен в форме прованских роз. Другие головы, которые, как считается, символизируют Алиенору, можно увидеть в церкви Дитчлинга в Суссексе, на северном портике приората Бридлингтон (возможно, ваятели вдохновились королевским визитом в Йорк в 1251 году), в церкви Святого Креста в Шерстоне в графстве Уилтшир и в церкви Мач-Уэнлока в графстве Шропшир, где Генрих и Алиенора неоднократно бывали в гостях. Королева с соколом на запястье на датированном XIII веком изразцовом полу в здании капитула Вестминстерского аббатства также может являться Алиенорой.

«Встретив барышню, поприветствовав ее и одобрив [в качестве невесты]», Генрих одарил Алиенору и ее приближенных золотом. Сразу же после приема в Кентерберийском соборе состоялось венчание, которое совершил Эдмунд Рич, архиепископ Кентербери, «при содействии епископов, прибывших с невестой, а также в присутствии многих магнатов, знати и прелатов»394. Портрет венценосной пары запечатлен в «Истории Англии» Матвея Парижского, где миниатюрная Алиенора изображена рядом с рослым Генрихом. Рождение первого ребенка спустя более трех лет после свадьбы позволяет предположить, что брак был консумирован не сразу. Впоследствии Алиенора решительно возражала против ранней консумации браков, утверждая, что ее тринадцатилетняя внучка слишком молода для замужества.

Генрих не пожалел средств на коронацию Алиеноры, поскольку хотел подчеркнуть важность этого брачного союза. 19 января король и королева торжественно въехали в Лондон. Благодаря Матвею Парижскому, который присутствовал при этом, у нас есть первое подробное описание коронации английской королевы.

На королевское свадебное торжество собралось столь великое множество знати обоего пола, такое огромное число служителей церкви, до того многолюдное скопление народа и такое обилие участников, что просторный Лондон с трудом их вместил. Город убрали шелками и знаменами, венками и драпировками, светильниками и факелами, чудесными украшениями и необычными изображениями, а дороги очистили от мусора, грязи и всего, что оскорбительно [глазу]. Горожане вышли встречать короля и королеву, нарядившись в лучшие платья. Было много пышных зрелищ, а ночью город [осветили] бесчисленные фонари, факелы и другие огни.

Генрих сопроводил Алиенору в Вестминстерский дворец. Ее покои, выходившие окнами на Темзу, недавно отремонтировали и украсили живописными полотнами на исторические темы.

Для коронации Генрих предоставил супруге массивную золотую корону стоимостью полторы тысячи фунтов стерлингов (£1,1 миллиона); роскошную, подбитую горностаем мантию; девять венков для волос из золотой филиграни и самоцветов, а также золотые пояса, инкрустированные драгоценными камнями. В общей сложности король потратил тридцать тысяч фунтов стерлингов (около £22 миллионов). Королева Маргарита прислала сестре флакон духов в форме серебряного павлина с украшенным сапфирами хвостом.

В воскресенье, 20 января, высокопоставленные граждане Лондона проследовали в Вестминстер, «облаченные в шелковые одежды и расшитые золотом мантии, верхом на трехсот шестидесяти породистых лошадях, блиставших новой сбруей и седлами. Они ехали строем, и каждый всадник держал в руке чашу из золота или серебра. Процессию возглавляли королевские глашатаи, которые трубили в рога и повергали в изумление всех встречных».

Под пурпурным шелковым балдахином, который несли шестнадцать баронов Пяти портов[27], монарх в короне и церемониальных одеждах прошествовал по полосатой ковровой дорожке в Вестминстерское аббатство. «Представители знати исполняли обязанности, предписанные древним обычаем и правом при коронации. Джон Шотландец, эрл Честера, нес перед королем меч святого Эдуарда под названием Curtana[28] [и] жезлом расчищал монарху путь, когда толпа напирала вперед». Эрл-маршал Гилберт с церемониальным жезлом в руке вошел в аббатство прежде короля.

Следующей появилась Алиенора, под собственным балдахином и в сопровождении двух епископов, которые вели ее под руки. У дверей аббатства она остановилась, ожидая, пока прозвучат молитвы Деве Марии о даровании ей плодовитости, а затем прошла вдоль по нефу. Во время «церемонии беспримерного великолепия» архиепископ Кентерберийский «с несравненной торжественностью» помазал Алиенору святым елеем и провозгласил королевой. Архиепископ прочел молитвы, призванные напомнить королеве о долге подражать не только Деве Марии, но также библейским женщинам Ревекке и Рахили, которые произвели на свет сыновей, продолжателей рода царя Давида. Генрих наблюдал за ритуалом, «восседая на троне и ослепительно сияя» в мантии из золотой парчи.

После этого король и королева прошли по полосатой ковровой дорожке из английского войлока – самой длинной из когда-либо виденных в Англии – в Вестминстерский дворец. За праздничное пиршество отвечал эрл-маршал. Гости были поражены «богатством стола, изобилием всевозможных вин, избытком мяса, дичи и блюд, разнообразием рыбы, радостным пением менестрелей, весельем шутов и пригожестью слуг»395. За столом для почетных гостей Уильям де Варенн, эрл Суррея, исполнявший обязанности дворецкого и виночерпия, попробовал вино из кубков, прежде чем предложить его королю и королеве. Когда он подал Алиеноре ее кубок, она встала