Королевы Крестовых походов - Элисон Уэйр

по всей Европе» и по причине нехватки средств постоянно ссорились из-за наследства, проявляя чудеса дипломатии на политической арене, простиравшейся от Англии до Италии. Ими двигало жгучее стремление возвыситься и успешно осуществить династические притязания в Европе.

Алиенора поддерживала близкие связи со своими дядями, которые, не углядев перспектив при французском дворе, рассматривали ее брак как способ продвинуться в Англии. Их и многих других савояров Генрих и Алиенора радушно принимали начиная с 1236 года. Демонстрируя отсутствие здравого смысла и дальновидности, супруги щедро одаривали гостей землями, деньгами, правами на опекунство, должностями, титулами, епископствами и привилегиями, а также поощряли английскую знать заключать с ними браки. Было подсчитано, что за годы правления Алиеноры королевство посетили более ста семидесяти высокопоставленных савояров, при этом от семидесяти до восьмидесяти пяти из них остались при дворе, образовав мощную политическую фракцию с Алиенорой во главе. Королева постепенно превратилась в могущественную госпожу, в распоряжении которой находилась обширная сеть из многочисленных родственников и соотечественников. Она поддерживала савояров, порой действуя в ущерб интересам английских придворных и знати. Уроженцы Савойи оказывали воздействие на королеву и во многом определяли ее политическую роль. Матвей Парижский обвинял Алиенору в том, что по ее наущению король благоволил иностранцам, а Генриха – в том, что тот «потворствовал жене». Многие разделяли мнение летописца, из-за чего репутация Алиеноры неизбежно страдала.

Некоторые фавориты из числа савояров обладали талантами и способностями. Они не паразитировали при дворе, а стали неотъемлемой частью высших кругов королевства. Другие проявляли себя менее достойно. Но все чужестранцы в равной степени вызывали негодование, поскольку в них видели непрошеных гостей, узурпировавших законные привилегии местной знати. Поговаривали, что Генрих был хорошим королем до тех пор, пока не женился406.

Однако «король, желавший доказать свою любовь к королеве и ее семье, считал, что делает недостаточно»407. Он с готовностью предоставил родственникам Алиеноры места в правительстве. Дядя Алиеноры, искусный дипломат Гийом Савойский, с самого начала оказывал значительное влияние на Генриха и стал его «главным советником»408, получая щедрые подарки. В апреле 1236 года Гийом переформировал королевский совет и добился одобрения непопулярных политических мер. Генрих поведал папе римскому, как сильно полагается на Гийома. Однако попытка короля назначить Гийома епископом Винчестерским, чтобы порадовать королеву, встретила противодействие духовенства кафедры и была пресечена отказом подтвердить его избрание. В отместку король оставил престол незанятым. К этому времени бароны осознали, что их оттесняют от власти. «Многих удивляло, что король прислушивался к советам епископа больше, чем следовало, пренебрегая, как им казалось, собственными подданными» и советниками. «Крайне возмущенные», бароны недоумевали, почему епископ Гийом «не отправился во Францию, чтобы заниматься делами Французского королевства, где правит его племянница, а предпочел [остаться] здесь»409. Матвей Парижский ненавидел Гийома, обвиняя его в развале королевства, и эта неприязнь повлияла на все его рассказы о савойских родственниках Алиеноры.

Среди фаворитов был Пьер из Эгбланша, провансальский клерк, который прибыл в Англию в свите Алиеноры и в 1236 году был уличен в плутовстве. Матвей Парижский писал о его «лисьей хитрости» и «серном зловонии» его существа. Тем не менее Пьера назначили епископом Херефорда, где он проявил себя энергичным пастырем и построил северный трансепт собора.

Генрих не смог осознать последствий недоверия, которое вызывали чужестранцы. Неизменная щедрость короля к савоярам свидетельствовала о том, что его не удовлетворяли отношения с собственными баронами. Поведение монарха вызывало всплески негодования и зависти не только при дворе, но и по всей Англии. Великодушие короля не знало пределов. Злоумышленники вымогали у него деньги, пуская их в ход для продвижения по службе. Надеясь на вознаграждение, они даже заставили папу римского потребовать увеличения налогов с английского народа. Они не переставали убеждать Генриха вернуть Нормандию и другие французские территории, утраченные отцом, и поощряли его к разработке дорогостоящих планов вторжения.

Летом 1236 года Генрих взял Алиенору с собой в Гластонбери, чтобы показать предполагаемую могилу Артура и Гвиневры. 13 октября они присутствовали в Вестминстере на дне поминовения Эдуарда Исповедника. Чтобы снискать для жены расположение святого, Генрих принес в алтарь богатые одежды из дамастной ткани и золотой образок Алиеноры. 1 января 1237 года, желая совершить богоугодный поступок, он приказал казначею раздать еду шести тысячам бедняков Вестминстера за здравие собственной души, а также душ королевы Алиеноры и всех их будущих детей.

На Рождество бароны безуспешно потребовали, чтобы родственников королевы исключили из числа советников короля. К январю 1237 года Генрих погряз в долгах и вызвал возмущение народа, решив ввести налог, чтобы покрыть расходы на женитьбу. В феврале Гийом Савойский, имевший интересы за пределами Англии, ненадолго покинул королевство по причине своей непопулярности.

Количество жалоб росло. Поговаривали, что Генрих слепо подчиняется жене и готов отдать страну на откуп иностранцам. Снова зазвучали призывы изгнать чужаков, но безрезультатно.

В феврале 1236 года Генрих заключил новое перемирие с королем Людовиком, в соответствии с которым обязался «не преследовать и не притеснять Гуго, графа Ла-Марша, и Изабеллу, его жену и мать короля, пока действует мирное соглашение»410. В следующем году семнадцатилетний брат Людовика IX Альфонс прогневал Изабеллу, нарушив условия брачного контракта с ее дочерью и женившись на Жанне Тулузской по приказу королевы Бланки.

22 сентября 1237 года Генрих и Алиенора встретились с Александром II Шотландским и королевой Иоанной в Йорке на мирных переговорах. Иоанна, которая «повзрослела и похорошела»411, вернулась на юг вместе с Алиенорой. Королевы отправились в паломничество в Кентербери, возможно желая молить Бога благословить их детьми. «Хотя муж неоднократно призывал ее к себе», Иоанна «отказалась вернуться» в Шотландию412 и провела в обществе Алиеноры всю зиму 1237/38 года.

Элеонора, сестра Генриха и Иоанны, находилась при дворе на рождественских торжествах. В 1224 году в возрасте девяти лет она сочеталась браком с Уильямом, сыном Маршала, вторым эрлом Пембрука, в Вестминстере. После его смерти в 1231 году она дала обет целомудрия, поклявшись в присутствии архиепископа Кентерберийского оставить мужчин, чтобы приблизиться к Богу. Теперь, в возрасте двадцати трех лет, красивая и элегантная, она подпала под обаяние друга Генриха, Симона де Монфора, который совершил головокружительную карьеру, став одним из главных советников и фаворитов короля.

Симон прибыл в Англию в 1229 году. Его отец, тоже Симон, имел устрашающую репутацию человека, безжалостно опустошавшего Прованс и Лангедок во время жестокого и кровавого Альбигойского крестового похода. Младший Симон был жадным, своекорыстным, вспыльчивым и воинственным, но в то же время серьезным, рассудительным и принципиальным. Он вел себя как прирожденный, умный, харизматичный лидер и дальновидный политик, настолько набожный,