Марианна Верёвкина. Эволюция стиля от символизма к экспрессионизму - Мария Сергеевна Олейник

Шляпа становится центром композиционного решения, всецело приковывая внимание к лицу модели. Сама же графиня сидит в столь неудобной позе, что, кажется, и удержаться в таком положении затруднительно, ее голова запрокинута назад, художник подчеркивает надменность графини, а шляпа дополняет художественный образ, созданный В.А. Серовым. Главная задача не только передать сходство с портретируемым, но и создать особый светский образ.

Несколько лет спустя Г. Мюнтер написала портрет М.В. Веревкиной и А.Г. Явленского, но не смогла удержаться, чтобы не изобразить ее в огромной шляпе. Это небольшой этюд 1908–1909 гг. [1908– 1909, Городская галерея Ленбаххаус, Мюнхен], где на ярко-зеленой траве сидят мужчина и женщина. Изображенная пара людей лишена портретных черт, лишь характерные детали намекают на друзей-художников: коренастая фигура Явленского в синем костюме и маленькой соломенной шляпе, а образ Веревкиной угадывается по яркой шляпе – именно головной убор становится в портрете смысловым акцентом. В 1909 г. Г. Мюнтер пишет экспрессивный портрет «Марианны фон Веревкин» [1909, Городская галерея Ленбаххаус, Мюнхен] в огромной шляпе, украшенной цветами. Колорит выстроен на сочетании желто-зеленого оттенка кожи модели с фоном оранжевого кадмия, в то время как цветовое решение шляпы повторяет этюд 1908 г. Нарочитая декоративность манеры письма приковывает внимание к лицу с правильными чертами и манящим взглядом. Сам образ М.В. Веревкиной в этом портрете передает в большей степени чувственное начало, раскрывая ее внутренние качества.

Подобный образ М.В. Веревкиной в огромной французской шляпе создал А.Г. Явленский в портрете 1906 г. [1906, фонд Марианны Веревкиной, Аскона]. Художник довольно много внимания обращает на детали – насыщенные красные ленты, желтые цветы. Лицо же модели выделяется отдельно на насыщенном темном фоне, оно лишено мягкости и добросердечного расположения – это скорее лишь выражение аристократической любезности. Автор концентрирует внимание на выразительных темных глазах, не приукрашивая внешних качеств. В цветовом решении портрета доминирует сочетание спектрального синего и красного, дополнительными цветами стали желтый кадмий и охра – подобный колорит создает неповторимый мерцающий образ.

Своеобразный облик очаровательной «баронессы» подчеркнула Э. Босси, одна из учениц А. Ашбе и Г. Книра, которая часто бывала в салоне М.В. Веревкиной. Портрет выполнен в утонченной живописной манере, М.В. Веревкина изображена в претенциозной позе, в темной накидке и большой шляпе с плюмажем. Удлиненная шея сливается со светлым тоном платья. Акцент сделан на длинные, тонкие пальцы, что придает образу изящество, подчеркивая грацию М.В. Веревкиной. Идеализируя внешние качества модели, Э. Босси изображает внутреннюю красоту дамы.

М.В. Веревкина-художник не обошла столь популярный прием – изображать дам в шляпах. В 1912 г. она написала портрет Г. Мюнтер [около 1912, частная коллекция] – образ дамы в скромной шляпке черного цвета, лишь ленты дополняют головной убор. Небольшой по формату этюд решен контрастно, фактура гладкая, в то же время лицо максимально лаконичное и знаковое. Выразительные синие глаза, аккуратные губы, контрастная линейная графика. Черный контур напоминает динамичную живопись фовистов, также перекликаясь и с графическими листами многочисленных блокнотов 1900–1910-х гг. Насыщенные цветовые пятна оранжевого, глауконита и краплака создают четкий ритм, подчеркивая характер трепетной женщины.

В эпоху модерна женскую фигуру сравнивали с ломким стеблем экзотического растения, увенчанного цветком – огромной шляпой. Многие художники, как и сама М.В. Веревкина, используют шляпу как дополнительный акцент. В ряду портретных изображений М.В. Веревкиной 1900–1910-х гг. широкополая шляпа, украшенная лентами и перьями, стала неотъемлемой деталью в богемном обществе Мюнхена. Изысканные французские головные уборы являлись визитной карточкой узнаваемого светского образа М.В. Веревкиной.

Особая одаренность, острый и пытливый ум М.В. Веревкиной притягивали к себе людей. В Мюнхене ее «русский уголок» становится литературно-философским салоном. Роль М.В. Веревкиной в обществе в Германии сравнивали с берлинским светским салоном Р.-В. фон Энзе (1771–1833), немецкой писательницы, организовавшей литературный кружок в Берлине (начало XIX в.). Популярность вечеров, бесед на Гизелаштрассе вполне сравнима с салонными петербургскими беседами В.И. Иванова «на башне», где проходили знаменитые «Ивановские среды», участницей которых была А.Н. Минцлова (1865 – исчезла в августе 1910), практически жившая в квартире В.И. Иванова.

Переводчица, оккультист, деятель теософского общества, она поддерживала связь и с московскими символистами, дискутировала с В.Я. Брюсовым, готовила переводы для издания журнала «Весы», публиковалась в изданиях «Гриф» С.А. Соколова (Кречетова). Вела теософский кружок Андрея Белого, где обсуждались идеи Р. Штайнера в форме оккультно-символических бесед.

Подобно А.Н. Минцловой в Петербурге, М.В. Веревкина в Мюнхене создала литературно-философское общество, где царила атмосфера декаданса. В обсуждениях отдавалось предпочтение учениям – эзотеризму и антропософии Р. Штайнера. В книге «О России: из лекций разных лет» Р. Штайнер пытается определить место России в политическом мире, пути будущего развития страны. После выхода издания в Германии и России началась настоящая волна штайнериады, основанной на антропософических принципах мировоззрения. Религиозно-мистическое учение Р. Штайнера опиралось на теософию. Широкий круг общественности получил конкретные методы саморазвития, основанные на духовном самопознании. Принципы стали настолько популярны, что породили довольно едкий комментарий М.А. Булгакова: «Неокантианство, это – что: подступает уже настоящая бездна – Штайнер»87. Философ рассматривал человеческое бытие в прямой связи с космоструктурой и мировой эволюцией, эти постулаты легли в основу обсуждения мюнхенского общества.

М.В. Веревкина пыталась реабилитировать ценности житейского мира человека, ища для этого новое воплощение, стремясь определить направления прагматического использования эзотерических концепций и, следовательно, создать возможность целенаправленного изменения современной культуры и искусства. Исходя из дневниковых записей М.В. Веревкиной «Письма к неизвестному»88, можно сделать вывод, что особый интерес в беседах салона вызывали философские воззрения русских мыслителей.

В частности, по мнению В.С. Соловьева, исходя из которого сохранение «материального мира от разрушительного воздействия времени и пространства»89, преобразование его в «космос красоты»90, объединение «космоса» с теорией «богочеловеческого процесса»91 как принципа, объединяющего спасение человечества в единое целое. Главенствующим для В.С. Соловьева является гармония между космической и социальной парадигмами, выраженная во «всеединстве»92 и учении о «цельном знании»93. Постижение мира должно быть интуитивно-образным, символическим, основанным на нравственном усилии личности.

Независимые друг от друга идеи, каждая из которых определяется пониманием свободы, определил в своих рассуждениях Н.А. Бердяев, где творчество и материализация идей каждой личности – это основа социальной этики и философии. В дуалистической картине мира «свобода»94, «дух»95 противопоставлен личностному началу и необходимости понимания объекта, мира и феномена в целом. Обособленно выделен субъект – «существа и их существование: только в субъекте, в личности заключена глубина, коренящаяся в свободе»96.

Противопоставление учения Христа обществу, христианства язычеству, которое, по мнению В.В. Розанова, выражает