Альфа Лиры. Записки русского морского офицера - Николай Васильевич Лукьянович

Екатерине Александровне Юрьевской, дочери императора Александра II от морганатического брака со светлейшей княгиней Екатериной Михайловной Долгоруковой-Юрьевской, не переставала называть себя княгиней Барятинской. Да и в театрах они часто показывались втроем, чем немало шокировали старомодных аристократических старушек.

Вот эта семейная черта – неразборчивость в связях и волокитство за чужими женами – не с самой лучшей стороны характеризует мужчин этого знаменитого рода. Достаточно вспомнить легендарного покорителя Кавказа, взявшего в плен самого Шамиля, генерала-фельдмаршала Александра Ивановича Барятинского, прославившегося в молодости своими многочисленными и скандальными романами. Но и в зрелом возрасте он так и не успокоился: увел жену у своего подчиненного и, выехав с ней в Европу, обвенчался там на потеху всей нашей образованной публике. Как оказалось такой необузданный нрав был свойственен и многим его родственникам по мужской линии.

Впрочем, в основе своей эти многочисленные семейства Воронцовых-Дашковых и Барятинских были глубоко русскими, и как будто сошли со страниц романа «Война и мир» Льва Николаевича Толстого. Без сомнения, все их представители были убежденными монархистами и никогда своих взглядов не скрывали. Насколько мне было известно именно по инициативе мужа Елизаветы Андреевны – графа Иллариона Ивановича, Александром III сразу после убийства отца было принято решение о создании «Священной дружины» (Тайная монархическая организация «Священная дружина» по официальной версии существовала примерно полтора года – с весны 1881 по декабрь 1882 года. – Автор). Но, если выразиться прямо, их монархизм во многом был бессильным, в нем было очень мало воли и духовной стойкости.

3 августа 1914 года

Свершилось событие, которое резко изменило и мою жизнь, и жизнь русского общества. Война, о которой много размышляли и говорили, началась. Повсюду радостные лица, всеобщее патриотическое воодушевление. Надолго ли?

Наша семья была близко знакома с Петром Николаевичем Дурново, который одно время был министром внутренних дел империи. Мальчиком я запомнил его веселые рассказы о морской службе, ведь в свое время он окончил Морской корпус и больше десяти лет служил на флоте, оставив службу в чине лейтенанта. Можно сказать, что его рассказы сильно повлияли на мое решение стать морским офицером, к тому же мой отец испытывал к нему большое уважение, – они были единомышленниками и вместе состояли в Русском Собрании. Именно Петр Николаевич, будучи товарищем министра внутренних дел, утвердил его устав, в котором главной целью деятельности этой организации провозглашалось изучение и укрепление в общественном сознании традиций русского народа.

Петр Николаевич, без сомнения и по всеобщему мнению, был всесторонне и широко образованной личностью. Я запомнил многие его высказывания, касающиеся российской действительности, в частности, его негативное отношение к черте оседлости для евреев. Эту пресловутую черту, по его словам, пытались всеми силами сохранить те же евреи, только богатые, действовавшие заодно с русскими чиновниками, погрязшими во взятках. Первые – потому что они, в сущности, не очень любили своих менее удачливых соплеменников, но очень хотели использовать их в своих интересах, сохраняя прежнюю, похожую на рабство, кагальную зависимость низших от высших. Вторые – потому что не хотели лишаться «безгрешных доходов». Отсюда и юдофобство, в котором крайне заинтересованы обе эти стороны. Но беда в том, что наши не очень умные деятели из Союза русского народа, по словам Петра Николаевича, проглотили эту наживку и поэтому следует ожидать, что русское национальное движение будет надолго дискредитировано.

Что касается «европейского концерта» и участия в нем России, то он был категорически против нашего союза с Францией и Англией, который, по его мнению, имеет целью стравить Россию с Германией.

Невзирая на общность политических взглядов, мой отец далеко не всегда одобрял поведение Петра Николаевича. В частности, как я потом узнал, это касалось его нашумевшей и скандальной истории с любовницей бразильского посла, которая одновременно оказывала услуги и близкому другу Дурново. Отец не терпел распущенности высших чиновников, считая, что такая неразборчивость в связях не только ложится пятном на репутацию власти, но и подтачивает фундамент монархического строя, тем самым способствуя его падению. Но уж если сами великие князья погрязли в такого рода пороках, то что тогда требовать от низших?

По мнению отца, Петр Николаевич был типичным русским барином, отчасти самодуром, иногда излишне сентиментальным, но, без сомнения, знающим и весьма талантливым человеком. Он не побоялся открыто выразить свое негативное отношение к Распутину, за что и попал в немилость. Незадолго до смерти отец мне сказал, что Петр Николаевич собирается написать императору о пагубности нашей будущей войны с Германией которая, по его мнению, может привести к поражению России, социальной революции и гибели монархии [2].

Была ли подана эта записка – не знаю, но его опасения относительно войны я, как и многие мои знакомые, разделял полностью. Действительно, какой смысл для России в войне с Германией? Никакого! Ведь эта вражда была выгодна только извечной противнице России – Великобритании, и для нас, морских офицеров, это было несомненной аксиомой. Именно поэтому в офицерской среде было популярно выражение русского генерала, писавшего под псевдонимом Вандам, – «плохо иметь англичанина врагом, но еще хуже иметь его своим союзником» [3].

29 сентября 1914 года

Вести о наших военных потерях страшные. В августе в Восточной Пруссии полностью разгромлена армия генерала Самсонова, а сам он застрелился. Зачем? Самоубийство страшный грех для христианина, и к тому же не только он виноват в поражении. С русской гвардией тоже происходит что-то невообразимое. Появившиеся в Алупке раненые офицеры лейб-гвардии Московского полка говорят, что их полк в сентябре едва не был полностью уничтожен. Убитыми и ранеными он потерял 68 офицеров и 2500 нижних чинов – около семидесяти процентов личного состава. Мне приходилась бывать у московцев, замечательные офицеры… (далее текст неразборчив. – Автор).

15 октября 1914 года

В газетах напечатали о гибели 28 сентября крейсера «Паллада» в результате атаки германской подводной лодки. После попадания торпеды на нем взорвался артиллерийский погреб, после чего корабль мгновенно затонул. Никто из команды не выжил, чудом уцелел только образ Спасителя, который потом передали в Храм Спаса-на-Водах на Ново-Адмиралтейском острове. Погиб и командир крейсера капитан 1-го ранга Сергей Романович Магнус, замечательный моряк и к тому же подводник. До назначения на крейсер он командовал отрядом подводных лодок во Владивостоке и всегда ратовал за их всемерное развитие, но – какая злая ирония судьбы – от одной из них он же и погиб. Четверо детей остались сиротами. Что будет с ними?…

10 мая 1915 года

Все газеты напечатали новость – осужден и повешен по обвинению в шпионаже в пользу немцев полковник Мясоедов, в прошлом уволенный со службы жандармский офицер, в войну служивший переводчиком