Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин

«в ходе экономических переговоров между представителями СССР и Германии имеются большие разногласия, в частности не найден общий язык в вопросе о военных заказах со стороны Советского Союза. По мнению Шуленбурга, программа советской стороны слишком велика, и германское правительство, находясь в состоянии войны, не может выполнить этих заказов». Молотов отвечал: «Советская сторона может учесть состояние войны, в котором находится Германия, и пойти на сокращение программы военных заказов, но, с другой стороны, желательно иметь иное отношение к этим заказам со стороны представителей Германии, которые ведут себя очень странно, заломив такие цены, что они являются худшей формой отказа»[624].

Шуленбург договорился, что на следующий день Риттера примут Молотов и Микоян. Они продолжили критику немецких цен. По мнению Микояна, цены на самолеты завышены в 15 раз. Риттер практически согласился с этим и объяснил, что германская сторона оценивала не только стоимость готовых самолетов, а еще стоимость лицензии при их возможном производстве в СССР. На это советские представители заявили, что строить самолеты по германским образцам СССР не собирается.

Микоян передал Риттеру программу советских закупок, составленную с учетом результатов работы делегации Тевосяна, 25 декабря. В итоге переговоров советская сторона пошла лишь на незначительные уступки – вместо трех новейших крейсеров можно взять один, чтобы вписаться в смету (все равно таким образом можно получить технологии). По основным параметрам товарообмена противоречия сохранялись.

Чтобы вывести переговоры из тупика, под Новый год, 31 декабря Сталин и Молотов пригласили в Кремль Шуленбурга, Риттера, Шнурре и советника посольства Г. Хильгера. Со стороны СССР также участвовали Микоян, Тевосян и советский торгпред в Германии Е. Бабарин. Такие встречи на высоком уровне в Кремле происходили также 29 января и 8 февраля 1940 года.

Сталин говорил, что речь ведь идет, по сути, о «взаимной помощи»[625]. Что же от партнеров современные военные технологии прятать? Спорили о номенклатуре поставок и сроках. Поскольку рейхсмарки и рубли имели относительную конвертацию, нужно было договориться о своего рода бартере – корзина на корзину.

Советское руководство сразу заинтересовало немцев готовностью поставить 5000 т меди, 1500 т никеля, 450 т олова. Немцы надеялись получить также вольфрам и молибден[626]. Риттер настаивал и на увеличении поставок железа в связи с ростом советских заказов, так как «поставляемые железо и чугун будут возвращены обратно Советскому Союзу готовыми изделиями»[627]. В свою очередь Сталин настаивал на поставках морской артиллерии не в 1942, а в 1940–1941 годах[628], что многое говорит о его представлениях по поводу сроков вовлечения СССР в мировой конфликт.

На новогодних переговорах стороны препирались также по поводу поставок станков для изготовления снарядов. Немцы ссылались на то, что они очень нужны самой Германии, но выяснилось, что советскую сторону интересуют прежде всего образцы и чертежи[629]. У СССР была промышленная база, и он нуждался не столько в поставках конечной продукции, сколько в технологиях. Такой подход должен был бы насторожить нацистов с их представлениями о варварской России.

На совещании в Берлине 9 января Риттер говорил: «…без советского зерна, вероятно, уже с марта этого года немецкий зерновой запас был бы израсходован, как и значительная часть поголовья свиней». Не говоря уже о нефти и металлах. Без поставок из СССР произойдет падение производства удобрений, а значит и падение урожайности на 15 %[630].

Шифротелеграмма наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова полпреду СССР в Великобритании И. М. Майскому о советско-германских отношениях и хозяйственном соглашении с Германией. 22 февраля 1940. [АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 326. Д. 2238. Л. 52–53]

В 20-х числах января 1940 года советская разведка проинформировала Кремль об обсуждении условий договора в команде Риттера. Немцы, в частности, стремились договориться о выравнивании сальдо в первой половине 1941 года, а не ранее[631]. Получив информацию о «крайних» уступках, на которые была готова германская сторона, Сталин был готов к финальному раунду. В ночь с 7 на 8 февраля 1940 года руководители германской делегации Риттер и Шнурре были приглашены в Кремль на совещание со Сталиным, Молотовым, Микояном и Тевосяном[632]. Сталин огласил итоговые условия, на которые Риттер согласился[633].

Договорились о советских поставках на 420–430 млн марок в течение года с момента подписания договора. Германские поставки на ту же сумму рассчитывались на 15 месяцев. В следующие полгода СССР должен был поставить сырья на 220–230 млн, а Германия – товаров на ту же сумму в течение года. Общая сумма поставок каждой стороны составляла 650–660 млн марок. Военные заказы СССР составляли 133,3 млн марок. Срок советских поставок составлял 18 месяцев, германских – 27. СССР должен был осуществить поставки в два этапа – до февраля 1941 года и затем до августа 1942 года, Германия – до мая 1941-го и до мая 1942 года. СССР поставлял руды, лом, нефть и нефтепродукты, продовольствие, лес, золото и платину, а получал военную технику, промышленное оборудование, полуфабрикаты, сортовой уголь. Соглашение было подписано 11 февраля 1940 года[634].

По соглашению и сопутствующим документам СССР обязался поставить 11 тысяч тонн меди, 3 тысячи тонн никеля, 950 тонн олова, по 500 тонн молибдена и вольфрама, 3 тонн кобальта[635]. СССР был готов поставить 900 тысяч тонн нефти, что было маловато.

В списке германских поставок 26,3 % позиций составляли потребности авиации, 29,3 % – военного флота. По словам латвийского историка Х. Стродса, «по меньшей мере в первой половине 1941 года боеприпасы для Красной армии в СССР изготавливались на станках из Германии, которые хорошо перенесли эвакуацию вглубь России»[636].

Советской стороной были получены образцы самолетов, авиационного и морского оборудования, недостроенный крейсер «Лютцов», который до войны был введён в строй под названием «Петропавловск» в условно-боеготовом состоянии, два комплекта тяжелых полевых гаубиц калибра 211 мм, батарея 105 мм зенитных пушек с боекомплектом, артиллерийские приборы и оборудование, моторы, тягачи. Советская сторона получила образец танка Т-III, который мог убедить Кремль разве что в слабости германских танковых войск в сравнении с советскими. А вот более сильный Т-IV, в будущем – самый массовый танк вермахта – Москва не получила. Впрочем, и он был слабее советских Т–34 и КВ.

Не меньшее значение, чем военные, имели поставки промышленного оборудования, которые существенно продвинули модернизацию советской индустрии. СССР получил оборудование для металлургии, химической, горнодобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности. Металлорежущих станков было получено 6430 на 85,4 млн германских марок. Каменного угля СССР