Очерки по истории стран европейского Средиземноморья. К юбилею заслуженного профессора МГУ имени М.В. Ломоносова Владислава Павловича Смирнова - Коллектив авторов -- История

коллег как руководство к действию[863]. В источниках такого рода трактовка событий марта и мая 1808 года (от Аранхуэса до Байонны) не является основной темой и главной целью сочинений; это скорее повод для политических высказываний другого рода — призывов к сопротивлению завоевателям, к созыву кортесов, к созданию конституции. Большая часть изучаемых документов относится к более позднему времени, 1809–1810 годам, то есть к периоду деятельности патриотической Центральной Хунты, а затем Регентского совета и созыва кортесов. Идейная атмосфера начала патриотического движения, конца весны — начала осени 1808 года, изучается мало и как правило, в связи либо с мадридским восстанием 2 мая, либо с движением провинциальных хунт.

В обширном комплексе патриотической публицистики начала войны за независимость выделяется сравнительное небольшое количество сочинений, в которых легитимность власти Жозефа Бонапарта в контексте отречений Бурбонов является центральной. Они известны исследователям, но до сих пор использовались только для изучения формирования образа «плененного короля» Фердинанда VII[864]. Дилемма легальности и легитимности прав короля Жозефа рассматривается на основе источников, появившихся в более поздний период, примерно со второй половины сентября-начала октября 1808 года, то есть после образования Центральной Хунты[865]. Более ранние сочинения отошли на второй план в восприятии как современников, так и историков. Между тем, в памфлетах юристов, написанных между концом мая и сентябрем 1808 года, отразилась первая реакция на события; в них можно увидеть и традиционные, и новые черты политических идей.

Использованные нами произведения[866] опубликованы в Мадриде и в Кадисе, в то время двух главных политических центрах Испании. Их авторы анализируют обнародованные документы, связанные с отречениями Бурбонов в пользу династии Бонапартов и интерпретируют их с учетом меняющейся обстановки: восстания 2 мая, созыва кортесов в Байонне 25 июня и публикации Байоннского статута 27–29 июля, битвы при Байлене, осад Сарагосы, боев за Валенсию. Публицисты читали сочинения друг друга. Так, в памфлетах, созданных в августе 1808 года, воспроизводятся аргументы авторов, писавших в июне-июле, причем иногда вплоть до дословных совпадений[867].

Большинство произведений анонимны: имена сочинителей спрятаны под аббревиатурами, которые пока не поддаются дешифровке. Исключением являются памфлеты «Речь, произнесенная на суде истины[…]против клеветы» за подписью Криспина Хофрескочеа и «Какова была бы судьба Испании, если бы Фердинанд VII не поехал в Байонну?» Мануэля Лопеса де Мало, скрывшегося под инициалами P. D. M. L. M. P (por don Manuel López de Malo, presbítero). О первом авторе известно только то, что он сам о себе сообщил в своем произведении: юрист, житель Кадиса. Сведений о Лопесе де Мало ненамного больше: он был священник, писавший для патриотического издания «Газета Верховной Хунты Ла Манчи», подвергался преследованиям профранцузских властей, некоторое время провел в тюрьме[868].

Мадридские брошюры изданы в августе — сентябре 1808 года, то есть тогда, когда город находился под властью патриотических сил[869]. Кадисские публицисты откликнулись на смену династии уже в июне 1808 года, после получения известий из столицы. Все сочинения связаны: они представляют собой реакцию на несколько документов, опубликованных 25 марта, 10, 13 и 20 мая в двух столичных изданиях «Мадридском дневнике» и «Газете», находившихся под контролем французских властей. Это краткое изложение профранцузского памфлета «Суждение потомства о злободневных вопросах»[870] и документы связанные с отречениями Бурбонов[871], напечатанные по распоряжению Правительственной хунты с санкции Совета Кастилии. Авторы анализировали эти тексты, обильно их цитируя и доказывая тем самым свою непредвзятость. Публичная критика материалов, исходящих от власти (как Бурбонов, так и Жозефа Бонапарта), демонстрация содержащихся в них противоречий свидетельствовала о накале политического противостояния и о новой идейной атмосфере, формировавшейся под влиянием общественного кризиса.

Публицисты интерпретируют события, которые в общих чертах были известны их читателям и детально реконструированы в исторической литературе. Напомним их вкратце[872].

Испания, союзник имперской Франции, находилась в состоянии войны с Англией, и по этой причине согласно нескольким франко-испанским договорам на испанской территории находились французские войска, и численность их возрастала. К весне 1808 года французы были хозяевами ключевых пунктов северо-востока страны — Памплоны и Барселоны. Одновременно обострилось соперничество придворных группировок: т. н. партии первого министра Мануэля Годоя, Принца Мира, и сторонников наследного принца Фернандо[873]. Причины соперничества, помимо личной вражды инфанта и первого министра, заключались в реформах, предпринятых Годоем в 1796–1807 гг., которые были направлены на укрепление королевской власти и сокращение политического влияния церкви. Против Годоя выступали гранды, недовольные политикой «выскочки», и церковные круги, возмущенные начавшейся по инициативе министра секуляризации церковных имуществ. Инфант Фернандо был обеспокоен реальной, на его взгляд, перспективой, утраты прав на престол. Сторонники наследника, т. н. «фернандино», организовали восстание в королевской резиденции Аранхуэс 18–19 марта, участники которого, гвардейцы, королевские слуги и крестьяне окрестных селений, требовали отставки Годоя. Несмотря на то, что Карл IV удовлетворил эти требования, бунт не утихал, и тогда король отрекся от престола в пользу инфанта Фернандо.

19 марта 1808 года новым королем Испании и Индий стал Фердинанд VII. 21 марта король-отец опротестовал свое отречение и отозвал его, утверждая, что оно было совершено под принуждением, в критических обстоятельствах мятежа, когда король опасался за свою жизнь[874]. Протест Карла IV не был зарегистрирован в Совете Кастилии и не был обнародован, хотя и был известен И. Мюрату, командующему французской армией в Испании, и французским дипломатам[875]. В условиях французского военного присутствия и очевидной зависимости Испании от Франции Фердинанд нуждался в признании своих прав на престол Наполеоном I, тем более, что они были результатом мятежа. Наполеон, заинтересованный в Испании как источнике ресурсов и плацдарме для войны с Англией, воспользовался ситуацией для того, чтобы отстранить испанских Бурбонов от власти. Он принял на себя роль арбитра в отношениях между отцом и сыном и сумел добиться отъезда и Фердинанда, и Карла IV из Испании во Францию, в Байонну, для переговоров.

Фердинанд VII уехал из столицы 10 апреля, оставив государственные дела Правительственной Хунте под председательством своего дяди, инфанта дона Антонио и прибыл в Байонну 21 апреля 1808 г. Тем временем 17 апреля Карл IV официально уведомил Наполеона об отзыве своего отречения, сообщил об этом дону Антонио и отправился во Францию. Король-отец прибыл на встречу с императором французов 30 апреля. Испанские Бурбоны, отец и сын, оказались заложниками ими же самими созданной ситуации. С 19 марта 1808 года королевская власть постепенно утрачивала суверенитет, а отъезд Фердинанда из Мадрида положил начало периоду двоевластия или безвластия В стране было два короля, каждый из которых, тем не менее, обращался к иноземному государю за признанием законности своих прав.

Наполеон же