Синоп (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

Стоявшие рядом турецкие офицеры с уважением склонили головы пред своим предводителем.

– Воистину слова твои – это сок мудрости, достигший наших ушей! – выразил общее мнение капитан Еничер-ага.

Неудачной погоней Осман-паша, впрочем, особо не печалился:

– Московиты поистине безумцы! Неужели они не понимают, что тот, кто поднимает в такую бурю все паруса, обрекает себя на смерть! Хорошо, что мы из-за тумана и темноты не видели их смерть, она была очень страшна!

Похоронив таким образом «Кагул», Осман-паша от дальнейшего преследования отказался. Да и задача перед ним сейчас стояла другая: прорваться в Синоп.

Относительно судьбы нашего фрегата турецкий флагман ошибся, русские моряки сумели победить смерть, но отчаянная форсировка парусами досталась «Кагулу» не дешево. Во время прорыва фрегат бросало, как щепку, волны захлестывали верхнюю палубу так, что на ней невозможно было стоять. Пару раз сильными порывами ветра «Кагул» вовсе клало набок. И тогда все с замиранием сердца ждали, встанет он из волны или нет.

– Вставай, батюшко, вставай! Рано еще помирать-то! – кричали матросы, обращаясь к судну, как к живому существу.

И «Кагул» вставал. С шумом переливалась на батарейной палубе и на кубрике с борта на борт вода, а в трюме ее набралось до 35 дюймов, посему матросы туда не спускались, а ныряли. Гремели цепными передачами помпы, не успевая выкачивать льющейся поток. Выбившие из сил матросы каждые четверть часа меня друг друга, но вода почти не убывала.

Наступивший вскоре туман, а за ним и сумерки скрыли «Кагул» от неприятеля, но ему еще в течение двенадцати часов пришлось выдерживать разразившийся с новой силой шторм.

Находясь в таком незавидном положении, Спицын решил идти в Севастополь, чтобы дать знать о погоне турецкого флота. 10-го ноября он встретил подходившую к Севастопольскому рейду эскадру Новосильского. Капитан- лейтенант передал об обнаружении турецкого отряда, после чего, несмотря на все повреждения и большую течь, Спицын развернулся на обратный курс к месту крейсерства на траверз Керемпе.

– Предлагаю, господа отныне ежегодно праздновать день нашего чудесного спасения, как второй день рождения! – предложил сослуживцам лейтенант Вася Рыков.

– Подожди пока, война только начинается, и кто знает, сколько еще таких дней у нас впереди! – провидчески заметил лейтенант Забудский. – Лиха беда начало!

Когда «Кагул» бросил якорь в Севастопольской бухте, прибывшие на его борт начальники были поражены тем, что фрегат ушел от погони со сломанным рулем.

– Это невероятно! Как же вы оторвались от турок?

– Мы управлялись парусами, так как учил нас незабвенный Михаил Петрович! – скромно отвечал капитан-лейтенант Спицын.

– Ну и ну! – удивлялись ветераны. – Вот что значит школа – Лазаревская!

– Что у вас? – спросил в свою очередь командир «Кагула».

– Вернулись побитые штормом корабли Павла Степановича. Вместо них отправлен на усиление отряд Новосильского!

На исправление руля Спицын запросил сутки, но управился быстрее. Не став даже пополнять запасы воды, «Кагул» сразу вышел в море и на всех парусах помчался к штормующей в море эскадре, чтобы предупредить о появлении турецкого отряда.

Тем временем Осман-паша, оставив надежду догнать «Кагул», соединился с оставленными судами и вновь взял курс на Синоп. Но быстро добраться туда туркам не удалось. Свежая погода сменилась на штилевую, и фрегаты Осман- паши оказались лишенным хода в каких-то пятидесяти милях от так же неподвижно стоявшего отряда вице-адмирала Новосильского.

День был на редкость ясный и солнечный, но противники друг друга не наблюдали. Наконец задул слабый ветер. И наши, и турки почти одновременно взяли ход. И снова противники разминулись, на этот раз буквально перед носом друг друга. Новосильский в самый последний момент взял севернее. Осман-паша, наоборот, приказал править на южные румбы, прижимаясь к берегу, чтобы незаметно проскочить в порт. Расчет старого моряка полностью оправдался, и он, буквально на несколько часов опередив Нахимова, проскочил в Синоп.

Известие об успехе Осман-паши вызвало бурю восторгов в Константинополе. Все радовались так, словно уже одержана невиданная дотоле победа. По городу поползли слухи, что султан обещал наградить Осман-пашу титулом «крокодила морских сражений» – почетнейшим из морских титулов Высокой Порты.

* * *

Между тем, Нахимов также подходил к Синопу. После полудня 7 ноября его эскадра уже находилась недалеко от Синопского полуострова. «7 ноября в 4 часа пополудни, – записано в шканечном журнале корабля «Императрица Мария», – велено сигналом раскликать людей по боевому расписанию и вслед за сим было велено зарядить орудия ядрами».

8 ноября русские корабли прошли мимо бухты Ак-Лиман, оставили позади себя мысы Инджебурну и Пахиос и приблизились к Синопу. В предвечерней мгле Нахимов с севера подошел к перешейку и через него осмотрел бухту. С русских кораблей ясно различили мачты турецких судов – в Синопе действительно стояла неприятельская эскадра. Затем воспользовавшись свежим восточным ветром, подошел к порту на две мили и обнаружил там турецкую эскадру в семь фрегатов, три корвета и два парохода-фрегата. К чести Осман-паши он очень умело ускользнул в море как от Корнилова, так от Новосильского и Нахимова. Не менее умело под прикрытием шторма Осман- паша прорвался и в Синопскую бухту буквально перед самым подходом туда Нахимова. Что и говорить, противник он был весьма достойный!

– Так вот же она, наконец! – радовались офицеры обнаруженному противнику, чуть ли не целуясь друг с другом. – Теперь-то уж не упустим!

– А уж насчет Кавказа, – смеялись матросы, – так отложи попечение, не видать тебе его как своих ушей!

В зрительную трубу командующий самолично осмотрел подходы к порту. На внешнем рейде качались на якорях несколько фрегатов. При подходе наших кораблей, они незамедлительно ретировались в порт. В самой же Синопской бухте угадывался густой частокол мачт.

– Пленный турок не врал-с! – кивнул удовлетворенно Нахимов. – Действительно Осман-паша собрал в кучу все, что только возможно! А потому мы начинаем блокаду порта. Думаю-с, что порт Синопский станет могилой Осман-паши, ибо отсюда мы его уже не выпустим!

Природа уготовила в Синопской бухте все условия для удобной и спокойной стоянки кораблей: обширные размеры бухты, хороший грунт и глубину. От жестоких северных ветров бухту надежно закрывали холмы полуострова, простирающегося к востоку от материка и соединенного с ним узким, невысоким перешейком.

К началу Крымской войны в Синопе проживало около 12 тысяч жителей, преимущественно турок и греков. Турецкая часть города находилась на перешейке, соединяющем Синопский полуостров с материком, и была обнесена массивной каменной стеной, над которой возвышалась крепость. К востоку от города, вне крепостной стены, располагались греческое предместье и дома европейских консулов. Непосредственно у берега бухты было выстроено синопское адмиралтейство