Лаврентий Берия. История, написанная кровью - Леонид Михайлович Млечин

Всеволод Меркулов:

— Все дела по наркомату лично мною были в свое время сданы Абакумову в установленном порядке. Дела, хранившиеся у меня в кабинете в сейфе, тоже были переданы Абакумову под расписку. При сдаче дел Абакумову были найдены дела с компрометирующими материалами на сотрудников, по которым в свое время производилась проверка и сотрудники были оставлены на работе. Абакумов считал, что этих работников надо уволить, и просил указаний у Берия. Последний образовал комиссию в составе Круглова, Абакумова и меня, и мы вновь пересмотрели все эти материалы и решили ряд сотрудников уволить.

Кроме дел на сотрудников были еще какие-то секретные дела, возможно на некоторых ответственных работников, возникшие еще до образования наркомата государственной безопасности. Абакумов эти дела принял, и что с ними стало потом — я не знаю. Называть эти дела «Личным архивом наркома» — неправильно.

Следователи, допрашивавшие Меркулова в 1953-м, спросили:

— Комиссия, образованная Берией, в состав которой входили и вы, рассматривая в 1946 году дела на сотрудников органов НКГБ, рассматривала и материалы на ответственных работников?

— Нет, не рассматривала.

— Почему?

— Нам не было такого поручения от Берии.

Преемником Лаврентия Павловича в наркомате назначили его 38-летнего заместителя и кандидата в члены ЦК ВКП(б) генерал-полковника Сергея Никифоровича Круглова, рыцаря ордена Британской империи и кавалера американского ордена «Легион Достоинства», полученного за обеспечение охраны участников Потсдамской конференции в 1945 году.

Постановление политбюро ЦК ВКП(б) об освобождении Л.П. Берии от обязанностей наркома внутренних дел СССР и утверждении С.Н. Круглова. 29 декабря 1945

Подлинник. Машинописный текст. Правка — автограф И.В. Сталина. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1471. Л. 4]

Об этой кадровой перестановке стране сообщили двумя неделями позже.

15 января 1946 года «Известия» написали в разделе «Хроника»:

«Президиум Верховного Совета СССР удовлетворил просьбу заместителя председателя СНК СССР т. Л.П. Берия об освобождении его от обязанностей наркома внутренних дел СССР ввиду перегруженности его другой центральной работой. Народным комиссаром внутренних дел назначен т. С. Н. Круглов».

10 января 1946 года Берия и Круглов подписали акт приема-сдачи дел по НКВД СССР, где было записано:

«На основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 29 декабря 1945 года об освобождении Л.П. Берия от обязанностей Наркома внутренних дел СССР и о назначении Народным комиссаром внутренних дел СССР С.Н. Круглова состоялся прием и сдача дел Наркомата внутренних дел СССР по состоянию на 30 декабря 1945 года.

Сдал дела Маршал Советского Союза Л.П. Берия, принял дела генерал-полковник С.Н. Круглов».

Берия покинул Лубянку. Семь с лишним лет, до марта 1953 года, не имел никакого отношения к органам госбезопасности. Но он все равно ассоциировался с этим ведомством, поэтому и в стране, и в аппарате его по-прежнему боялись.

А сам Лаврентий Павлович никого не боялся и всех презирал.

Его сменщики на Лубянке отправляли свои материалы троим высшим руководителям страны — Сталину, Маленкову и Берии. Или Сталину, Жданову и Берии. При этом Лаврентий Павлович по-прежнему олицетворял карательные органы.

В апреле 1948 года оперативники Министерства госбезопасности устроили целое представление с только что назначенным министром морского флота СССР Александром Александровичем Афанасьевым. С одной стороны, Сталин подписал решение о его назначении союзным министром, а с другой — дал санкцию на его разработку.

Много лет спустя бывший министр описал эту историю в своих мемуарах.

Утром 10 апреля, в свой день рождения, Афанасьев отправился на работу. Вдруг на Манежной площади его «ЗИС-110» остановился, потому что оказались проколотыми обе задние шины. Решил идти на работу пешком. Рядом затормозил «бьюик», оттуда вышел какой-то человек, окликнул министра и предложил подбросить.

Афанасьев отказался. Тогда из «бьюика» выскочили еще двое. Они набросили министру мешок на голову, скрутили его, засунули в машину и увезли. Доставили на конспиративную квартиру Министерства госбезопасности (о чем он не подозревал).

Один из них показал удостоверение помощника американского военного атташе и уверенно сказал:

— Нам известно, что вы работаете на английскую разведку. Мы хотим, чтобы вы работали еще и на нас, на американскую разведку. Если откажетесь — один укол, и сбросим ваше тело в Москву-реку… Подумайте.

И предложил:

— Давайте встретимся в среду в шесть вечера на набережной Москвы-реки у закрытых ворот Парка культуры.

— Это другое дело, — сказал Афанасьев, мечтавший только об одном — выбраться оттуда живым.

Афанасьева с завязанными глазами вывели из дома, посадили в машину и высадили возле Моссовета. Он тут же отправился в Кремль. Попросился на прием к Сталину. Его помощник Поскребышев ответил, что это исключено — вождь занят.

Министр пошел ко второму по значимости человеку — Берии, который еще недавно крайне любезно представлял нового руководителя отрасли на коллегии ведомства. В кабинете Лаврентия Павловича, вспоминал Афанасьев, сидел министр госбезопасности Абакумов.

Выслушав министра морского флота, Лаврентий Павлович строгим голосом выговорил министру госбезопасности:

— Что же ты за министр? Что у тебя делается? Американские разведчики до того обнаглели, что на улицах хватают людей. Схватили Афанасьева и заставляют вести шпионскую работу.

Берия приказал Абакумову разыскать американских разведчиков, похитивших Афанасьева. А министру внутренних дел Круглову велел обеспечить Афанасьеву охрану.

Через несколько дней Абакумов «разыскал» того сотрудника МГБ, который выдавал себя за американского разведчика. На Лубянке провели очную ставку между министром морского флота и мнимым «американцем», который, исполняя задание начальства, сообщил, что Афанасьев, будучи капитаном торгового судна, еще в 1933 году согласился работать на англичан.

26 апреля 1948 года министра арестовали. Допрашивал его заместитель начальника следственной части по особо важным делам полковник Владимир Иванович Комаров. У полковника, слесаря по профессии, было семь классов образования.

Он сказал арестованному министру:

— Запомни, Афанасьев, ко мне в кабинет приводят, а оттуда выносят.

Когда впоследствии посадили самого Комарова, он честно признался:

— Мне Абакумов часто говорил: «Ты — дуб». Его упреки были справедливы, так как написание показаний арестованных у нас было слабым местом из-за общей малограмотности.

Нужные показания из Афанасьева выбивали год. 14 мая 1949 года Особое совещание при Министерстве госбезопасности приговорило его к двадцати годам исправительно-трудовых работ.

Полковника Комарова после смерти Сталина, в конце 1954 года, расстреляли.

Организовал операцию, как стало известно позже, очень нравившийся начальству начальник 2-го главного управления (контрразведывательного) МГБ генерал-майор Евгений Питовранов.

Американского разведчика изображал один из его подчиненных — заместитель начальника 7-го отдела 2-го главка полковник Шолом Самойлович Шлюгер. Когда позднее вычищали евреев из аппарата госбезопасности, его арестовали. Но под стражей он провел