Пионерский театр. Сборник седьмой - Нина Станиславовна Сухоцкая

спиной к пиратам, Рыжий пес указывает на них и что-то шепчет. Все пираты крадутся к детям.

М и л а. Ты самый сильный человек на свете, Боря!

Ю р а. Как ты все это сделал, Бориска?

Р ы ж и й  п е с. Псть, псть!

Пираты с криком бросаются на детей. Короткий бой. Боря делает несколько ударов, и все пираты отлетают назад, падают и лежат неподвижно.

М и л а. Ага, получили!

Ю р а. Так их, Бориска!

Б о р я. Это подло — нападать из-за угла!

Один за другим пираты, трусливо оглядываясь, на корточках уползают за обрыв. Кривая нога хотел было двинуться к отвернувшемуся Боре, но тот лишь взглянул на него, и он в страхе скрывается.

Ю р а. Полная победа!

Б о р я. Больше не явятся! (Обнимает Юру и Милу, положив им на плечи руки.)

Юра и Мила, словно под огромной тяжестью, вдруг пригибаются к земле.

М и л а. Ой!

Ю р а. Бориска, что ты делаешь?!

Мила и Юра отскакивают от Бори и потирают плечи.

Б о р я. Чего вы?

М и л а. Что ты положил нам на плечи?

Б о р я. Руки.

Ю р а. Не руки, а железные рельсы!

Б о р я (рассматривает свои руки). Странно… Руки как руки. Неужели я действительно стал таким сильным? (Облокачивается на дерево, но оно вдруг трещит и гнется.) О! Я сам себя начинаю бояться! (Растерянно садится в кресло, но оно со скрипом рассыпается под ним.) Ох!

Ю р а. Бориска, это невозможно!

М и л а. Стань, пожалуйста, таким, как прежде.

Б о р я. Да, обязательно! Так жить нельзя! (Вынимает из кармана платок, машет им и в рассеянности отбрасывает его за камень.) А ну-ка, подойдите ко мне теперь!

Мила и Юра осторожно приближаются, ощупывают его.

Ю р а. Ну вот, теперь ты похож на человека.

М и л а. Такой, как всегда.

Ю р а. Объясни, наконец, как ты это все устраиваешь?

Б о р я. Очень просто… Я… Но согласитесь сначала, что волшебником быть приятно!

Ю р а. Как бы тебе сказать… Мне понравилось, как ты их колотил… Но…

Б о р я. Что но?

Ю р а. Но ведь так бывает только в сказке.

М и л а. А в настоящей жизни до всего надо доходить вот этим (показывает на лоб) и вот этим (показывает ему свои руки).

Б о р я. Вы опять про работу?

Ю р а. Конечно!

Б о р я. Да ну вас! Ой, смотрите, какая полетела птица!

Ю р а. Похожа на тетерева! А что если нам ее поймать и зажарить на костре?

Б о р я. Пожалуйста. Сейчас она свалится к твоим ногам.

Ю р а. Погоди! Мы сами ее поймаем, как настоящие робинзоны!

Б о р я (заинтересованно). Как робинзоны? А чем мы ее поймаем?

Ю р а. В силок.

Б о р я. В силок? Пожалуйста. Сейчас я нарисую…

М и л а. Опять схему?

Б о р я (сосредоточенно думает). Не мешай.

Боря что-то чертит на земле, затем отмеряет шагами. Тем временем Юра и Мила сделали из шпагата небольшую петлю.

Ю р а. Вот и все.

Б о р я (смотрит). И только? Странно… У меня получается побольше… хм…

Ю р а (хохочет). В такой силок надо ловить не птиц, а диких слонов!

М и л а (ласково). Смешной ты, Борик! Разве твоя мама не права? Ничего-то ты не умеешь…

Б о р я. Это я не умею? (Запальчиво.) Хватит!

Слышится страшная песня пиратов.

Ю р а. Опять пираты!

М и л а. Чего это они запели?

Ребята подбегают к обрыву.

Ю р а. Пьют вино!

Б о р я. Теперь они открыли целый бочонок!

М и л а. Вот пьяницы! Напьются и опять начнут драться. Борик, мне это уже надоело.

Ю р а. Да, Бориска, пора домой.

М и л а. Дома, наверно, уже беспокоятся.

Б о р я. Смотрите, ребята, сюда идет Кошачий зуб!

М и л а. Что у него в руках?

Ю р а. Палка с белым флагом!

Б о р я. Парламентер! Они предлагают нам мир!

М и л а. А ну их!

Б о р я. Нет, это интересно, что они нам скажут. Давайте послушаем.

Отходят от обрыва.

Ю р а. На всякий случай стань опять сильным.

Б о р я. А теперь они и так будут меня бояться!

На обрыве показывается  К о ш а ч и й  з у б  с белым флагом.

К о ш а ч и й  з у б. Сэр! Я послан к вам как парламентер.

Б о р я. Вижу.

К о ш а ч и й  з у б. Сэр. Я уполномочен сделать вам чрезвы-чайно важное предложение.

Б о р я. Я слушаю.

К о ш а ч и й  з у б. Но… разговор должен быть секретным.

Юра и Мила отходят в сторону.

М и л а. Боря…

Б о р я. Не беспокойся, Мила.

К о ш а ч и й  з у б. Давайте сядем, сэр.

Кошачий зуб.

Б о р я (предостерегающе). Только если вы…

К о ш а ч и й  з у б (испуганно отодвигается). Что вы, что вы, сэр!

Б о р я. Я вас слушаю.

К о ш а ч и й  з у б. Мы признаем вашу полную непобедимость, сэр, и предлагаем вам быть нашим капитаном.

Б о р я (рассмеявшись). Я? Капитаном? У вас есть капитан…

К о ш а ч и й  з у б. Рыжий пес? Мы убьем его, сэр.

Б о р я (возмущенно). Убьете? Своего товарища? Да как же вам не совестно говорить это!

К о ш а ч и й  з у б. Таков закон жизни, сэр. Сильные бьют слабых. Рыжий пес свое сделал. Мы держали его, пока он нам был нужен. Но теперь он сыграет в ящик, сэр. Он не захочет уйти по доброй воле, и нам придется его убрать. Да, сэр, таков закон жизни!

Б о р я. Это какой-то звериный закон…

К о ш а ч и й  з у б (посмеиваясь). А разве вся жизнь строится не по звериным законам, сэр?

Б о р я. Вы хотите сказать: жизнь пиратов и разбойников?

К о ш а ч и й  з у б. Жизнь всех людей! Будем откровенны, как джентльмен с джентльменом: мы живем для того, сэр, чтобы поменьше работать, но иметь побольше. (Пытается незаметно снять часы с руки Бори.)

Б о р я. Эй, Кошачий зуб, отдайте мои часы!

К о ш а ч и й  з у б. Простите, сэр, привычка, больше не буду.

Б о р я. То-то!

К о ш а ч и й  з у б. Да, сэр, так я говорю, что мы живем, чтобы поменьше работать, но иметь побольше! Для этого один человек всегда пожирает другого. Мой родной дядя тоже был пиратом, сэр. Он убил и ограбил сто восемьдесят два человека и стал миллиардером.

Б о р я. Какой ужас!

К о ш а ч и й  з у б. Теперь дядю знает вся страна, и его охраняет полиция. Он ничего не делает и только ходит по воскресеньям в церковь, чтоб помолиться богу. На него работают другие, и, уж будьте уверены, он дерет с них три шкуры, сэр! А разве это не тот же разбой?

Б о р я. Значит, миллиардеры — это одно и то же, что разбойники?

К о ш а ч и й  з у б. Конечно, сэр! Вообще все люди в той или иной степени разбойники. Я же сказал, что все мы живем для того, чтобы ничего не делать, а иметь много.

Б о р я. Это… неправильно…

К о ш а ч и й  з у б. А разве вы сами, сэр, любите работать?

Б о р я. Я?

К о ш а ч и й  з у б. Да, вы, сэр.

Б о р я. Я — люблю…

К о ш а ч и й  з у б. Не верю, сэр, хоть убейте! Так что же вы думаете о нашем предложении?

Б о р я. Я не хочу