Пропавшие без вести. Хроники подлинных уголовных расследований - Алексей Ракитин

Его здоровье стало предметом всеобщего обсуждения в середине июня, когда выяснилось, что доктор Кобурн Кэмпбэлл (Coburn Campbell), семейный врач Парсносов, несколько раз посещал «Лонг медоу». Журналисты, разумеется, перехватили доктора, и тот, разумеется, с удовольствием ответил на все их вопросы. Ну, в самом деле, какой сельский врач откажется от прекрасной и совершенно бесплатной рекламы? Кэмпбэлл рассказал, что Уилльям страшно переживает из-за исчезновения жены и находится на грани нервного срыва, чтобы стабилизировать его состояние и дать возможность спать, Кэмпбэлл делает ему время от времени инъекции сильного успокоительного препарата. Парсонс, сильно страдавший от одиночества, заявил сотрудникам ФБР, что очень скучает по Рою, и несколько раз просил вернуть его из дома Праттов в «Лонг медоу». После некоторых колебаний Коннелли санкционировал возвращение Анны Куприяновой и её сына, полагая, что прослушка в любом случае позволит ФБР оставаться в курсе приватных разговоров этих людей.

Анна и Рой возвратились на ферму 16 июня.

Надо сказать, что всю вторую декаду июня Стоуни-Брук прожил в формате эдакого сельского карнавала или, если угодно, ярмарки. Городок был наводнён пишущей и фотографирующей братией, разного рода зеваками, а также «законниками» самой разной ведомственной принадлежности. Маленькие магазинчики распродали весь ассортимент своих товаров, тут же открылась торговля из палаток и автомобилей. Все ожидали скорейшего прорыва в расследовании, но… проходили дни, а ничего не прояснялось. Поисковые мероприятия оказывались безрезультатны, потенциальные свидетели повторили свои рассказы по десять раз и уже никому не были интересны.

Расследование неотвратимо выходило из фокуса общественного интереса.

21 июня Уилльям Парсонс-младший сделал ещё одно публичное заявление, формально адресованное похитителю или похитителям его жены. В пространном обращении он в частности заявил следующее: «Все члены семьи присоединяются ко мне в нашей [общей] беспомощной ситуации с просьбой к человеку, удерживающему мою жену, организовать её безопасное и немедленное возвращение. Мы снова повторяем все наши [прежние] заверения этим лицам. Мы последуем пожеланиям человека, который в состоянии организовать её возвращение.»[10]

Также Парсонс просил «заинтересованное лицо» предоставить ему информацию о том, что Элис жива, подчеркнув, что если этот человек, вступая в переговоры, начнёт обсуждать условия её возвращения, ему придётся предоставить доказательства того, что он является именно тем, кто удерживает Элис.

Уилльям Парсонс-младший зачитывает своё заявление перед группой репортёров 21 июня 1937 года. Стоящий рядом мужчина в белой рубашке с закатанными рукавами и в галстуке — Фрэнк МакДонелл.

После такого достаточно аккуратного и вменяемого вступления Парсонс неожиданно сменил тон на угрожающий: «Если ничего не будет получено до полудня четверга, 24 июня, я обращусь к сотрудникам правоохранительных органов с просьбой немедленно предпринять любые возможные действия для привлечения к ответственности лиц, ответственных за исчезновение моей жены.»[11]

Смена интонации выглядела очень странно и совершенно необоснованно. В этом месте так и хотелось спросить: неужели до 24 июня оснований обращаться к правоохранительным органам не существовало? и если это действительно так, то почему ты обратился к ним вечером 9-го числа? Неуместный в такого рода обращении отказ от примирительного тона и переход к запугиванию сводил к нулю вероятность попытки установить контакт. Понятно же было, что похититель ранее не давал о себе знать по одной из 2-х причин — либо он не желал этого делать в принципе, либо хотел, но не мог. Введение лимита времени никак не помогало устранить эти причины, а лишь обнуляло шансы на успешные переговоры.

Сложно сказать, как развивались бы события далее, но в тот же самый день 21 июня, когда Уилльям Парсонс делал упомянутое выше заявление, произошло событие, повернувшее ход мыслей инспектора Коннелли в неожиданное русло.

Началось всё с того, что в послеобеденный час специальный агент Джордж Майерс (G.H. Meyers) в городке Бэй-сайд зашёл в небольшой местный ресторан, где столкнулся с Банни Парсонс (Bunny Parsons). Последняя являлась женой Джона Парсонса, младшего брата Уилльяма, мужа пропавшей Элис. Специальный агент и Банни были знакомы, Майерс несколькими днями ранее опрашивал женщину и её мужа и тогда, кстати, ничего интересного для расследования от них не услышал. Сейчас же Банни находилась в обществе некоей пожилой дамы, на которую явно захотела произвести впечатление своим знакомством со специальным агентом ФБР. Хотя Майерс сел в стороне и не лез к ней с вопросами, Банни была явно настроена пообщаться и несколько раз обращалась к Джорджу с какими-то малозначительными сентенциями.

Чтобы положить этому конец, Майерс решил задать Банни Парсонс такой вопрос, на который та либо не сможет ответить, либо даст отрицательный ответ. Опыт учил специального агента, что так можно будет закончить разговор, не допуская откровенной бестактности. И он наобум проговорил что-то вроде: «Жаль, что вы не можете подсказать мне, умеет ли Анна Куприянова водить автомобиль». Однако вместо отрицательного ответа Майерс услышал однозначно утвердительный — Банни заявила, что Анна умеет водить автомобиль, закончила курсы вождения и у неё должны быть права. Майерс в первую секунду не поверил своим ушам, поскольку следственная группа уже обсуждала вопрос о навыке вождения Анны Куприяновой и все были уверены в том, что иммигрантка из России с автомобилем не в ладах. Она сама это несколько раз говорила, и Уилльям Парсонс подтверждал её слова.

Специальный агент попросил уточнить, откуда Банни Парсонс известно об обучении Анны Куприяновой на курсах вождения. И женщина ответила, что вместе с мужем и его братом — то есть Джоном и Уилльямом Парсонсами — дожидалась в прошлом году окончания экзаменов Анны по вождению. Кстати, именно в тот день она эти экзамены провалила, но благополучно сдала через 2-е недели.

Поражённый услышанным Майерс бросился к телефону и сообщил дежурному, находившемуся в конспиративной квартире ФБР в Стоуни-Брук, только что полученную информацию. Она немедленно была доложена Коннелли, и тот по достоинству оценил её важность. В самом деле, если Анна могла самостоятельно увезти тело Элис с фермы, то Уилльям мог спокойно фланировать по Нью-Йорку и обеспечивать себе alibi — он был попросту не нужен для сокрытия преступления!

Однако требовалось получить надёжные доказательства того, что слова Банни Парсонс точны. Коннелли бросил свободные силы на поиск свидетелей, видевших когда-либо Анну Куприянову за рулём автомашины. Одновременно с этим он распорядился повторно допросить Кокса и его грузчиков, видевших «додж» Парсонсов в гараже, о событиях 9 июня. Следовало зафиксировать мельчайшие детали их посещения фермы, дабы исключить ошибки, связанные с возможным приездом в «Лонг медоу» в другие дни.

В течение 22 и 23 июня сотрудники ФБР добыли и доложили инспектору следующее:

1) Перси Смит (Percy Smith), владелец мясного магазина в Стоуни-Брук, заявил, что Анна в конце апреля и в мае по меньшей 3 раза приезжала за покупками на «додже» Парсонсов;

2) жительницы Стоуни-Брук