Пропавшие без вести. Хроники подлинных уголовных расследований - Алексей Ракитин

Допросы начались около 9-ти часов утра и продолжались с небольшими перерывами практически весь день. Коннелли — а именно ему предстояло принять решение об использовании полиграфа — подключился к ним уже после 21-го часа. К тому времени и Анна Куприянова, и Уилльям Парсонс были заметно утомлены и выказывали признаки раздражения — это был хороший знак, поскольку он свидетельствовал о снижении самоконтроля.

Инспектор вошёл в кабинет, где допрашивалась Анна, приблизительно в 21:30 и после нескольких вводных вопросов огорошил её заявлением, согласно которому бумага, на которой было написано требование выкупа, была найдена в комнате Роя. Инспектор пояснил, что бумага эта была куплена в магазине «Woolworth» в городке Патчог (Patchogue). Он попросил женщину объяснить этот факт. Анна была сильно потрясена и поначалу пыталась оспорить услышанное, но, узнав про водяные знаки и малую распространённость бумаги, крепко задумалась. В конце концов она припомнила, что в Патчог она ездила с Роем в мае или начале июня — они ходили в тамошний кинотеатр и смотрели там кинофильм «Принц и нищий». В этой поездке их сопровождали Парсонсы, но те в кинотеатр не пошли, а отправились гулять по городу. После просмотра кинофильма Анна вместе с сыном зашли в магазин «Woolworth» и купили там писчую бумагу, но блокнот не приобретали.

Возможно, в этот же магазин заходили и Парсонсы, и именно они купили блокнот, но ей — Анне Куприяновой — об этом ничего не известно.

На прямой вопрос о возможности интимных отношений с Уилльямом Парсонсом допрашиваемая вполне ожидаемо ответила отрицательно и даже с негодованием. Впрочем, она всегда именно так реагировала на вопросы такого рода. Теперь же, однако, женщина посчитала нужным объяснить Коннелли, что в её жизни есть мужчина, который её любит и которому она «верна» — это некий молодой электрик из Югославии, который ждёт её приезда и к которому она непременно отправится, когда всё «здесь» закончится. Это был очень интересный рассказ в том смысле, что никогда прежде Анна Куприянова ничего об электрике не говорила, хотя ей задавали вопросы о её интимных отношениях по крайней мере 10 или даже более раз. Сотрудники ФБР, обыскивавшие жилой дом в «Лонг медоу», не находили в вещах Анны никаких свидетельств её переписки с кем-либо из Югославии.

В общем, Анна самозабвенно врала, и Коннелли делал вид, будто верит ей. В самом конце допроса — уже после 23-х часов — он предложил женщине пройти собеседование на «детекторе лжи», пообещав, что она в любом случае отправится домой. Куприянова, крайне измученная событиями этого долгого дня, согласилась без колебаний, после чего её тут же перевели в кабинет, где более 12-ти часов маялся бездельем Эд Коффи. О результатах последовавшей проверки будет сказано чуть ниже.

Чуть ранее 23:30 инспектор прошёл в кабинет, где проводился допрос Уилльяма Парсонса, и подключился к происходящему. Стремясь посеять в душе мужчины семя недоверия к Куприяновой, инспектор начал с рассказа о разного рода нестыковках, лжи и подозрительных совпадениях, связанных с Анной, разумеется, не раскрывая всех карт. В частности, Коннелли рассказал Парсонсу о происхождении бумаги, на которой было написано требование выкупа, и по реакции Уилльяма можно было заключить, что тот шокирован. Далее инспектор рассказал Парсонсу, что Рой является незаконнорождённым ребёнком, то есть рождён вне брака, и последний мужчина, с которым Анна поддерживала длительные отношения, отнюдь не погиб, а уехал в Индию, где сейчас и находится. Поскольку Парсонс не поверил услышанному, Коннелли продемонстрировал справку, полученную из британской администрации Индии по запросу Государственного департамента США.

Продолжая свою речь, заблаговременно продуманную и отрепетированную, Коннелли заявил, что, по его мнению, Анна Куприянова неким образом причастна к исчезновению жены Парсонса, но вины самого Уилльяма в этом нет. Поэтому Парсонс может очень помочь ФБР, если поговорит с Анной по душам и добьётся от неё правдивого рассказа о произошедшем в «Лонг медоу». Парсонс расчувствовался и, преданно глядя в глаза инспектору, пообещал, что непременно проведёт «личную беседу» с Анной и сумеет добиться от неё «полного сотрудничества».

В ту минуту Парсонс не знал, что обещанная им «личная беседа» должна состояться прямо сейчас и Куприянова находится в соседнем кабинете. Буквально в соседнем… Парсонса вывели в коридор, подвели к нужной двери, Коннелли ободрительно похлопал его по плечу, сказав напоследок что-то вроде «давайте скорее закончим это и поедем по домам».

В ту минуту инспектор ФБР действительно был уверен в том, что в ближайшие несколько минут, быть может, четверть часа последует самое важное признание и дело об исчезновении Элис Парсонс перейдёт в разряд раскрытых.

Парсонс вошёл в кабинет, где за столом в полном одиночестве сидела Анна Куприянова, и сел напротив неё. Сотрудники ФБР, наблюдавшие за происходившим через одностороннее зеркало, видели, как Уилльям и Анна буквально легли на столешницу и склонили головы навстречу друг другу. Со стороны можно было подумать, что они целуются, но на самом деле они шептались! В комнате были смонтированы 3 чувствительных микрофона, 1 из них находился за фальшивой стенкой, в которую упирался торец стола, и расстояние от этого микрофона до голов собеседников не превышало 90 см, но… даже этот микрофон записал менее половины сказанного.

Из того, что попало на магнитофонную плёнку и было более или менее разборчиво, можно было заключить следующее:

— Уилльям и Анна знали, что их подслушивают и выражались иносказательно;

— они ни разу не упомянули Элис и не произнесли фамилию Парсонс, по-видимому, они следовали ранней договорённости и исключили употребление этих слов в любом контексте;

— собеседники говорили о газете, которую следовало унести и выбросить, но всё сказанное звучало совершенно бессмысленно, если считать, что они говорили именно о газете.

Коннелли был потрясён увиденным и услышанным. В своём следующем докладе Гуверу инспектор признался, что допускал различные варианты развития событий, но верил, что Парсонс после данных им обещаний будет играть на стороне Бюро. Однако правда жизни оказалась совсем иной — оставшись с Куприяновой наедине, он моментально отбросил обязательства, принятые несколько секунд назад, и стал играть рука об руку с противником… Его даже не смутило то обстоятельство, что Бюро имело возможность контролировать поведение находившихся в кабинете — это было очевидно даже непрофессионалу.

Через несколько минут Коннелли посчитал, что общение голубков следует прервать — оно ничего не давало расследованию. Вызвав Парсонса из кабинета, инспектор отправил того проходить допрос с использованием «детектора лжи». Изначально Коннелли не хотел этого делать, но после всего увиденного решил, что жалеть Парсонса незачем.

Эд Коффи был опытным оператором полиграфа, а кроме того, он знал, по какому делу проходят допрашиваемые, поэтому он отнюдь не пытался закончить процедуру поскорее или минимизировать общение.