Калевипоэг - Фридрих Рейнхольд Крейцвальд

у той границы мира,

У ворот звезды Полярной,

Взмахи северных сияний,

Вихри огненных метелей

Не смогли пронзить железо,

Разорвать стальной кольчуги.

Только начали погрузку,

Стали в трюм спускать припасы,

Дорогой товар несметный, —

Подал знак Калевипоэг,

Всех друзей оповещая,

Клича братьев нареченных.

Созывая всех разумных

На сопутствие в походе,

На совет ему и помощь!

Там мудрейшие из мудрых —

Ведуны сошлись, запели,

Песнь удачи затянули:

«Честь — сопутствовать в походе,

Честь — давать совет и помощь!»

А непозванным, забытым —

Что им делать? Только плакать,

Запевая песню скорби!

«Тщетно слушали мы, братья,

Тщетно, бедные, мы ждали:

Не возьмут ли нас с собою?

Нет, никто нас не окликнул,

Чести нас не удостоил.

Вот уж едет к морю Сулев,

Вот и Алев едет к морю,

Дан приказ оруженосцу

Собираться в путь-дорогу».

Калевитян сын любимый

Мореходов отбирает,

Самых сильных, самых смелых,

Самых мудрых выбирает,

Верных спутников сзывает.

И волхвы пришли на берег,

Знахари морского ветра,

Мудрецы седые Маны.

Искупительную жертву

Принесли на камне Уку,

Чтоб в пути была удача.

Чуть заря зарозовела,

В разгорающемся свете

Колыхнулся быстрый «Леннук»,

Побежал дорогой водной.

Тут с голов взлетели шапки,

Песня вырвалась на волю:

«Высоко взлетайте, шапки!

Далеко лети, наш «Леннук»!

Мы текучею дорогой,

Едем водною тропою,

Здесь не сыщешь красных ягод,

Серебром струится тропка,

Блещут нити золотые».

«Леннук» плыл, взрезая волны,

Правил он на финский берег,

Путь держал к звезде Полярной,

На Медведицу Большую.

Калевитян сын любимый,

С кормчим опытным в согласье,

Стал с ним рядом у кормила,

Вел корабль на крайний север.

Каждый спутник занят делом

Кто широкий ставит парус,

Кто налаживает снасти,

Кто канаты закрепляет.

«Леннук» весело катился,

Резво вспахивая волны.

Начал петь Калевипоэг,

Молвил он слова такие:

«С головы снимаю шапку —

В честь хозяина дневного.

Что усеивает волны

Письменами золотыми,

Киль бегущий омывая

Лучезарными грядами,

Бороздами белой пены!

С головы снимаю шапку

В честь луны и звезд полночных,

Что пловцам даруют силу,

Кажут путь в безвестном море!

Что ж, друзья! Приступим к песне,

Древних слов поищем в мире,

Взбороздим чужие реки,

Взрежем водные пучины,

Вспашем пенные буруны,

Взбороним морские дали,

Снимем жатву с побережий,

Урожай златой заветный,

Ту серебряную ниву,

Что взрастила мудрость Таары.

Было время — мир явился —

И явился он прекрасным.

Было время — ткали небо —

И умно его соткали,

Испещрили звездным роем,

Спеленали облаками».

Так средь волн Калевипоэг

Пел о том, как мир явился,

Как гнездо для солнца вили,

Для луны сплетали кровлю.

«Леннук» плыл, взрезая волны,

На серебряных ветрилах,

То на свет сполохов правя,

То скользя навстречу звездам.

Плыл корабль на крайний север,

Где лежит граница мира.

За рулем следил прилежно

Хитроумный знахарь слова,

Знавший все слова земные,

Всех наречий перезвоны:

Он умел и птичий посвист,

И невнятный крик звериный

Облекать разумной речью.

Черти финские взбесились,

Море зыбью взборонили,

Злобно вздыбили пучину.

Солнышко в дремучей туче

Заблудилось, как ягненок.

Звезды ясные оделись

Мутно-облачным туманом,

Облеклись в росу седую, —

Потерял дорогу кормчий,

Вел корабль он наудачу.

Мудрый кормчий, знахарь слова,

Стал скликать беспечных чаек,

Рыболовов белокрылых,

Что корабль сопровождали, —

Стал просить у них совета.

Те, что знали, отвечали.

И сказал он мореходам:

— Вы, сыночки золотые,

Дети воинов могучих!

Правьте к берегу чужому!

Там возьмем в лугах цветущих,

Из-под волн добыть сумеем,

Выгребем со дна морского,

Вырвем из камней на волю,

Выроем из горных впадин —

Все, что вороги сокрыли,

Тайным кладом величая.

Слышу: плачет луг цветущий,

Вереск горестно вздыхает,

Тихо всхлипывают скалы!

Слышу — стонут бездны моря,

Волны бурные тоскуют

О пропавшем тайном кладе,

О забытом древнем слове! —

Кораблем играла буря:

То вздымался он на гребень,

То соскальзывал в пучину,

Затопляемый волною, —

И не знал дороги кормчий,

Вел корабль он наудачу.

Солнце спряталось на отдых,

Полог вечера спустило,

На корабль, гонимый бурей,

Налегла ночная темень.

Семь ночей, семь дней качался

Тот корабль в безвестном море,

Он метался вместе с ветром,

Словно уточка морская.

Черти финские устали,

От дутья распухли щеки.

Солнце вышло, засветило,

Озарило мир широкий.

Засинел угрюмый берег.

Сквозь туман, над кругозором,

Стал расти все выше, выше.

Громко крикнул знахарь слова:

— Незнакомый край, сыночки! —

Калев-сын неутомимый

Остерегся скал подводных.

С корабля он спрыгнул в море,

Быстро к берегу поплыл он,

Притянул потом и «Леннук»

На серебряном канате.

Нет, то был не финский берег,

И приплыл не к скалам Турьи

«Леннук», сбившийся с дороги,

Не к местам, известным прежде!

Птиц окликнул знахарь слова:

— Как зовется здешний берег? —

Жаворонок прочирикал,

Ласточка прощебетала,

Глухо каркнула ворона:

— Это скудный берег Лапу[141],

Бедняков угрюмый берег.

«Леннук» вплыл в залив спокойный

Встал, серебряный,