Император Юстиниан Великий и наследие Халкидонского Собора - Михаил Вячеславович Грацианский

15. А святой Собор в Халкидоне низложил и изверг из святых Божьих Церквей и анафематствовал нечестивого Евтиха и его догматы, а также тех, кто мыслил и мыслит как он, а равно соглашался и соглашается с ним. И всех еретиков, их догматы [и тех], кто мыслил и мыслит как он, а равно соглашался и соглашается с ними, он анафематствовал.

16. А также анафематствовал он нечестивого Нестория и его догматы, и анафематствовал тех, кто мыслил и мыслит как он, а также соглашался и соглашается с ним.

17. Тот же святой Собор в Халкидоне также особым упоминанием (δι' οἰκείας ἀναφορᾶς) принял и утвердил написанное великим Проклом послание к армянам о том, что надлежит называть Владыку нашего Иисуса Христа, Сына Божия и Бога нашего, одним от Святой Троицы.

18. Ведь если мы преступим вышеназванные четыре святых Собора или их постановления, мы дадим позволение низложенным ими еретикам и их догматам вновь являть свою пагубу святым Божьим Церквам.

19. Этого ни в коем случае нельзя сделать, — упаси Бог! — поскольку упомянутые четыре святых Собора посредством своих догматов извергли еретиков и их догматы.

20. И если кто сомневается относительно одного из названных Соборов, то ясно, что он мыслит согласно догматам, им отвергнутым и анафематствованным.

21. Итак, никто да не беспокоит нас понапрасну, будучи одержим тщетной надеждой, что мы сделали, или сделаем, или позволим, чтобы было сделано нечто противное указанным святым Соборам либо же потерпим, чтобы была убрана из священных диптихов Церкви блаженная память об этих святых Соборах.

22. Ведь мы анафематствуем всех, кто был ими низложен и анафематствован, а также догматы низложенных и тех, кто мыслил и мыслит согласно им.

23. Посему пусть твое блаженство молится о нас и о нашем государстве, всех научая и осведомляя о нашей цели и ревности о безупречной вере. Дано в седьмые апрельские календы в Константинополе в третье консульство господина Юстиниана, вечного августа».

Приложение 4

Новелла 42 императора Юстиниана о низложении Анфима, Севира, Петра, Зооры и прочих[1107]

[p. 263] Тот же император Мине, святейшему и блаженнейшему архиепископу и вселенскому патриарху.

Вступление

«Совершая дело, вполне обычное для царства, мы пришли к [изданию] настоящего закона. Ведь всякий раз, когда приговор иереев низводил со священных престолов кого-то из тех, кто был не достоин священства (как, например, Нестория и Евтиха, Ария и Македония, Евномия и неких прочих, не уступающих им в скверне), царство соглашалось с приговором священнического авторитета, так что божественное (τὰ θειότερα) и человеческое, сойдясь, создавали единое согласие в правильных приговорах.

Нечто подобное, как мы знаем, произошло и недавно в деле Анфима [p. 264], изгнанного с престола сего царственного града Агапитом, блаженной и чтимой памяти бывшим предстоятелем святейшей Церкви Старшего Рима, которая его, взобравшегося вопреки всем честным канонам на никоим образом ему не причитающийся престол, общим приговором сего святой памяти мужа и прежде, и на произошедшем здесь священном Соборе осужденного и низложенного за отход от правых догматов, которые он прежде, как казалось, всячески чтил, а впоследствии посредством разных уловок избегал, притворяясь, что следует четырем Соборам (трехсот восемнадцати отцов в Никее, ста восьмидесяти, собравшихся в этом счастливом Граде, и двухсот [собравшихся] в первый раз в Эфесе, и шестисот тридцати боголюбезнейших отцов в Халкидоне). Но, не следуя их догматам и не пожелав ни принять наше человеколюбие и снисхождение, которое мы имели ради его спасения, ни самому отречься от предводителей нечестивых догматов, изверженных прежними святыми Соборами, он полагал, что надлежит осужденным и осудившим действовать одинаково и на равных.

Ведь оказавшись однажды порабощенным чуждыми Святейшей Церкви мнениями (ἐννοίαις) и став чуждым правых догматов, он естественным образом не смог вернуться к их правильности, хотя мы его к этому поощряли и направляли, прибегнув ко всякому тщанию ради его собственного спасения.

Глава 1

Итак, приговор святого Собора о его низложении, бывший из-за всего этого по причине не дозволенного и не засвидетельствованного святыми канонами похищения священного престола сего царственного Града и отклонения от правых и истинных догматов, наше царство делает действительным, и о том пишет настоящий закон.

Мы запрещаем ему пребывание и в этом счастливом Граде, и в его окрестностях, а также во всяком другом видном городе, предписывая успокоиться (ἐφησυχάσαι), удовольствоваться тем, чему он заслуженно [p. 265] себя подверг, ни с кем не общаться и не вводить никого в погибель запрещенными догматами.

1. Доподлинно и справедливо вынесенный Севиру приговор, исходящий с согласия монахов едва ли не от всех архиерейских и патриарших престолов и навлекающий на него анафематствование, мы также не оставляем в стороне от царского утверждения. Тот, кто прежде, вопреки священным обычаям (θεσμούς) захватив престол Святейшей Церкви Феуполя, все привел в такое замешательство, [все] сделал настолько исполненным беспорядка (ταραχῆς), что вверг Святейшие Церкви в некую общую необъявленную войну друг с другом, — о чем ему писали и бывшие до меня императоры (τοῖς πρὸ ἡμῶν σκήπτροις πρὸς αὐτὸν γεγράφθαι), — прибегнув к разнообразным чуждым правильности догматическим уловкам и богохульствам, все приведя в замешательство и придерживаясь только отвратительных и грязных догматов, свойственных заблуждению двух ересиархов (мы имеем в виду Нестория и Евтиха, каковые зачинщики (xαθηγεμόνων) хотя и казались некоторым образом противоположными друг другу, однако же устремлялись к одному итогу — нечестию), и запечатлев себе характерные для них мнения (λόγους).

Ведь хотя противоположных друг другу догматов и два, из которых и тот, и другой (и Нестория, и Евтиха, как мы сказали ранее, ибо состоят они из грязи арианских и аполлинариевых [догматов]) приводят к погибели души, он, претерпев нечто удивительное, впал равно в оба, и где отстаивая один, где другой, как оказалось, превратил себя и свои мнения в общее вместилище (δοχεῖον) столь великих прегрешений (τηλικούτων πλημμελημάτων)!

2. Хотя и сам он в силу вышеуказанного анафематствования, которому подвергло его и патриаршее, и священническое, и монашеское, так сказать, сословие (σχῆμα) нашего государства, будучи изгнан из [города] феуполитян, — поскольку его отверг тамошний престол, ибо он неправильно завладел [p. 266] властью над ним, в то время как еще был жив и провозглашался в святейших церквах тот, кто имел [архи]ерейство прежде него, но потерял священство из-за своего преемника, — не остановился на этом, но оказался под общей анафемой уже всей Православной и Соборной Церкви, наполнив нам все государство [πολίτευμα] богохульными и запрещенными книгами. Посему мы всем запрещаем приобретать какую-либо из его книг, и как не позволено переписывать