Император Юстиниан Великий и наследие Халкидонского Собора - Михаил Вячеславович Грацианский

[γράφειν] и приобретать книги Нестория, поскольку бывшим до нас самодержцам благоугодно было в своих распоряжениях сделать подобные постановления относительно сказанного Порфирием против христиан, так же сказанное и написанное Севиром да не хранится ни у кого из христиан, но будет отвержено и чуждо Соборной Церкви, сжигается огнем теми, кто им владеет, если только владеющие им не хотят подвергнуться опасности. И да не переписывается оно никем: ни теми, кто пишет для красоты, ни теми, кто пишет для скорости, ни кем-либо вообще из прочих, знающих, что переписывающему его сочинения наказанием будет отсечение руки, ибо мы не хотим на будущее время продлевать его богохульство.

3. Равным образом совершенно запрещаем мы ему вступать в царственный Град или его окрестности, а также и в какой-либо из виднейших городов, но [повелеваем] обосноваться в какой-либо пустыни на покое (ἀλλ' ἐν ἐρημίᾳ τινὶ xαὶ ἡσυχίᾳ xαθῆσθαι), не растлевать других, не вводить их в богохульства и более не изобретать ничего нового против истинных догматов, чем он мог бы потщиться вновь возмутить нам святейшие Церкви.

Глава 2

Также и за Петра, бывшего епископа Апамеи, низложенного одновременно и за то же самое, что и Севир, подвергнутого вышеназванному анафематствованию, не вступается [наше] царствование. Да будут также действительными выдвинутые против него обвинения. Подвергнутый общему [с Севиром] анафематствованию, пусть он пребудет под ним, а выдвинутое против него обвинение святейших архиереев да будет действительным.

Ему мы также не позволяем жить ни в царственном Граде, ни [p. 267] в его пригороде, ни в каком-либо из почтеннейших городов (σεμνοτέρων πόλεων), но пусть он подражает образу жизни тех, за чьим заблуждением он последовал: поселится как можно дальше и скрывается. Ведь для таковых [людей] скрываться более полезно, чем показываться, ибо, будучи не видны, они осуждают лишь самих себя, выставляя же на публику [δημοσιεύοντες] свои мнения, они представляют для [людей] бесхитростных повод к погибели. Этому никоим образом не подобает происходить в христианской Божьей пастве и православном народе, и царством [подобное] не дозволяется.

Глава 3

Поскольку же и Зоору досточтимейшие и праведно судящие епископы вообще удостоили анафематствования (хотя и был он неким малым довеском к такому злу и в своих проступках едва смог вообще удостоиться упоминания), [итак], пусть и был Зоора неким скромным довеском к этой лукавой партии (я имею в виду Анфима, Севира и Петра), однако пусть будет и он подвергнут анафематствованиям, ибо низложил его приговор священства, который, законный и сам по себе, еще более законным делает царство.

Изгоняем мы его из сего царственного города и его окрестностей и совершенно запрещаем селиться в городах — так, чтобы мог он жить и общаться только с теми, о ком было сказано нами выше, равным образом богохульствовавшими и равным образом сосланными.

Если еще нечто содержится в приговоре святейших епископов, низлагающем и анафематствующем вышеуказанных, это тоже мы объявляем законным и санкционируем нашими царскими законами, как если бы это исходило от самого царства. Если же впредь кто-то из них будет уличен в том, что делает нечто вопреки тому, что постановлено, пусть знает, что будет судим по гражданским законам, которые подвергают бóльшим карам тех, кто уклоняется от меньших наказаний.

Также всякому, кто пытается расколоть Соборную Церковь либо согласно [p. 268] наставлениям пагубного для умов Нестория, либо согласно безумному преданию Евтиха, либо согласно богохульству Севира, болевшего тем же, что и те, либо [согласно] тем, кто за ними следовал, мы запрещаем вносить смуты во святые Церкви или что-то произносить о вере. Но повелеваем мы, чтобы каждый из них держал себя тихо (ἡσυχίαν ἄγειν), не собирал никого в одном месте, не принимал посетителей, не дерзал перекрещивать или осквернять святое причастие, раздавая его кому-либо, не преподавал запрещенное учение, будь то в сем царственном граде или в другом, но был бы готов подвергнуться всякой опасности, соверши он что-либо подобное.

Мы также всем запрещаем принимать их. Мы повелеваем изгонять их из тревожимых ими городов, ибо они знают о наказаниях, предуcмотренных в наших божественных распоряжениях, которые и сами жилища, в которых нечто подобное совершается, и села, из которых им доставляется провизия, присуждают святым церквам, а у владельцев изымают, поскольку те становятся причиной ущерба для людей простоватых, и справедливо передают их святейшим православным Церквам.

Такие законоположения вводим мы в защиту общего мира святейших Церквей, такой мы выносим приговор, следуя догматам святых отцов, для того, чтобы все священство в дальнейшем пребывало бестревожным. Если оно будет сохраняться в мире, то и остальное общество (πολίτευμα) будет у нас процветать, имея мир свыше, который всем, кто удостоен Его подлинно и воистину прославлять и поклоняться, возвещает и подает великий Бог и Спаситель наш Иисус Христос, единый от Троицы, единородное Слово Божие.

<Эпилог.> Итак, пусть твое блаженство хранит и осуществляет на деле то, что нами правильно представлено, разослав это посредством боголюбезных своих писем всем ему подчиненным блаженнейшим митрополитам, из которых каждый пусть позаботится объявить об этом всем подчиненным им святейшим Церквам так, [p. 269] чтобы ни от кого вообще не укрылись постановления священноначалия, утвержденные царством.

Дано в восьмые иды августа в Константинополе после консулата Велисария, мужа светлейшего».

Приложение 5

Послание Юстиниана к александрийским монахам[1108]

[p. 7] Юстиниана, бывшего царем нашим, составившего слово догматическое из божественных Писаний и святых отцов к монахам в Энатоне, [что] в Александрии, мы сочли необходимым представить твоему блаженству. Содержит оно следующее:

Мы считаем, что первым спасением для людей является исповедание веры, и особенно для тех, кто предпочел монашескую жизнь. Ибо если они упражняют тело, много более они должны руководствовать душу к божественной вере, посредством которой мы надеемся насладиться жизнью вечной. Ведь когда совершенное дело веры не следует за поступками, то, согласно написанному, почти мертвым является деяние без веры. Ведь никто не увенчивается, если законно не состязается (ср. 2 Тим. 2:5). Быть недужным свойственно общей природе и немощи человеческой, которая касается всех, даже наиболее сильных разумом. А излечиться и признать правую веру, единство Церкви и предпочесть мир [свойственно] рассудку и благодати. Ведь миром является и нарекается Бог, ибо это присуще Богу; и близки к Богу те, кто предпочитает благо веры и мира. Таковое мы говорим вашему боголюбию, узнав из написанного нам блаженнейшим архиепископом Александрийским патриархом Зоилом, что, предпочтя любезный Богу мир, вы притекли к Святой Божьей Церкви, найдя, что правильны проповедуемые ею догматы, посредством которых всякая ересь отогнана, осуждена и извергнута: разделение Павла и Нестория,