11 звезд Таганки - Михаил Александрович Захарчук

театр". Когда через несколько дней театр опечатали, за мной ездила машина КГБ: мол, он дал знать, что себя сожжет. Ленька Филатов замечательно пошутил: позвонил на проходную и сказал: "Сейчас привезут две канистры – так это для Вени Смехова. Он скоро подъедет. Передайте ему, пожалуйста, что канистры – с бензином". Машина КГБ на самом деле была, даже две. Мы ехали куда-то на похороны, и Галка моя, которая была настоящим агентом, уследила. Я стал метаться, чтобы сбить слежку, и возле суперважного объекта, Генштаба, вместо левого поворота, куда показывал, резко свернул в туннель. Через две секунды эта машина шла сзади. Любую машину бы там арестовали. Потом на телевидении я говорю своим партнерам: "Ребята, хотите посмотреть на машину КГБ, номер такой-то… Вот я двинусь с места на своей, она за мной поедет". – "Ну, ладно, Веня, – это же шпиономания!" Пожалуйста: я сел, двинулся, и откуда ни возьмись – эта машина. Я обернулся на них, у них лица были такие, что кино надо снимать! А 20-летие мы все-таки отметили. Совершенно фантастическое празднование в ресторане Дома литераторов устроил нам Булат Окуджава.

Потом началась перестройка. На наше счастье Горбачев оказался человеком, который помнил и любил театр Любимова. И запрещенное имя он произнес в кабинете Любимова после "Мизантропа". Посетил премьеру спектакля, поставленного Эфросом, и в кабинете Любимова говорит: "Ой, молодцы, что вы ничего не убрали" – "А как вам Любимов?" – "Для нас спектакли его были – во! "Антимиры" я помню", – и начинает рассказывать. В 1989-м Любимову вернули отнятое у него советское гражданство, и он вновь возглавил Таганку. А Эфрос умер в январе 1987-го.

Моё отношение к театру изменилось тогда, когда умер Бродский. На моем вполне скромном уровне самооценки, по уходу Бродского стало ясно, что все, что на него накатывала критика, замолкло. Совершенно другая оценка человека: освещение меняется совершенно, ракурс меняется, и Бродский оттуда позволяет работать с его текстом, текст начинает оповещать меня о цене этого человека и, размышляя и записывая себе что-то, я стал многое понимать. Такие святые и мудрые люди, как Вячеслав Иванов, Борис Зингерман, Игорь Виноградов, Натан Эйдельман давно понимали, что произошло на Таганке и не переступали порог театра в его нелюбимовские годы. А Ульянов, Товстоногов, Ефремов только что не умоляли Эфроса не идти в это дело. Но он все-таки пошел. Так что мы не были такими уж бандитами».

* * *

Ну и, наконец, последнее дополнение. Изначально я долго мудрил над тем, в какой последовательности расположить своих тананковских героев. Что бы вы знали, дорогой читатель: это не такое уж и простое дело. Когда-то, например, в фойе театра первым висел портрет Любимова, затем шли: Губенко, художник Давид Боровский и далее – все прочие актёры. После разделения театра, Любимов выкинул портрет Губенко и повесил вместо него Золотухина. Валера попросил уборщиц снять свой лик. Любимов вернул его «взад» со словами: «Запомни: здесь ничего не должно делаться без моего ведома». Ну, так вот, Высоцкий у меня изначально стоял на первом месте, это даже не обсуждаемо. Настоящая «Таганка» блестяще, даже феерично жила исключительно и только при нём. И умерла вместе с этим удивительным гением – таково моё мнение. Далее я намеревался расположить очерк о Дупаке, как незаслуженно забытом, но «всамделишным» основателе «Таганки». Потом шли бы: Славина, как единственная представительница женской части труппы. А за ней уже: Любимов, Губенко, Золотухин, Филатов и так далее.

Поразмышляв, я отказался от своей схемы. Слишком уж она выглядела бы кустарной и неуклюжей. Поэтому таганковцы у меня даны просто в алфавитном порядке. Скромненько так и со вкусом. (Думается, здесь бы очень пригодилась та самая скобочка, которой пользуются для юмора интернет пользователи). Но вы и так понимаете меня, дорогие мои читатели.

…23 апреля исполняется 45 лет со дня рождения «Таганки». Сяду за стол, налью стакан водки, которую по велению врачей не пью уже 9 лет, и выпью за «свою «Таганку». А потом буду читать театральные программки. И с удивлением обнаружу, что в «Гамлета – сына прежнего и племянника нынешнего короля» всё-таки должен был играть Валерий Золотухин. Его фамилия напечатана после фамилии Высоцкого. А что запечатлено печатным станком, того не вырубить топором…

Дарьино – Москва, февраль 2019 года.