Война, мир и книги - Валерий Валерьевич Фёдоров

Затем в 1968–1973 гг. произошло очередное «переключение» – сигнальный кризис, обозначивший невозможность дальнейшей материальной экспансии. Усиление конкуренции со стороны восстановившихся Европы и Японии, рост издержек на зарплату и сырье обессмыслили дальнейшие вложения американского бизнеса в традиционные сферы хозяйства. Избыточные капиталы стали изыматься из торговли и промышленности и перебрасываться в финансовые спекуляции. Попытки американского правительства стимулировать собственную экономику привели лишь к долговой эскалации. И тогда Рейган поддался давлению международной финансовой олигархии, отказавшись поддерживать отечественную промышленность. Так запустилась фаза финансовой экспансии, о которой сегодня вспоминают как об очередной ушедшей «прекрасной эпохе» капитализма. И как всякая финанциализация, она нанесла смертельный удар по среднему классу Запада, резко увеличив неравенство – ведь от игры на финансовых рынках, в отличие от развития промышленности и торговли, могут получать выигрыш лишь самые богатые.

Теперь система движется к своему терминальному кризису, но ее преемник пока не виден. Наиболее вероятным претендентом на эту роль Арриги считал Японию (книга вышла в 1994 г., до начала многолетней стагнации в Японии и китайского «экономического чуда»). Эта страна тесно связана с США соглашениями политического обмена (силовая защита в обмен на экономическую поддержку) и не обладает значимым военным и государственным ресурсом, чтобы стать мировым гегемоном. Теоретически можно предположить вариант перезаключения такого союза на новых условиях, когда лидером в альянсе станет Япония. Другим вариантом видится создание глобальной империи на базе уже существующих органов международного управления (G7, МВФ, СБ ООН и др.). Третий сценарий предполагает гибель капиталистической системы в огне новой мировой войны из числа тех, что всегда сопровождали падение очередной гегемонии.

Джеффри Сакс

Эпохи глобализации

География, технологии и институты

М.: Издательство Института Гайдара, 2022

Глобализация существенно изменила лицо нашей планеты за последние три десятилетия – и продолжает его менять! Баланс плюсов и минусов динамично меняется. Например, «выгоды глобальной торговли и путешествий всегда сопровождались всемирным распространением инфекционных и других болезней» – напоминает американский экономист Джеффри Сакс. Но и глобализация науки внесла свой вклад в борьбу с распространяющимися болезнями… Итак, все сложно! Можно ли поставить глобализацию под контроль, сместив баланс в пользу бенефитов? Это трудно по нескольким причинам. Во-первых, глобализация «предполагает замысловатое переплетение физической географии, человеческих институтов и технических умений и навыков». Во-вторых, глобализация – это явление далеко не новое. «Человечество было глобализованным всегда», – утверждает ученый, однако характер глобализации менялся от эпохи к эпохе. Всего Сакс выделяет семь таких эпох. Каждая из них приводила к изменениям всемирного масштаба благодаря взаимодействию географии, технологий (производственных систем) и институтов (политики, законов, направляющих культурных идей и практик). Автор ставит в этой связи пять главных вопросов: каковы главные движущие силы изменений? Как взаимодействуют география, технологии и институты? Как изменения проникали из одного региона мира в другой? Как изменения повлияли на глобальную взаимозависимость и какие уроки глобализации помогут нам сегодня?

Все началось около 70 тыс. лет назад – в палеолите. Охотники и собиратели, постоянно передвигаясь в поисках ресурсов для пропитания, вступали в новые для себя регионы. Им приходилось осваивать новые способы поиска, ловли и сбора добычи – и конкурировать с другими гоминидами (наподобие неандертальцев и денисовцев). Соперничество с ними внесло вклад в формирование базовых культурных паттернов, сохранившихся до наших дней. Завершение Ледникового периода обозначило наступление второй, неолитической эпохи глобализации. Был сделан принципиальный прорыв: появилось сельское хозяйство двух видов (земледелие и скотоводство). Кочевники стали оседать на земле. Масштаб сотрудничества между людьми вырос: от клана – к деревне, затем появились политические и торговые отношения между деревнями. Торговля редкими предметами велась на расстояния в сотни километров. «Одомашнивание лошади ознаменовало наступление третьей эпохи глобализации – эпохи всадников» (примерно от 3000–1000 г. до н. э.). Благодаря лошади стали возможны быстрая наземная транспортировка и передвижение на дальние расстояния. Одомашнивание лошади – поистине революционная технология! В политике лошадь «ускорила появление государства», произошла и революция в военном деле.

Около 1000 г. до н. э. наступила «классическая эпоха» глобализации. Возникли крупные сухопутные империи, конкурирующие друг с другом и развивающие территориальную экспансию, «необычайную роль в восхождении империй играли идеи. Стимулами для крупных империй выступали новые религиозные и философские взгляды». Установилась трансъевразийская торговля – от Рима до Китая. Около 1400 г. н. э. «достижения в океанском мореплавании и военных технологиях способствовали переходу к новой – океанической – эпохе». Впервые империи стали трансокеанскими (по сути – мировыми). За этим последовали подъем мультинациональных корпораций, расширение трансокеанской торговли, массовое перемещение людей через океаны. Политика приобрела глобальный масштаб, начались мировые войны, ведущиеся одновременно на нескольких континентах. Около 1800 г. все снова изменилось: на сцену выступила промышленность, что привело к индустриальной эпохе глобализации. Могущественный союз науки и технологий породил несколько последовательных волн прогресса. Энергию дало ископаемое топливо: уголь, затем нефть и газ. Быстро росли производство продовольствия и численность мирового населения. Появился первый по-настоящему мировой гегемон – Великобритания (около 1945 г. эта роль перешла к США).

Около 2000 г. Сакс датирует наступление седьмой, современной эпохи глобализации, которую называет цифровой. Ее движущая сила – всеобщая цифровизация. Информационные технологии вторглись во все сферы жизни людей, глобальная передача данных стала вездесущей. «Повсеместные потоки информации глобализировали экономику и политику более прямым и безотлагательным способом». Появились возобновляемые источники энергии: солнце, ветер, приливы. В военном деле особую роль начали играть кибервойны. В геополитике гегемонизм уступил место многополярности. Три важнейших проблемы современной глобализационной эпохи Сакс видит так: сможем ли мы выбрать «путь общего процветания, социальной инклюзивности и устойчивости окружающей среды» (вызов устойчивого развития)? Как должно быть организовано глобальное управление в многополярном мире (вызов многостороннего управления)? Возможен ли мир во всем мире, и если да, то на основе какой модели человеческого взаимопонимания и этики (вызов универсальных ценностей)? Все эти вопросы остаются нерешенными, вокруг них ведется ожесточенная борьба.

Автор предлагает несколько важных выводов из истории глобализации. Во-первых, изменения ускоряются по суперэкспоненте, «их темпы нарастали, а наибольшие перемены произошли в самом недавнем прошлом». Это подтверждает динамика мирового населения и уровня урбанизации, а также объем глобального валового продукта на душу населения. Во-вторых, глобализация приводит к увеличению масштаба рынка, что, согласно экономической теории, способствует более высоким доходам населения и более быстрому росту. Таким образом, сама по себе глобализация позитивно влияет на мировую экономику и благосостояние людей (хотя возможны и значительные отклонения, во многом обусловленные географией). В-третьих, глобализация ведет к общественному прогрессу, но этот прогресс проблематичен – не только из-за стимулируемого им неравенства, но и из-за нерешенности «проблемы