Семья волшебников. Том 4 - Александр Валентинович Рудазов

Особенно ему понравилась идея применять в десертах зеленый чай. До этого на Парифате прежде не додумались.

Комацу почувствовал гордость. Нет, конечно, его личной заслуги в этом нет, он просто хороший повар. Но японская культура вновь покорила сердца гайдзинов, и на этот раз – аж иномирян.

Это согревало душу.

Официантки, сплошь хорошенькие девушки в традиционном кимоно, так и сновали меж кухней и залом. Сегодня снова аншлаг, в зале яблоку негде упасть. Освобождающиеся столики простаивают недолго, их занимают, едва уберут посуду. Повсюду слышен звон монет – до банковских карт или хотя бы бумажных ассигнаций здесь тоже не додумались.

Есть в этом какая-то прелесть. Что местные монеты именно звенят. И блестят. Получать жалованье золотом и серебром странным образом будоражит. Мешочек приятно оттягивает руку, а по вечерам Комацу взял за правило пересчитывать эти кругляшки с трикветром на одной стороне и написанным по кругу текстом на другой.

Комацу прочел эти мелкие буковки в первый же день, но ничего не понял. А Фурукава-сан сказала, что это мощное заклинание Подлинности. Само по себе оно ничего не делает, единственное его свойство – невозможность быть нанесенным на фальшивку. Никто, кроме мистерийского монетного двора, повторить это сочетание букв не сумеет.

Комацу тогда еще усомнился и сразу попробовал скопировать надпись. Но оказалось, что это и правда невозможно. Как он ни старался, где-нибудь обязательно выходил огрех, хотя бы одна буква получалась искаженной.

Как заговоренная.

– Комацу-сан! Комацу-саааан!.. – донеслось из общего зала.

Комацу отложил нож. То был голос Алларии-сан, эльфийской официантки, при виде которой сердце повара начинало биться быстрее.

К тому же кроме Фурукавы-сан она единственная обращалась к нему согласно традициям его родины. Все остальные называли его «маэстро Комацу», и хотя звучало это даже уважительней, Комацу было очень приятно, что Аллария-сан потратила время, чтобы узнать немного о его культуре.

Не Аллария-сан, а бессмертная Аллария, мысленно поправил он себя. Следует отвечать любезностью на любезность и называть Алларию-сан так, как принято в ее культуре. Даже в собственной голове.

– Комацу-сан, там некий достопочтенный гость желает лично поблагодарить вас за доставленное удовольствие, – прозвенел голос уже совсем близко.

– Немедленно подойду, – склонился в легком поклоне Комацу.

Это не было редкостью. Здесь Комацу вызывали на поклон так же часто, как и дома, если не еще чаще. Он с улыбкой подошел к столику в углу, за которым восседал импозантный полный господин с эбеновой кожей и лысой макушкой. Одет он был просто, но дорого, а на поясе вместо шпаги или кинжала, которые часто носят знатные иностранцы, висел тесак.

– Так вы и есть знаменитый Комацу-сан? – приятным баритоном спросил гость. – Много наслышан о вас.

– Большое спасибо, я недостоин, – поклонился повар.

– Нет-нет, не скромничайте. Мне о вас рассказывали общие друзья, в том числе хозяйка этого славного заведения. Я и сам, знаете ли, немного связан с ресторанным делом, так что хорошего повара распознаю везде.

Комацу насторожился. Возможно, это очередной конкурент Фурукавы-сан, который поставит его в неловкое положение.

Комацу запомнился визит почтенного Мари-ль-Теоса, кулинара-волшебника. Тот заказал несколько блюд, долго их дегустировал, а потом позвал к столику шеф-повара, осыпал Комацу комплиментами… и попытался переманить. Жалованье пообещал больше, чем в «Парчовом карпе», но Комацу чувствовал себя обязанным Фурукаве-сан и не собирался терять лицо, сходу убегая за парой лишних йен.

Фурукава-сан, видимо, об этом узнала, потому что уже на следующий день повысила Комацу жалованье. Сам он ничего ей не говорил.

– Не подумайте худого, я не собираюсь вас переманивать, – явно уловил его мысли гость. – О, вы бы не отказались, назови я свое заведение, но это будет непорядочно по отношению к моим друзьям. Я просто хотел выразить вам свое уважение и, возможно, побеседовать. Не откажетесь рассказать свою историю? Присядьте, давайте побеседуем. Уверен, ваша хозяйка не станет возражать.

– Очень польщен, но не могу надолго отлучиться, – поклонился Комацу. – Я на работе, господин, и сегодня много блюд от шефа.

– Ну-ну, уверен, вы сможете уделить нам несколько минут… не правда ли, госпожа хозяйка?

Комацу не заметил, когда подошла Фурукава-сан. Он уже хотел извиниться и откланяться, но хозяйка вдруг сказала:

– Конечно, ничего страшного. Присаживайтесь, Комацу-сан. Это… мой старый знакомый.

– Не такой уж и старый, – улыбнулся гость. – Но давайте сегодня без имен, я тут инкогнито.

– Я догадалась, – кивнула Фурукава-сан. – Может быть, переместимся в отдельный кабинет?

– Отчего же? Мне нравится здесь. Такое уютное заведение, а я в нем раньше и не бывал. Мне нравится атмосфера и кухня. Комацу-сан, я не успел сказать, как мне понравилось угощение. Ваше сашими превосходит мое собственное, а эти осьминожьи шарики… как вы их называете?

– Такояки, – просиял Комацу.

– Бесподобно, воистину бесподобно.

– А вы… по поводу или просто навестить нас? – почему-то нервничая, спросила Фурукава-сан.

– Разве навестить добрых друзей – недостаточный повод? Кстати, Комацу-сан, давайте немного потеснимся, к нам сейчас присоединятся общие знакомые.

Комацу повернул голову. В зал только что вошли действительно знакомые ему лица – муж Фурукавы-сан Вератор-доно, ее дочь Мамико-тян и… и Лахджа-сан, несравненной красоты демоница. Она частенько навещала Фурукаву-сан, особенно в самом начале, когда ресторан еще только раскручивался.

Сегодня Лахджа-сан была с мужем и дочерьми. Ее старшую дочь Комацу помнил еще по Токио, двух других только видел мельком, когда те заходили в «Парчового карпа». Муж, Дегатти-сэнсей… ему Комацу немного завидовал… ладно, много.

Но знакомы они были шапочно, Комацу почувствовал себя лишним и вновь попытался откланяться. То же явно почувствовала и Фурукава-сан, сказав:

– Комацу-сан, спасибо за вашу работу, но мы вам наверняка уже наскучили.

– Нет-нет-нет, я настаиваю, – заупрямился гость. – Я еще не слышал его историю… и рецепт осьминожьих шариков. Я умею готовить такие, но здесь явно есть какой-то нюанс, который я упускаю…

Вератор-доно и семейство Дегатти тем временем подошли к столику и уставились на гостя сначала с недоумением… а потом с узнаванием. Замедленным, словно очень давно его не видели.

– О, какая неожиданная, но приятная встреча, – первой заговорила Лахджа-сан.

– Я тоже очень рад, – поцеловал ей руку гость. – Совпадение исключительно удачное. Присядете? Здесь прекрасная кухня… впрочем, вы это и без меня знаете. Я имел дерзость пригласить за стол шефа, он как раз собирался рассказать свою историю.

Небольшой уютный столик тем временем раздвинулся, стал шире почти втрое, и из-под него выпрыгнули новые стулья. Вератор-доно поставил в центр