Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

Указывая на эту несообразность в положении своих детей, духовенство и просит меня ходатайствовать о том, чтобы его детям было предоставлено право получать полное среднее образование, проходить девятилетку, чтобы и разрешение поступать в вузы для беднейшего большинства их не оставалось на бумаге.

Вполне разделяя изложенное желание духовенства, усердно прошу Вас обратить внимание на настоящее ходатайство и сделать с Вашей стороны возможное к его удовлетворению.

Сергий, митрополит Нижегородский

ГА РФ. Ф. Р-5263. Оп. 1. Д. 6. Л. 1. Подлинник.

Опираясь на эти документы, стремится активизировать свою деятельность и Комиссия по вопросам культов, которая в течение первого года своего существования в условиях «великого перелома» в вероисповедной политике Советского государства практически была парализована. При этом она опиралась на «указания» Политбюро в адрес президиумов ЦИК союзных республик, которым было направлено на исполнение постановление ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении»: «Предложить президиумам ЦИК союзных республик выслушивать жалобы по религиозным делам и исправлять допущенные искривления и перегибы».

И действительно на какое-то время процесс закрытия церквей и молитвенных зданий несколько приостановился. Комиссия отменяла ранее принятые несправедливые решения. Только в Московской области к июню 1930 г. верующим были возвращены 545 культовых зданий. К концу года были возвращены многие православные и старообрядческие храмы, костелы, синагоги и мечети в Татарской АССР, Москве, Ярославской, Брянской, Рязанской, Уральской, Вологодской, Вятской, Камчатской, Липецкой, Читинской, Нижегородской, Ленинградской и других областях. Нередко Комиссия обязывала местные власти привлекать к уголовной или административной ответственности должностных лиц, нарушивших закон. И такие прецеденты были[249].

Роль Комиссии в деле устранения «перегибов» в религиозном вопросе особенно возросла после того, как в декабре 1930 г. постановлением ЦИК и СНК СССР были упразднены наркоматы внутренних дел в союзных и автономных республиках. Согласно постановлению ВЦИК и СНК РСФСР (31 декабря 1930 г.), отныне Комиссия оставалась единственным центральным государственным органом, на который возлагалась «обязанность общего руководства и наблюдения за правильным проведением в жизнь политики партии и правительства в области применения законов о культах на всей территории РСФСР».

Заседание Временного патриаршего синода

Март 1931

[Из открытых источников]

Заседание Временного патриаршего синода

Май 1932

[Из открытых источников]

На местах – при Президиумах ЦИК АССР, краевых и областных исполкомов, горсоветов (по необходимости районных исполкомов) создавались аналогичные Комиссии. Как правило, их возглавлял один из членов президиума, а в состав входили представители прокуратуры, органов просвещения и отделов народного образования, других ведомств и организаций.

В практике работы Комиссии стали постоянными заслушивания отчетов республиканских (автономных), краевых и областных комиссий по культовым вопросам. В декабре 1932 г. на заседании Комиссии отчитывалась родная для Сергия (Страгородского) Нижегородчина – Горьковский крайисполком. Выяснилось, что здесь в течение 1930–1932 гг. были закрыты 305 молитвенных зданий, в основном православных. ВЦИК, рассмотрев обращения верующих, постановил вернуть 119 зданий как незаконно закрытых[250].

Стремясь улучшить учет и контроль за использованием имеющихся в республике молитвенных зданий, а также пресечь манипуляции со статистикой, что получило широкое распространение в краях и областях республики в целях сокрытия фактов административного сокращения числа религиозных обществ, Комиссия потребовала от местных комиссий предоставления соответствующих сведений, однако столкнулась с трудностями. Местные власти под всякими предлогами не представляли отчетности, или представленная ими статистика вызывала серьезные сомнения в ее достоверности, чаще всего в ней не показывались те культовые здания, которые были заняты административным путем, в обход существующего порядка. С большими сложностями Комиссия смогла собрать информацию и представить ее в вышестоящие органы. Выяснилось, что к началу 1933 г. в СССР были закрыты 15 988 культовых зданий (10 495 православных), оставалось действующими 36 010 культовых зданий (26 833 православных).

Информируя ЦК ВКП(б) о статистической неразберихе, Комиссия привела такой пример. В 1931 г. в Ленинградской области были учтены 2343 общества, а в 1932-м их осталось уже 1988, т. е. сокращение составило 355 единиц, тогда как за этот период ВЦИК утвердил закрытие лишь 32 церквей. Таким образом, только за год в области, по существу беззаконно, были закрыты 323 молитвенных здания. К сожалению, такое соотношение «законной» и «незаконной» практики характерно было и для многих других регионов РСФСР.

Собранные отчеты местных комиссий показывали, что проблемой номер один в их деятельности оставался вопрос о закрытии молитвенных зданий и их изъятие у религиозных обществ. Причем лишь очень незначительная часть поступающих к ним протестов от верующих получала положительное разрешение. Например, в 1931–1932 гг. в Воронежской области из 113 рассмотренных дел о закрытии культовых зданий только 13 были решены в пользу верующих; в Средне-Волжском крае 248 и 49, соответственно; в Крымской АССР 65 и 2. И такая картина была типичной по всей РСФСР.

Комиссия являлась органом, куда стекались многочисленные жалобы и обращения верующих и духовенства в связи с нарушениями законодательства о культах. Их количество из года в год росло: если в 1929 г. поступили 5242 жалобы, то в 1934 г. – 8229. Как правило, треть из этих обращений была связана с неправомерным закрытием культовых зданий.

И все же, как ни стремилась Комиссия выправить ситуацию в религиозной сфере, ей это не удавалось. Начиная с 1933 г. ее правозащитные действия все чаще становятся лишь эпизодами, которые тут же перекрываются все новыми и новыми отступлениями (зачастую вынужденными) перед теми силами в государственно-партийном аппарате, что ориентировались в решении религиозного вопроса на административный диктат. К примеру, в феврале 1933 г. Комиссия под давлением представителя ОГПУ приняла постановление «О состоянии религиозных организаций». В нем утверждалось, что перед лицом «консолидирующегося контрреволюционного актива в рамках религиозных организаций» необходимо «удвоить бдительность», «провести решительную линию по сокращению возможности влияния служителей культа в массах трудящихся». Подобные призывы «переводились» органами власти на местах в действия по сокращению числа религиозных обществ, групп и монастырей, по дальнейшему ограничению деятельности служителей культа. Эти же призывы служили оправданием для насаждения в обществе подозрительности и враждебности в отношении духовенства и верующих.

Храм Христа Спасителя. Открытка

1931

[Из архива автора]

Одна из последних фотографий храма до его сноса. В июне – июле 1931 г. Политбюро ЦК ВКП(б) и ЦИК СССР приняли решение о сносе храма и строительстве на этой территории Дворца Советов. Взрывные работы по сносу храма начались 5 декабря 1931

В выступлениях наркома юстиции РСФСР Н. В. Крыленко, популяризировавшего идею обострения классовой борьбы в СССР, выделялись в качестве основных ее следующие формы:

1) контрреволюционные организации;

2) элементы бандитизма и разложения в наших учреждениях и вне