Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

Внутри СССР такой политике противостоять и что-либо возражать было некому. Или, скажем так, отважиться на это могли единицы. Зато на Западе антирелигиозная деятельность коммунистической партии и Советского государства публично и демонстративно осуждалась как в светских, так и в церковных кругах.

В начале февраля 1930 г. в печать просочилось письмо Папы Римского Пия XI с осуждением государственной политики в СССР в отношении религии и церквей. Было очевидно, что во всем католическом мире разворачивается масштабная кампания, своеобразный «крестовый поход» в защиту веры и верующих в СССР. Чтобы как-то сгладить неблагоприятное впечатление, советские власти предприняли «ответ» – организовали заявления ряда руководителей религиозных организаций, протестующих против «инсинуаций Ватикана». Среди них был и митрополит Сергий (Страгородский).

15 февраля в дом митрополита Сергия в Сокольниках нагрянула необычная делегация – представители советской прессы[240]. Предупрежденный накануне о визите и характере возможных вопросов, митрополит Сергий вместе с четырьмя членами Временного синода встретил их в зале, где обычно проходили заседания Синода, усадил за стол и по русской традиции предложил чай. Журналисты были несколько смущены, старались незаметно для хозяина осмотреться, чтобы запомнить обстановку, а также фотографии и портреты, висевшие на стенах. После короткой «светской беседы» началось, собственно, то, ради чего гости пришли.

– Допускается ли в СССР свобода религиозной пропаганды и кто управляет церковью? – был первый вопрос.

– Перед вами члены Синода, – отвечал Сергий, – которые представляют и направляют религиозную жизнь многих миллионов граждан Союза ССР. Каждый из них может рассказать о своей епархии, о многих и многих церквах, о таинствах и обрядах, свершаемых в них.

– Добавлю, – заговорил архиепископ Алексий (Симанский). – Мы говорим проповеди, наставляем прихожан. А при необходимости и желании со стороны совершеннолетней молодежи наставляем ее в основах веры.

– Да, да, – в один голос подтвердили и другие члены Синода, – есть у нас приходские советы, есть епархиальные советы. А здесь, в Москве, находится центральное церковное управление – Патриархия… И всеми вопросами церковной жизни ведает заместитель патриаршего местоблюстителя митрополит Сергий.

– А кто может прокомментировать вопрос о необходимости или, если хотите, потребности для церкви материальной поддержки из-за границы?

– Давайте я скажу, – приподнялся из-за стола митрополит Саратовский Серафим (Александров) и продолжил: – Поддержка, которую нам оказывают верующие, вполне и вполне достаточна. У нас, у духовенства, все необходимое есть. Для себя мы считаем нравственно допустимым содержание нас верующими гражданами. Иная, зарубежная, иноверная или инославная, материальная помощь для нас морально неприемлема. Тем более что очень часто такая помощь оказывается не бескорыстно, а ради политических дивидендов. Это, повторяю, неприемлемо для нас, от какой бы церкви ни исходила помощь – католической, англиканской или какой-то иной. Неприемлемо, и все!

– Кстати, хочу добавить, – вновь вступил в разговор митрополит Сергий, – нас крайне удивляет недавнее выступление Папы Римского против советской власти. Не Католической церкви говорить о гонениях против инаковерующих. Да и странно, что сонм голосов церковных одновременно из Англии, Италии, Франции, Германии выступил «в защиту» Православной Церкви, которая об этом никого не просила[241].

– Не могу не спросить, – решился задать вопрос еще один журналист, – существует ли сейчас гонение на религию в СССР, закрываются ли церкви, подвергаются ли репрессиям священники?

Встал архиепископ Звенигородский Филипп (Гумилевский).

– Да, – заговорил он, – храмы закрывают. Но это не столько инициатива государства, сколько следствие недостаточной активности верующих, которые то ли не могут, то ли не хотят поддерживать церкви, а неверующие ставят вопрос о превращении культовых зданий в «полезные» для общества места – музеи, библиотеки, школы…

Казалось, журналисты хотели задать еще не один вопрос, но митрополит Сергий, ссылаясь на необходимость подготовки к вечерней службе в одном из московских храмов, завершил встречу. Журналистам было предложено оставить вопросы в письменной форме, чтобы руководство Православной церкви смогло на них подробно ответить. Так и сделали.

Спустя недолгое время в доме Сергия зазвонил телефон. Звонил Евгений Тучков, просил не затягивать с предоставлением письменных ответов журналистам и настойчиво напоминал, что подписать текст должны все наличные на тот момент члены Синода. Алексий (Симанский) свел воедино текст состоявшейся беседы и присовокупил к нему ответы на поставленные любопытными журналистами вопросы. Документ был подготовлен в двух экземплярах, оба подписали все иерархи. Один оставили для порученца Тучкова, который с минуту на минуту должен был появиться, второй – подшили в синодальные дела.

Не успели закончить одно дело, как раздался второй звонок от «внешних». На этот раз звонили из Президиума ВЦИК, от П. Г. Смидовича. Сообщили, что получили с нарочным Памятную записку митрополита Сергия, обещали по возможности быстрее рассмотреть и дать ответ. Записка состояла из 21 пункта, включающего вопросы страхового обложения церковных зданий; порядок защиты авторского права применительно к музыкальным произведениям, звучащим в храмах; обложение различными налогами и штрафами; наложение ареста на имущество общин; предоставление возможности совершения треб на дому у верующих; отказ от закрытия храмов по желанию неверующих; перерегистрация общин; приравнивание духовенства к лицам свободных профессий, а не к кулакам; упорядочение всякого рода обложений и местных налогов в отношении духовенства, чтобы у них была возможность иметь квартиры в пределах прихода; разрешение детям духовенства учиться в школах и вузах; защиту от исключения из профсоюза «за участие в церковном хоре»; открытие духовных учебных заведений; издание ежемесячного журнала[242].

Прошло несколько дней, и в квартире Сергия вновь раздался звонок, и вновь это был представитель ОГПУ. И опять, хотя и в мягкой форме, было предложено принять журналистов, на этот раз иностранных. На попытку Сергия узнать о судьбе своей Памятной записки последовал вопрос:

– А куда вы ее подавали?

– Во ВЦИК, – отвечал Сергий.

– Вот туда, – указали ему, – и обращайтесь, у нас сведений об этом нет.

– Но о каких же положительных изменениях смогу я сказать в таком случае? – спросил Сергий.

В ответ прозвучало:

– Не волнуйтесь, вам принесут и текст, и ответы.

Действительно, спустя полчаса принесли пакет. Сергий принял его и только собрался ознакомиться с его содержимым, как в дверь снова позвонили… То были иностранные корреспонденты[243].

– Чем могу служить? – встречая гостей, произнес хозяин.

– Мы хотим знать о положении Русской церкви.

– Проходите, пожалуйста, обсудим.

Митрополит проводил посетителей в зал, предложил садиться, сел сам и положил перед собой только что принесенные ему листки.

– Не могли бы вы предоставить нам статистические данные о церкви за послереволюционный период: количество храмов, монастырей, приходов, прихожан…

– До семнадцатого года Церковь не была отделена от государства и вся статистика велась органами государственными. Для нас это не