Жизнь – что простокваша - Антонина Шнайдер-Стремякова

Остановившись, мы увидели, как светлоголовый Трумбов под насыпью отбивался от двух великовозрастных парней. Красное и распухшее, лицо его стало неузнаваемым, но защищался он решительными боксёрскими ударами.

– А вон и Гильгенсберг с Провстом отбиваются!

– Их двое, а Трумбов один! – и я с насыпи ринулась к нему. Девчонки и мальчишки, послабее и поменьше, – за мною.

– Не трогайте ребёнка! Отойдите от него! – кричала я на бегу.

Видя бегущих с насыпи детей, упавший Трумбов вскочил было, но тут же был опрокинут. С криком «Не трогай!» я с разбега оттаранила обидчика. Тот оторопел:

– Ты чо, пионервожата, опупела?

– Как вам не стыдно ребёнка бить!

– Да рази ж он ребёнок? Дерёцця, як здоровый! – удивился тот, собираясь для нового удара.

– Не смей! – стеганула я машинально прутом.

Он остервенело развернулся, но другой, коренастый, опередил его – дал мне пинка. Я устояла, но инстинкт самосохранения сработал: тонкий прут просвистел в наступившей тишине вторично, и мой обидчик согнулся и закрыл лицо.

– А-га! – сузив полукруг, торжествующе выдохнули дети.

– Ты что, кретин, оду… – не успела я закончить фразу, как сзади кто-то выдернул прут.

– А-а-а! – испуганно расширив полукруг, вдохнули дети.

Передо мной стоял мужественный красавец. С полминуты мы смотрели друг на друга: он – с прутом в руке, измеряя меня с ног до головы; я – без ничего, вызывающе и бесстрашно улыбаясь в его красивые, умные глаза.

– Проучить надать пионервожату!.. – злобно и тяжело ухмыльнулся коренастый. – Да она!..

– Не трожь! – коротко прервал его красивый.

– Ты чо? Апосля покаисся!

– Не тот случай! Уходим! – и, повернувшись, зашагал прочь.

– Табе повезло, важата!

– Она не «вожата»! – зло крикнул Провст.

– И шо ты говоришь? – огрызнулся бандюган.

– А то и говорю! Это «классная» наша!

Пятеро хулиганов удалялись. Я подошла к Трумбову: у губ – ссадина, над бровью – тоже, лицо красное. Обняла его за плечо и повела на траву, остальные сгрудились вокруг. Достала из рукавчика платочек, поднесла к губам: «Послюнявь!» – и начала вытирать кровь.

– Больно?

– Нет, – сильно сплюнул он и улыбнулся. – Гады! Я бы до последнего дрался!

– Ты молодец! Мы гордимся тобой!

Дети побито наблюдали.

– Что? Испугались? Вместе держаться надо, защищать друг друга! Достойно вели себя Трумбов, Провст и Гильгенсберг. Спасибо вам, ребята, – поблагодарила я наших спасителей.

– Бандюганы – взрослые, а мы маленькие, не осилили бы, – оправдывал Саша свой испуг.

– Конечно, взрослые, зато нас больше! Комары тоже маленькие, зато кусаются больно!

– А ведь правда! – согласилась Света. – Мы чуть было не разбежались.

Держались теперь вместе, обсуждая события дня и восторгаясь бесстрашием тех, кто вступил в единоборство. Происшествие сплотило класс, а Трумбов начал хорошо заниматься, заслуженно превратившись в признанного лидера.

Но о случившемся донесли директору, и вскоре появился приказ, запрещавший одиночные вылазки. Походы с того времени разрешались для надёжности лишь групповые – двумя-тремя классами.

Реакция на болезнь

Преимущество моей квартиры – недалеко от школы, но с хозяином не повезло – страдал запоями. Его жена, медик, подсыпала в запойные дни что-то ему в спиртное, отчего у него открывалась рвота и начинались дикие сцены. Смотреть на них без содрогания было невозможно. Бледный от рвот, он жаловался на головные боли, отсутствие аппетита и на несколько месяцев удерживался от пьянок.

– Перепил… – соглашался он тогда с женой.

– Ну-у!.. Ты ж меры не знаешь!

– Да-а, что-то с организмом случилось.

– Конечно, случилось – взбунтовался!.. – как ни в чём не бывало, соглашалась та.

Спасаясь от домашних «концертов», я уходила в такие дни в читальный зал краевой библиотеки – «читалку» – или просто бродила по улице. Попала однажды под холодный осенний дождь, простудилась, и меня начал мучить хриплый старческий кашель. Исчезло чувство голода, усилилась слабость. Два месяца изнуряющего кашля – и я осунулась, похудела… Врач тем не менее признал анализ крови хорошим и пристыдил:

– Работать не хочешь? Болезнь симулируешь?

– Симулирую? Кхэ-кхэ-кхэ! Разве это возможно?

– Твоё состояние чисто психологическое: так себя настроила!

– А кашель? – обиделась я. – Он работать, кхэ-кхэ, мешает! Однажды родительница, кхэ-кхэ, на уроке сидела. Кашель её возмутил, и она директору пожаловалась, та, кхэ-кхэ, посоветовала к врачу сходить. Вот – пришла.

– Ты учительница? – спросил он более мягко. – Ив каких классах преподаёшь?

– В пятых-седьмых.

– По виду не скажешь…

– Перед детьми стыдно, – зашлась я вновь. – Кто с жалостью, а кто и с отвращением слушает.

– Не думайте о кашле, – перешёл он на «Вы», – пройдёт!

– Я и не думаю.

Он выписал таблетки, однако они не помогали. Во второй раз идти к нему не хотелось – к другому не разрешалось, и я решила, что само пройдёт. Идти к этому врачу во второй раз не хотелось – к другому не разрешалось, и я решила, что само пройдёт. Хозяйка ругалась, что «запустила болезнь… раньше надо было начать лечение», принесла какие-то пилюли, но кашель не проходил.

Однажды стояла я в очереди за мясом, какая-то дама не выдержала и громко возмутилась:

– Ты что, туберкулёзная, по очередям шляешься – людей заражаешь?

– Я не туберкулёзная – простыла…

– Простыла – сиди дома!

Старушка тихо заметила:

– Тебе, доченька, лечиться надо. Я научу.

– Пусть без очереди возьмёт – надоела со своим кашлем!

Оказалось, с тихой старушкой мы жили в одном доме.

– Достань алоэ – на базаре купить можно. Возьми одну часть сока, столько же красного вина «Кагор» и две части мёда, смешай всё, периодически взбалтывая. С неделю пусть постоит в тёмном месте, затем выпивай по столовой ложке за тридцать минут до еды. Выпьешь – наступит улучшение. На эту бабу в очереди не обижайся: сварливая она!

– Я же не нарочно!

– Понятно – не нарочно.

– Спасибо, бабушка, всего вам доброго.

– Бывай здорова!

Бабушкин рецепт оказался целительным: длительность кашля начала уменьшаться, хрипы становились всё тише и почти полностью исчезли. В микстуру я поверила и позже, выхаживая домашних, обычно пользовалась ею.

История любви

Надеясь, что высижу без кашля полтора часа (время сеанса), я отправилась в один из субботних дней в кино. Спускалась со второго этажа – навстречу поднимался хозяин с приятным молодым человеком. Юноша улыбался и с любопытством, снизу вверх, разглядывал меня.

– Откуда у вас в подъезде такие девушки? Раньше что-то не встречались…

– А вот… – многозначительно заметил хозяин, – появились. Ты далеко?

– В кино, – спрыгивая со ступенек, весело отозвалась я.

– Надолго? – поднимался он с гостем.

– Нет, кино закончится – приду.

– Ну, ладно. Счастливо!

Красивый… Коренастый… Высокий умный лоб… Выразительные тёмные глаза… Тёмный ёжик… Всё это выхватила я за какую-то долю секунды, и всё это