Правосудие в современной России. Том 1 - Екатерина Владимировна Михайлова

именно изменением территориальной зоны и истцом было представлено соответствующее доказательство, в совокупности с иными доказательствами, стало возможным говорить о том, что основание иска было изменено настолько, что внешнее тождество для данного случая перестало существовать.

Справедливо В.М. Гордон отметил, что ответ на вопрос, в чем заключается состав изменения исковых требований, может быть дан только судом в применении к каждому отдельному случаю[635]. При этом суд должен стремиться к выполнению основной конечной целевой установки правосудия по гражданским делам, рассмотрение дела должно осуществляться в целях защиты нарушенных, оспариваемых прав и законных интересов заинтересованных лиц (ст. 2 ГПК РФ и ст. 2 АПК РФ). Указанные нормы являются ориентиром для толкования и применения остальных норм, предусмотренных в Гражданском и Арбитражном процессуальных кодексах РФ, в том числе и для норм, регулирующих вопросы внешнего тождества исков.

Выводы по обзору судебной практики по вопросу установления внешнего тождества исков

1. С точки зрения субъектного состава (сторон) внешнего тождества исков необходимо отметить, что замена истца и ответчика местами тождества внешнего не исключает. Под спорящими лицами в арбитражном процессе (п. 2 ч. 1 ст. 127.1 АПК РФ и п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ) следует понимать стороны. Участие во втором, аналогичном деле третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования, внешнего тождества не отменяет. Однако, если третье лицо, не заявляющее самостоятельные требования, участвовало в первом деле и заявит затем аналогичный, новый иск, тогда этот иск следует признать нетождественным, поскольку в первом деле третье лицо свое субъективное материальное право не реализовало. Напротив, следует признать тождественным новый иск третьего лица, уже заявившего самостоятельные требования ранее в первом деле, при условии, что первый суд эти требования рассмотрел по существу.

2. С точки зрения изменения предмета иска во внешнем тождестве, следует отметить, что тождество — не есть равенство. Поэтому определенные модификации предмета иска в новом, втором иске возможны. В таком случае руководствоваться необходимо общей целью (de eadem re) первого и второго иска. В то же время следует иметь в виду, чтобы схожий предмет второго иска не оказался лишь новым конкурентным способом защиты, предоставленным истцу законом. В таком случае отказ в удовлетворении первого иска может не погасить автоматически второго, конкурентного иска и внешнее тождество не будет сохранено.

Следует рассмотреть возможность на законодательном уровне предоставить истцу право заявлять все конкурентные требования в одном исковом заявлении, с указанием основного (приоритетного) и факультативных требований. В таком случае, по результатам судебного разбирательства, суд может выбрать, какое из конкурентных требований, применительно к рассматриваемому спору, следует удовлетворить. Реализация такого подхода исключит ситуацию, при которой истцу приходится заявлять один за другим конкурентные иски, пока не будет найден подходящий. За время, необходимое для поочередного рассмотрения конкурентных исков может быть утрачен сам интерес, для защиты которого истец обратился в суд. Кроме того, указанный подход позволит суду существенно сэкономить время, необходимое на рассмотрение таких дел.

3. Если указанные во втором, тождественном иске обстоятельства и доказательства изменяются, дополняются, разъясняются или исправляются настолько, что появляется новое основание иска, тогда следует признать изменение основания иска и нарушение тождества.

Глава 6

Судебное примирение в гражданском и арбитражном судопроизводстве

§ 1. Судебное примирение как форма защиты нарушенных прав

Совершенствование примирительных механизмов играет ключевую роль в снижении социальной напряженности, укреплении деловых отношений и оптимизации судебной системы[636]. Статистика арбитражных судов за 2007–2022 годы свидетельствует, что доля дел, завершившихся примирением сторон, ежегодно составляла не более 5 % от общего числа[637]. Еще ниже показатели применения медиации в 2011–2022 гг.: менее 0,01 % в гражданском и административном судопроизводстве и около 0,002 % в арбитражном судопроизводстве[638].

Эти факторы в том числе обусловили необходимость реформы, реализованной Верховным Судом РФ в рамках исполнения поручения Президента РФ (№ Пр-2042 от 06.10.2017). Федеральный закон от 26.07.2019 № 197-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты» (далее также — Закон № 197-ФЗ), вступивший в силу 25.10.2019, унифицировал нормы о примирении в гражданском, арбитражном и административном судопроизводстве, а также ввел институт судебного примирения.

Закон усовершенствовал и синхронизировал нормы процессуальных кодексов, усилил роль судов в содействии урегулированию споров, расширив процессуальные инструменты и стимулируя стороны к поиску компромисса. Ключевым нововведением стала процедура судебного примирения, проводимая судьями в отставке, включенными в специальный перечень, утвержденный Пленумом ВС РФ.

Данная процедура не требует дополнительных расходов сторон и применима в рамках гражданских, арбитражных и административных дел согласно процессуальным нормам и Регламенту (утв. постановлением Пленума ВС РФ от 31.10.2019 № 41). Финансирование деятельности примирителей осуществляется по правилам, установленным постановлением Правительства РФ от 14.04.2020 № 504.

Важность судебного примирения отмечена председателем Совета судей Российской Федерации В.В. Момотовым, предложившим не только увеличить число примирителей, но активно информировать общество о преимуществах этой процедуры и примерах ее успешного применения[639].

С момента введения института судебного примирения наблюдается рост его популярности. по данным судебной статистики[640], количество мировых соглашений, утвержденных судами общей юрисдикции после применения этой процедуры, увеличилось со 163 в 2020 г. и до 581 в 2023 г. В рамках гражданского судопроизводства судебное примирение использовалось в 2461 деле, а в административном — в шести случаях.

К сожалению, какая-либо статистика использования судебного примирения в арбитражных судах вообще не собирается. Это существенным образом затрудняет изучение практики его применения арбитражными судами, в том числе по конкретным категориям дел.

Предусмотренное действующим процессуальным законодательством судебное примирение представляет собой не внесудебную, а судебную примирительную процедуру, являющуюся частью судопроизводства (т. е. одной из форм защиты права).

Отличия защиты права от внесудебных форм урегулирования споров следующие.

1. Цель: защита права направлена на восстановление нарушенных интересов, а примирение — на разрешение конфликта через изменение или подтверждение спорных правоотношений.

2. Результат: защита права приводит к восстановлению статуса-кво (например, через исполнение обязательств), тогда как примирение создает новое правоотношение или фиксирует существующее.

3. Исполнение: решения по защите права обеспечены государственным принуждением, а итоги внесудебного примирения требуют дополнительных механизмов для принудительной реализации. Интересно, что проблема принудительного исполнения результатов внесудебного примирения существует и за рубежом, поэтому спорящие стороны стремятся закрепить договоренности в такой форме, которая подлежит принудительному исполнению, например такой, как решение арбитража[641].

Отнесение к задачам суда содействия мирному урегулированию споров, появление судебного примирения свидетельствует о трансформации подходов к защите прав: теперь она реализуется не только через традиционное рассмотрение спора, но и через его урегулирование. В отличие от внесудебных практик, судебное примирение признается формой защиты права, соответствуя всем ее критериям.

Однако, как отмечает Е.В. Михайлова, признание внесудебного примирения самостоятельной формой защиты прав возможно при условии наделения его результатов силой государственного принуждения[642]. Частично этот вопрос уже решен: законодательство РФ позволяет