Правосудие в современной России. Том 1 - Екатерина Владимировна Михайлова

по этому вопросу в практике[606]. Верховный суд РФ дважды высказывался по этому вопросу, в советское и в настоящее время (10 лет назад). В обоих случаях позиция по поводу отказа в принятии заявления «по соображениям материального права» была резко отрицательной[607].

В теории процесса также единства во мнениях по этому вопросу нет. Так, уже на стадии обсуждения этой нормы в проекте ГПК РФ 2002 г. высказывались критические замечания по этому поводу: профессоры М.С. Шакарян и А.К. Сергун писали председателю Комитета Государственной Думы РФ, относительно нормы, указывая, что отказ в принятии иска по соображениям материального права, без сомнений, приведет к нарушению права гражданина на судебную защиту[608]. Г.Л. Осокина писала, что «законодательный запрет на принятие заявления об оспаривании акта, который не затрагивает прав, свобод и законных интересов заявителя, следует рассматривать как прямой запрет на обращение за судебной защитой, установленный нормой процессуального права»[609]. Напротив, В.М. Гордон отмечал, что «только юридическая заинтересованность свидетельствует необходимость в иске, до возникновения которой нельзя говорить о судебной защите. Первое, что необходимо выяснить до предъявления иска, это наличность у истца юридического интереса к иску»[610]. В.В. Ярков также отметил целесообразность использования в качестве одного из оснований отказа в принятии иска отсутствие материального правового интереса у истца[611].

Как видно, и практика, и теория демонстрируют полемику по вопросу отказа в принятии иска по соображениям материального права. Если Верховный суд РФ остается последовательным сторонником рассмотрения этого вопроса в судебном заседании с соблюдением процессуальных гарантий сторон, то нижестоящие суды демонстрируют противоречивую практику применения этой нормы, являясь, как бы, отражением теоретической дискуссии.

В настоящее время указанный вопрос рассматривается в основном в практической плоскости, с точки зрения эффективности и процессуальной экономии, современных тенденций развития технологий, ускорения обмена информацией и других внешних факторов, безусловно, оказывающих влияние на правосудие по гражданским делам. То есть дилемма сводится к следующему: надо ли обеспечить обсуждение любого материально-правого вопроса в судебном заседании, в том числе вопроса о выяснении у истца материально-правовой заинтересованности в иске, всякий ли иск нуждается в таком комплексном подходе?

В условиях повсеместного усиления упрощенных, письменных (электронных) процедур, проходящих в онлайн-режиме или путем переписки, настаивать на рассмотрении каждого материально-правового вопроса в судебном заседании вряд ли приходится. Таковы реалии упрощенного, цифрового правосудия XXI в. В то же время нельзя не отметить тот факт, что практически половина из отказных определений по соображению материального права отменяются вышестоящими судами, свидетельствуя ошибочность в квалификации материально-правового интереса в стадии возбуждения дела судом первой инстанции. Это естественно, поскольку, в стадии возбуждения дела невозможно исследовать факты и сопоставить норму материального права так, чтобы это было сделано с минимальными ошибками. Скорее наоборот ошибки здесь будут наиболее вероятны.

Теория иска требует рассмотрения права на иск в материально-правовом смысле в судебном разбирательстве, иное изменят логику реализации права на иск. В стадии возбуждения дела реализуется право на иск в процессуальном смысле, здесь суд должен проверить процессуальные предпосылки права на иск: компетенцию суда, правосубъектность истца, соблюдение досудебных процедур и полномочия представителя, если таковой имеется, и т. п., а уж за тем перейти к рассмотрению иска в материально-правовом смысле. Вряд ли можно отнести материально-правовую заинтересованность истца к процессуальным предпосылкам. Право на иск и ответственность по иску суть понятия материального гражданского права. Они входят в теорию процесса только потому, что процесс предполагает исковое материальное отношение между сторонами.

Право на иск и ответственность по иску суть принадлежности этого искового отношения: они указывают на то, что известное лицо занимает положение субъекта или стороны в этом исковом отношении. Задача процесса состоит именно в раскрытии и разрешении искового материального отношения; отсюда следует, что вопросы о том, имеет ли истец право на иск и обязан ли ответчик отвечать по этому иску, относятся к существу дела и должны быть рассмотрены судом вместе со всеми обстоятельствами дела. Материальное отношение между сторонами не видно в самом начале процесса, оно может быть разъяснено только впоследствии, по выслушивании сторон и по рассмотрении обстоятельств дела[612].

Таким образом, на весах дилеммы оказываются, с одной стороны, высокая вероятность ошибки (1/2) при отказе в принятии иска по соображениям материального права, но при этом высокая эффективность таких отказов из-за отсутствия судебного разбирательства и, с другой стороны, низкая вероятность ошибки ввиду выяснения заинтересованности истца в заседании и соблюдение тем самым процессуальных гарантий сторон, но низкая эффективность. Представляется, что второй вариант все же предпочтительнее.

§ 3. Внешнее тождество исков в российской судебной практике

Спорное исковое правоотношение возможно лишь при соблюдении двух обязательных условий, без которых цивилистический процесс не может возникнуть и в дальнейшем существовать: «1) условием к возникновению цивилистического процесса может быть лишь такое спорное материальное правоотношение, которое свободно от внешнего тождества, т. е. не тождественно с другим спорным отношением и 2) условием дальнейшего существования, т. е. движения гражданского и арбитражного процесса спорное материальное правоотношение может быть лишь под тем условием чтобы пока оно не потеряло своего внутреннего тождества»[613] (выделено мною, — М.Е.). Соблюдение этих двух условий определяет существование цивилистического процесса, поэтому судья должен проверять наличие этих условий. Уже на первой стадии процесса, в стадии возбуждения гражданского дела, необходимо озадачиться проверкой первого условия, а именно, следует выяснить, не был ли ранее уже рассмотрен аналогичный (тождественный) иск. Поскольку установить внешнее тождество исков не всегда возможно сразу на стадии возбуждения дела, этот вопрос может быть рассмотрен в судебном разбирательстве. Напротив, отслеживание внутреннего тождества возможно только после возбуждения гражданского дела. Следовательно, первостепенная задача судьи — это задача проверить внешнее тождество.

Под внешним тождеством понимается тождество предъявляемого иска с иском, находящимся на рассмотрении или уже рассмотренным судом (либо другим юрисдикционным органом в пределах своей компетенции)[614]. Свободным от внешнего тождества спорное исковое правоотношение должно быть потому, что нельзя допустить разрешения того же самого спора повторно. Запрет этому был установлен еще в Древнем Риме: Ne bis de eadem re sit actio («нельзя предъявлять повторный иск с той же целью»), или иными словами: Bona fides non patitur, ut bis idem exigatur («принцип доброй совести не допускает, чтобы дважды истребовалось одно и то же»[615]. Запрет связан с тем, что заинтересованное лицо уже реализовало исковую защиту своего материального права. Повторное (или многократное) рассмотрение одного и того же иска нецелесообразно, поскольку порождает неустойчивость и неопределенность в материально-правовых связях, ведет к бесперспективной тяжбе субъектов спорных материальных правоотношений[616]. Несоблюдение этого базового процессуального правила привело бы к правовой неопределенности.

Установить