Правосудие в современной России. Том 1 - Екатерина Владимировна Михайлова

органами транспорта или связи (ст. 169 Устава железных дорог СССР; ст. 112 Воздушного кодекса СССР; ст. 294 Кодекса торгового мореплавания СССР; ст. 218 Устава внутреннего водного транспорта СССР; ст. 105 Устава связи СССР и др.).

В ГПК РФ 2002 г. требование об обязательном соблюдении претензионного порядка в общем было сохранено. Законодатель только добавил возможность сторонам предварительно и в договоре установить обязательный претензионный порядок (п. 7 ч. 2 ст. 131), однако в 2018 г. эту возможность снова исключил[581].

В постановлении Пленума ВС РФ от 22.06.2021 № 18 «О некоторых вопросах досудебного урегулирования споров, рассматриваемых в порядке гражданского и арбитражного судопроизводства» Верховный Суд РФ дал примерный перечень споров, по которым федеральными законами установлен обязательный претензионный порядок (п. 3). Все эти споры условно можно классифицировать: 1) на споры в сфере транспорта, энергетики и связи; 2) на споры о заключении, изменении и расторжении договоров; 3) на споры в сфере финансовых услуг и 4) споры о защите исключительных прав.

Таким образом, на данный момент реализация права на предъявление иска сопряжена с соблюдением обязательного претензионного порядка, как в арбитражном, так и в гражданском судопроизводстве. Несоблюдение этой предпосылки обеспечено возвратом заявителю иска в арбитражном (п. 5 ч. 1 ст. 129 АПК РФ) и гражданском судопроизводствах (п. 1 ч. 1 ст. 135) соответственно.

В теории цивилистического процесса сохраняется дискуссия о правовой природе обязательного претензионного порядка. Одни ученые относят претензионный порядок к форме защиты прав и интересов, тем самым придавая разрешению претензии значение юрисдикционного акта (Ф.Х. Либерман, М.С. Фалькович, Т.Е. Абова), другие отрицают такую характеристику претензионного порядка, считая, что его сущность сводится к выяснению основных разногласий сторон, а удовлетворение претензии рассматривают как добровольную ликвидацию требования обязанным лицом (М.А. Гурвич, Р.Ф. Каллистратова).

Так, характеризуя претензионный порядок в качестве самостоятельной формы защиты прав, Т.Е. Абова указывала на его основные элементы: 1) обязательность этого порядка; 2) его особая цель, которая сводится к обеспечению восстановления прав и интересов; 3) характер процессуального средства возбуждения претензионного производства — претензия, содержанием которой является требование, аналогичное иску. Профессор отметила, что письменному признанию долга следует придать характер исполнительного документа и возможность, в связи с этим, обратиться за принудительным списанием суммы долга непосредственно в банк.

Т.Е. Абова также указала на то, что необходимость обращения в арбитраж, в случае необоснованного отказа в удовлетворении претензии должником, не лишает данную форму характера защиты прав. В этом случае претензионный порядок становится предварительной, доарбитражной стадией разрешения спора, в ходе которой формируются все необходимые доказательства для последующего разбирательства дела и принятия окончательного решения[582].

Напротив, Р.Ф. Каллистратова не рассматривала доарбитражный претензионный порядок в качестве формы защиты права, она считала, что претензионный порядок имеет место там, где возникает состояние неопределенности в действии материально-правовых норм, когда уже нет нормального течения гражданского правоотношения, но еще не очевиден спор о праве, именно здесь и нужна претензия, чтобы снять неопределенность[583]. Претензионный порядок позволяет выявить неопределенность таким образом, что спор либо будет снят, либо будет однозначно установлен.

М.А. Гурвич также считал, что рассмотрение претензии не является актом разрешения спора. Профессор справедливо указывал на то, что разрешение претензии нельзя признать юрисдикционным актом в собственном смысле этого понятия. Оно не является им при отказе в претензии, так как такой отказ не только не устраняет необходимости в правосудии, но наоборот, является его необходимой предпосылкой. Оно не является им и в случае удовлетворения претензии, так как последнее имеет значение добровольной ликвидации требования путем его исполнения лицом обязанным[584].

Таким образом, реализация права на предъявление иска невозможна без установления спора о праве, путем подачи претензии должнику. Выявление спора определяет и характеризует предмет иска, подлежащего внесению на рассмотрение суда, тем самым придавая претензии, как предпосылки права на предъявление иска, объективный характер. Этот подход к пониманию претензионного порядка отмечен и в современном арбитражном процессуальном законе: п. 8 ч. 2 ст. 125 АПК РФ. Такой подход позволяет сегодня эффективно использовать претензионный порядок в досудебном урегулировании следующим образом: сначала, руководствуясь п. 8 ч. 2 ст. 125 АПК РФ, обязательным претензионным порядком выясняется наличие спора о праве. Затем, при положительном установлении действительного[585] спора о праве, руководствуясь п. 8.1 ч. 2 ст. 125 АПК РФ, спор передается для примирительного урегулирования в медиацию или переговорный процесс[586], и только[587] при отсутствии положительного результата примирительного урегулирования, спор подлежит передаче в исковое производство. Тем самым действительно возможно избежать рассмотрения в исковом производстве бесспорных дел и сократить судебную нагрузку.

Новые условия реализации права на предъявление иска: идентификатор и госпошлина

Реализация права на предъявление иска осуществляется с обязательным соблюдением условий, которые составляют порядок обращения к суду с иском. К этим условиям относятся соблюдение установленной законом формы предъявления иска и уплата пошлины[588]. Нарушение этих условий влечет за собой оставление искового заявления без движения и последующий возврат. В таком случае исковое заявление считается не поданным, оно юридически ничтожно. Процесс не возникает за отсутствием необходимого для того основания — искового заявления[589].

Одним из условий реализации права на предъявления иска является довольно новое требование законодателя об указании в исковом заявлении идентификаторов истца и ответчика[590]. Под идентификатором законодатель понимает практически любой номер, так или иначе идентифицирующий стороны: страховой номер индивидуального лицевого счета, идентификационный номер налогоплательщика, серия и номер документа, удостоверяющего личность, основной государственный регистрационный номер индивидуального предпринимателя, серия и номер водительского удостоверения (п. 2, 3 ч. 2 ст. 131 ГПК РФ и п. 2, 3 ч. 2 ст. 125 АПК РФ). Причины введения законодателем идентификатора две: 1) ошибки при исполнении решений судов, поскольку старые требования к сведениям об истце и ответчике (Ф.И.О. и адрес места жительства) не позволяют больше достоверно идентифицировать соответствующее лицо, а также 2) внедрение повсеместно цифровых информационных систем.

Если с указанием в исковом заявлении идентификатора истца затруднений не возникает, поскольку, один из своих идентификационных номеров истец просто не может не знать, то с указанием идентификатора ответчика могут возникнуть вполне понятные объективные трудности. Истец может не знать идентификатор ответчика. Устранение этих затруднений возможно с помощью нового процессуального механизма, закрепленного в указанных выше статьях (ст. 131 ГПК РФ и ст. 125 АПК РФ): при неизвестности идентификатора ответчика, истец указывает об этом в исковом заявлении и в таком случае суд запрашивает эту информацию в компетентных органах. Однако реализация этого условия права на предъявление иска сопряжена с отдельными проблемами, возникающими в практике судов общей юрисдикции.

Так, не сложилось единообразия в правоприменении при решении вопроса о принятии иска, если истец не указал идентификатор ответчика, при этом специально также не указал в исковом заявлении на неизвестность ему этих сведений, как того требуют положений ст. 131 ГПК РФ. При возникновении таких случаев некоторые суды обездвиживают